Ровно год назад, 11 ноября 2022 года, украинские военные освободили город Херсон – единственный областной центр Украины, который Россия смогла захватить после начала полномасштабного вторжения. То, что российской армии пришлось оставить Херсон, который уже к тому времени был внесен в список “новых” российских регионов, многие военные эксперты считают одним из самых больших провалов России за время войны в Украине, наряду с паническим отступлением из Харьковской области осенью 2022 года.
Как жители Херсона встречали год назад украинскую армию и что чувствовали; как они жили во время оккупации города Россией и затем год уже после освобождения города – в репортаже Настоящего Времени.
“Я первым делом крикнул: “Русский военный корабль, иди на **й!”
“Как встретил? Эйфория. Эйфория! Знаете, словами того нельзя передать!” – говорит житель Херсона Вячеслав Гавриленко, участник сопротивления. Он вспоминает, что непосредственно 11 ноября российские войска вышли из Херсона, но он лично знал, что так будет, уже за два дня до этого: тогда мужчина встретился с первыми отрядами украинской разведки, которые уже просачивались в город.
“Мы 9 ноября где-то после восьми вечера встречались на фабрике уже с первыми нашими ребятами, которые входили в Херсон. Знаете, словами этого нельзя передать, – рассказывает он. – Я когда увидел наших ребят на фабрике, мы с ними обнимались, целовались”.
Еще один житель Херсона представляется Мавиком. Свое лицо он не показывает, опасаясь, что российские военные могут ему отомстить.
“Эмоции были просто непередаваемые. Я в тот день первым делом крикнул фразу: “Русский военный корабль, иди на **й!” Причем я крикнул со всей силы, стоя на балконе, – вспоминает Мавик события 11 ноября. – Люди чуть-чуть приуныли, не поняли, что происходит: почему он вообще себе позволяет такое кричать? Все боялись, такое никто не говорил. Тогда все держали рот на замке”.
Мавик замечает, что люди в Херсоне были очень запуганы после полугода оккупации и сразу не поверили в освобождение. Многие, возможно, посчитали, что, распространяя информацию о своем уходе, российские войска проверяют их, выявляя тех, кто ждет ВСУ, чтобы потом задержать. Многие не верили в освобождение до тех пор, пока не увидели украинских солдат воочию.
“Заехала куча машин, все с флагами, – делится воспоминаниями об 11 ноября Елена, еще одна жительница Херсона. – Детки вышли, сидели на заборах, ждали наших военных, повыносили пирожки и конфеты. Эмоций было море”.
Многие жители Херсона признаются: 11 ноября они думали, что все беды позади, и не осознавали, какие испытания их еще ждут. Но оказалось, что российские войска хотя и отошли от Херсона, но совсем недалеко: они до сих продолжают обстреливать город и его пригороды.
“Дня четыре-пять ты ходил в таком экстазе, ты не понимал, что происходит, ты не верил, что оно реально все-таки свершилось. Но когда россияне начали обстреливать с левого берега Херсон, тогда люди уже чуть-чуть остепенились, чуть-чуть уже вошли в реальность, поняли, что надо еще бороться”, – говорит Мавик.
Оборона города: “Их было очень много, до двухсот человек, а нас – десять”
Херсон был захвачен российскими войсками очень быстро, фактически за неделю. Уже первого марта 2022 года российские войска с разных направлений начали входить в Херсон, а третьего марта город полностью оказался под их контролем.
До войны Ольга жила в Белозерке, рядом с Херсоном. Она вспоминает, что рано утром 24 февраля 2022 года собиралась на работу, когда услышала взрывы в районе Чернобаевки.
“Сначала один взрыв, мы подумали, может, что-то произошло, техногенная катастрофа, еще что-то, – рассказывает женщина. – Потом второй взрыв, и мы уже поняли, что что-то происходит”.
По словам Ольги, когда она узнала, что началась война, ее первое желание было идти в военкомат: что-то делать, вставать на защиту. Женщина готова была быть хоть бойцом, хоть медсестрой, главное – чем-то помочь.
