Точных данных о потерях сторон в российско-украинской войне нет. Российская Федерация гордо рапортует об относительно небольшом количестве. В сентябре 2022-го Российский министр обороны Сергей Шойгу говорил о 5 937 погибших с начала “операции”. В декабре прошлого года Известия публиковали “оценку разведчика” – “потери минимальны”. При этом потери украинской стороны оценивали в десятки тысяч. Удивительно, учитывая попытки армии РФ наступать, объявленную мобилизацию и, наконец, вербовку заключенных. А так же состояние полей, например, под Бахмутом, которые усеяны трупами.
Украинская сторона так же не дает количества своих потерь, но ведет подсчет российских. Согласно данным Генерального штаба Вооруженных Сил Украины, РФ потеряла убитыми уже более 135 000 человек. Это, теоретически объясняет необходимость мобилизации, указы российского диктатора Владимира Путина по увеличению численности армии, упомянутых российских “зеков” на фронте.
Точные общие цифры, вероятнее всего, можно будет получить лишь после окончания войны. Но и в этом случае российские и украинские данные, пожалуй, будут отличаться. По крайней мере подобная картина наблюдается по результатам большинства войн и региональных конфликтов.
Но есть еще один аспект, который стоит учитывать — региональный разрез – особенности Субъектов Федерации. И, наконец, не только абсолютные цифры потерь по регионам, а их доля (процент) от населения данной территории. Ведь, в условной Москве 100 трупов с фронта не заметят, а в городе с населением 100 000 – это уже большая цифра.
На этом вновь упираемся в отсутствие цифр. Точнее, их нехватку, поскольку в местной российской прессе (там где она есть) публикуются некрологи, материалы о погибших. Не о всех, естественно, но даже отслеживание таких сообщений дает количество, существенно превышающие данные Минобороны России. Причем, в случае мониторинга местной прессы, каждая “единица” имеет имя, фамилию, родственников, историю погребения.
Подобный подсчет проводят несколько организаций. Свою статистику ежемесячно дают русская служба BBC и Медиазона. Их данными я пользовался в более ранних обзорах. Тогда получалась яркая картина — наиболее массовые (в % от населения) потери были в национальных автономиях и депрессивных регионах с уровнем зарплат существенно ниже среднероссийского уровня. А наименьшая доля потерь — в “богатых” и развитых территориях. Проще говоря, умирать за Путина отправляли тех, кто не имел шансов обеспечить себе достойную жизнь при Путине — в теперешней России. И разница % погибших (от населения) достигала 50-60 раз.
Актуальные ТОП-10 “регионов-лидеров” статистики по доле потерь
С сентября 2022 года, когда анализировал региональный разрез (читай здесь), прошло определенное время. Россия успела бежать из Херсонской области и продолжала попытки штурма Бахмута. Были потери (которые лишь росли), прошла мобилизация, изменились ТОП-10 регионов РФ с максимальной и минимальной долей потерь.
Давайте взглянем подробней. В сентябре 2020-го министр обороны РФ Шойгу говорил о 5937 погибших россиян. Верификация по местной прессе давала тогда цифру в 6424 уже похороненных. И это те, про кого написали СМИ, – ведь далеко не все случаи похорон прибывшего с фронта “черного пакета” попадают в медиа. А в части регионов (деревни, поселки и т. д.) местных СМИ вообще может не быть.
В начале февраля 2023-го число подтвержденных похорон в РФ выросло в два раза – до 12 925 случаев. Изменился и ТОП-10 регионов по наибольшему количеству убитых на войне (на 10 000 жителей). Причем прослеживается явная граница между регионами — поставщиками “пушечного мяса” и всеми остальными. Если в среднем по РФ число похороненных составляет 0,008%, то “лидеры рейтинга” имеют цифры от 0,02% до 0,042%.
Выглядит этот список, включающий в себя 11, а не 10 областей, следующим образом:
1. Тыва (0,0425% или четыре подтвержденных СМИ похорон на каждые 10 000);
2. Бурятия (0,04%);
3. Ненецкий АО (0,036%);
4. Северная Осетия (0,0277%);
5. Магаданская область (0,0276%);
6. Забайкальский край (0,0256%);
7. Республика Алтай (0,0244%);
8. Сахалинская область (0,0242%);
9. Чукотский АО (0,024%);
10. Псковская область (0,022%);
11. Костромская область (0,0205%).
