Предложение одного из депутатов Государственной думы России объявить Лесю Украинку «иностранным агентом» и снести ее памятник в российской столице может показаться очередным проявлением политического маразма, царящего в России в последние десятилетия. К тому же, кажется, провинилась не сама Леся Украинка, а те москвичи, которые стали нести цветы к ее памятнику в знак солидарности с мирными жителями Днепра, погибшими от российского ракетного обстрела.
Но с другой стороны, а зачем вообще жителям России Леся Украинка? Почему она там вообще стоит? И не только она одна. Шевченко тоже.
Мы привыкли воспринимать памятники украинским писателям как лучшее проявление нашего культурного и цивилизационного присутствия – хотя с моей точки зрения переведенное произведение намного важнее монумента человеку, о существовании которого в литературе не будут подозревать проходящие мимо памятника. И, однако, я готов даже согласиться с тем, что памятники Шевченко – часть нашей культурной политики, а появление такого монумента будет способствовать интересу украинской культуры.
Однако причина появления памятников Шевченко или Леси Украинцы в России совсем другая. Я бы даже назвал ее обратной стороной памятников Пушкину.
Пушкин в Киеве или где-то в Париже – это разные Пушкины. Пушкин в Париже – свидетельство русской культурной презентации, практически то же, что и памятник Шевченко в Париже. А вот памятник Пушкину в Киеве – очевидное напоминание о том, что мы находимся на территории русского мира. Именно этой цели всегда служили многочисленные памятники поэту по всей Российской империи – это наш общий поэт, общая культура, общий язык, общая гордость. Да и сам Пушкин воспринимал себя именно так, в своем «Памятнике» он рассчитывал на любовь всех народов империи, а не только великороссов.
«И гордый внук славян, и финн, и ныне дикий
Тунгус и степной калмык»
Но и памятники Шевченко и Леси в России – это часть идеологемы «русского мира». Это памятники своим, а не чужим. Шевченко ненавидел Российскую империю так, как ее мало кто ненавидел, уровень его творческого разоблачения этой империи, по-видимому, не имеет себе равных. Леся Украинка тоже. Но поскольку это «главные писатели» украинцев, а мы с ними – «один народ», то почему бы не закрыть глаза на эти «небольшие пороки»? В конце концов, в советское время творчество Шевченко без угрызений совести включали в школьные курсы русской литературы, создавая таким образом важную иллюзию единообразия. И в советское время закрывали глаза не только на ненависть Шевченко к Российской империи, но и на похожую ненависть Карла Маркса. «Основоположник» был выше его справедливых оценок российской политики. Потому что тоже был «свой»: Маркс-Энгельс-Ленин-Сталин.
Так что в желании избавиться от памятника Леси Украинцы я вижу прежде всего положительный эффект. Украинцы во время «пушкинопада» как-то инстинктивно поняли, что великий российский поэт занимает место на центральных аллеях их городов не сам по себе: он – монументальное подтверждение российского убеждения, что никакой Украины нет и не может быть, что вся Украина – территория даже не Путина, а Пушкина. И если ты хочешь, чтобы это ни была территория Путина, тебе придется отказаться от Пушкина, Достоевского, Толстого как от «своих». Они когда-нибудь к нам вернутся – но как чужие писатели в чужую страну. И не будут вызывать никаких дополнительных эмоций, кроме интереса к их творчеству или отсутствия такой заинтересованности.
А теперь пришел черед россиян. Для меня в этом тоже нет ничего удивительного. Россияне всегда отмечают, что украинцы существуют только тогда, когда украинцы противятся. Я годами требовал от своих коллег в Москве называть меня украинским журналистом – и всегда слышал в ответ пренебрежительное «что ты там придумываешь». Первый раз украинским публицистом меня назвали в Москве в дни Майдана 2004 года – и больше никогда не пытались отнести к «своим». Большое спасибо.
Так и здесь. Российский депутат наконец-то заметил не то, что Леся Украинка чужда и враждебна. Он заметил, что мы – чужие. А если мы – чужие, то зачем памятник Леси Украинке на Украинском бульваре? Там должен стоять памятник Мотороле.
Так что наше настоящее освобождение от «русского мира» произойдет не тогда, когда мы откажемся от всех памятников Пушкину. Наше настоящее освобождение от «русского мира» состоится тогда, когда россияне снесут свои памятники Шевченко и Лесе. Вот это и станет самым точным показателем того, что расставание наконец-то произошло с обеих сторон.
Источник: Виталий Портников, Zbruc