Сергей Легенький, житель Надеждовки, узнав, что российские войска движутся к Херсону, испытал те же чувства. Он сообщил жене, что тоже собирается в военкомат, несмотря на возраст. Супруга его отпустила, но прежде попросила купить продуктов. Сергей отправился в магазин. Говорит, тогда у него в голове постоянно крутились слова руководителей Украины, что не нужно разгонять панику.
“Cобрал сумку, поехал в магазин. Смотрю, колонны идут, машины едут: люди убегают, просто бегут в панике, – вспоминает Сергей обстановку в Херсоне в тот день. – Едет “Жигуль” такой: коляска сверху стоит, пеленки из нее болтаются. Это не паника называется?”
Ольга рассказывает, как местные жители готовились вступить в бой с российскими военными: “Взяли с собой все имеющееся оружие. Это автоматы, РПГ, если я не ошибаюсь, три штуки их было, “коктейли Молотова”, дополнительно патроны еще там были и немного гранат”.
Сегодня практически все стволы на деревьях в Сиреневом парке Херсона побиты осколками или пулями: это следы тех самых боев. На входе в парк установлены крест и мемориальный камень – в память о погибших бойцах сопротивления.
На тот момент Ольга уже присоединилась к территориальной обороне Херсона. Она говорит, что их было до ста человек. Половину отряда отправили в Сиреневый парк. Вторую – к лицею, что на Белозерской площади в Херсоне.
Как вспоминают местные жители, на тот момент регулярных подразделений из сил обороны в Херсоне просто не осталось.
“СБУ, полиция, Нацгвардия, батальон, отряд пограничников – все ушли из Херсона”, – говорит Константин Козак. Он фактически командовал второй группой бойцов. Часть из них имела боевой опыт, часть – обычные гражданские люди. По словам Константина, людей, которые защищали город с оружием в руках, было немного прежде всего потому, что не хватало оружия: “Всего было 120 автоматов, и больше не было возможности нигде достать”.
Сергей из Надеждовки занимал оборону как раз в Сиреневом парке. “Там кто как смог спрятался, под какое дерево, под какой куст. И уже пошла броня, понимаешь? По нам уже снайперы работали”, – вспоминает он.
После этого, по словам Сергея, начался ад. Мужчина находился на первой линии, где не было ни окопов, ни фортификационных сооружений.
Ольга находилась в стороне. Ее задачей было уносить раненых.
В то же время на Белозерской площади Константин со своей группой теробороновцев вел бой с российскими военными. Он длился около двух часов. Силы были неравны, говорит мужчина: “Их было очень много, до двухсот человек, а нас – десять”.
Константину и Ольге тогда удалось уйти. А вот Сергей раненым еще долго лежал на поле боя. Потом он собрался с силами и начал выбираться, но вокруг уже были российские солдаты. Он вспоминает, что ему повезло – на нем не было военной формы. Когда мужчину задержали, он сказал военным, что просто попал под обстрел, и россияне его отпустили. Сергей вернулся домой через два дня после освобождения Херсона. Сейчас он вместе с Константином и Ольгой добивается для погибших в Сиреневом парке военных почестей.
Борьба с оккупацией: партизаны, митинги, “Желтая лента”
После оккупации Херсона жители города долго не сдавались: они начали собираться на Площади свободы и брали с собой украинские флаги. Таким образом они хотели продемонстрировать, что Херсон – украинский город и российских военных здесь не ждали.
Когда российские войска вошли в Херсон, Андрей со своими друзьями присоединился к сопротивлению. Он вспоминает случай, когда на центральной площади российские военные попытались раздавать гуманитарную помощь.
“Поприезжало много фур гуманитарной помощи, русские военные, – рассказывает мужчина. – И много людей было подставных. Видно было, что это не херсонские брали гуманитарную помощь. Они благодарили россиян: говорили: “Спасибо, что вы здесь, мы ждали вас”. Это говорилось специально, чтобы смонтировать ролик и показать, что Херсон ждал “русский мир”. Но это было не так”.
Андрей подчеркивает, что российские военные не ожидали, что никто из местных жителей не будет брать подготовленные продукты.