Далее идет существенный разрыв. Для понимания масштабов проблем для указанных регионов подчеркну, что средний показатель по РФ — 0,008%).
Но самое интересное в ТОП-10 регионов с наименьшей долей потерь. Список выглядит следующим образом:
1. Москва (0,0006% или шесть случаев похорон на миллион жителей (а не 10 000));
2. Санкт-Петербург (0,0021%);
3. Тюменская область (0,0028%);
4. Московская область (0,0029%);
5. Ханты-Мансийский АО (0,0037%);
6. Ямало-Ненецкий автономный округ (ЯНАО) (0,0047%);
7. Кемеровская область (0,0048%);
8. Калужская область (0,005%);
9. Тульская область (0,0059%);
10. Томская область (0,006%).
Групповые особенности
Каждая группа имеет свои особенности. Регионы-лидеры по доле признанных потерь, как правило, имеют среднюю зарплату, существенно ниже среднероссийского уровня. В отличие от рейтинга сентября, уже не прослеживается “имущественный” разрыв. Причина — попадание в рейтинг сразу пяти регионов с “северными надбавками”. Но у всех них имеются все же общие черты — суммарно в 10-ти регионах есть лишь четыре промышленных предприятия, входящих в ТОП-250 российской промышленности. На 10 регионов нет ни одного ВУЗа из российского ТОП-50. Проще говоря, это либо депрессивные, либо сырьевые регионы (которые с точки зрения социально-экономического развития тоже можно отнести к депрессивным). И большая часть из них находится на удалении от центра.
Регионы с наименьшей долей потерь имеют больше общего. В каждом из них уровень доходов выше среднероссийского показателя. В этих регионах сосредоточено не менее 30% российского промышленного потенциала (вхождение в ТОП-250). На этих территориях сконцентрированы не менее 30-ти ВУЗов российского ТОП-50. И, наконец, это либо “столичные” области, либо ключевые сырьевые территории.
При этом разница доли потерь в войне к населению региона по Москве и Тыве отличается в 70 раз.
Ситуация будет меняться
В то же время отмечу некоторое “выравнивание” показателей. Регионы, которые служили источником “пушечного мяса” на войну с Украиной, имеют относительно небольшие запасы людских ресурсов. И увеличение доли потерь может вызвать недовольство на местном уровне. Ведь даже 0,042% по Тыве означает, что война напрямую затронула не менее 0,1% жителей (погибшие + семьи). И это только подтвержденные через СМИ случаи. Реальная цифра может быть больше.
В силу ограниченного мобилизационного потенциала депрессивных регионов, РФ вынуждена забирать в армию и жителей других Субъектов Федерации. Эффект несколько сглаживается вербовкой заключенных. А так же активным использованием мобилизованных из оккупированных Россией территорий Луганской и Донецкой областей. Которых российская статистика не будет учитывать еще долго. Но и этот ресурс рано или поздно заканчивается. Поэтому была проведена мобилизация, которую Кремль не просто “может повторить”, но и будет повторять по мере утилизации “живой силы”.
А первые результаты мобилизации уже проявились в статистике за февраль. Так, например, доля подтвержденных смертей по Магаданской области с сентября 2022-го по конец января 2023-го выросла в 6,6 раз, по Чукотке в пять раз, по Свердловской области в 2,4 раза, по ЯНАО в три раза.
Таким образом, количество похорон на местах будет расти. Доля погибших от числа жителей тоже. И этот показатель начнет выравниваться. Исключением, естественно, будут центральные и богатые регионы. Ведь для Кремля нежелательны проблемы в ключевых Субъектах Федерации. Для остальных будет работать пропаганда с картиной “великой войны против Запада” и режим секретности, который рано или поздно в полной мере ощутят на себе и владельцы местной прессы. После чего информация о похоронах “вернувшихся с фронта” станет редким исключением из правил.
На этом фоне задача украинской стороны — продолжать утилизировать оккупантов и, по возможности, вести аккуратный подсчет того, за что обещают “белую Ладу” или дают (но потом забирают) шубы.
Автор: Игорь Тышкевич, эксперт Украинского института будущего