Антироссийские митинги продолжались едва ли не весь март – пока российские военные не начали применять оружие против протестующих.
“Вот идет митинг, и по мирным людям они просто брали и открывали огонь, – вспоминает Андрей. – Были даже раненые. Стреляли слезоточивым газом. Даже газовые баллоны бросали в людей”.
Мавик вспоминает, что сопротивление в городе продолжалось не только в форме митингов: многие, в том числе он сам, тайно помогали украинским военным и делились с ними информацией об оккупантах. К примеру, лично он, увидев российских солдат в Чернобаевке, где расположен аэропорт, начал за ними следить. Вскоре с ним связалась украинская разведка и передала ему дрон DJI Mavic. Так парень получил свой позывной. Его донесения были важным источником информации для украинских сил.
“У меня каждый вылет был, я звонил подруге как в последний раз. Я ей ничего не говорил, но как бы прощался. Кого российские войска ловили, того уже не выпускали”, – вспоминает он жизнь в Херсоне при оккупации.
А вот Вячеславу не повезло. Что такое российские застенки, он узнал не понаслышке. До войны с Россией мужчина, как бывший афганец и чернобылец, занимался в Херсоне общественной деятельностью. Поэтому к нему с обыском пришли сотрудники ФСБ.
“Меня спас мой возраст, меня не пытали охранявшие нас ребята, – рассказывает мужчина. – У них первая ночь, когда завозят в изолятор, называлась “ночь оказания гостеприимства”: людей, которых привезли в этот день, пытали всю ночь”. Вячеслав почти месяц просидел в подвале.
Попасть в руки ФСБ могла и Лилия, одна из активисток “Желтой ленты”. Участники движения все время оккупации вешали листовки, плакаты, рисовали украинские флаги – и таким образом напоминали, что жители Херсона не принимают российскую власть и ждут освобождения. Лилия говорит, что это было очень важно для людей в оккупации – давало веру.
Жизнь с коллаборантами: “Были случаи, что воровали людей с улиц”
Многие жители Херсона рассказывают, что во время оккупации даже большую опасность, чем российские военные, для них представляли коллаборанты – их собственные земляки, которые перешли на сторону России.
Сергей, который после ранения в Сиреневом вернулся в Надеждовку, вспоминает, что некоторые его односельчане водили дружбу с российскими солдатами:
“Они им и борщ носили, там с ними выпивали. Некоторые им пирожки приносили. Есть всякие люди. В основном патриоты, но, конечно, есть всякие”, – рассказывает он.
Елена – директор библиотеки Херсонской морской академии. Она с горечью вспоминает, что некоторые ее коллеги приняли российскую власть. Когда началась оккупация, академия переехала из Херсона в Одессу. Но назначенные Россией власти на ее месте создали новую и пригласили преподавателей работать на них. Елена тогда это делать отказалась.
А перед тем как оставить город, россияне, по ее словам, вывезли из него много ценностей.
“Они в Херсоне все памятники поснимали. Все забрали. Они весь краеведческий музей вывезли, все картины. Подъезжали на джипах, забирали все и вывозили”, – рассказывает Елена.
В Службе безопасности Украины по Херсонской области заявили подозрение в коллаборационизме более 500 местным жителям: они исполняли в оккупационной администрации хозяйственные функции или занимались продовольственным и материальным обеспечением российских военных. Были и те, кто становился при новой власти полицейским.
“Они ходили по селу и незаконно задерживали своих же земляков, с которыми работали, жили все время. Людей задерживали за их проукраинскую позицию. За принадлежность, по их мнению, к партизанскому движению, – рассказывает Виктория Шакула, пресс-офицер ГУ СБУ в Херсонской области. – Они фабриковали дела, придумывали какие-то преступления, которые этот человек не совершал. Были такие случаи, что воровали людей с улиц, из их домов с будущей целью выкупа”.
За период оккупации из Херсона довольно часто приходили новости, что взорвался автомобиль с теми, кто сотрудничал с российской администрацией или с российскими военными. “Здесь партизанило очень много людей. Очень много”, – отмечает Вячеслав.
Источник: Андрей Кузаков, «Настоящее время»
