Не нужно заворачивать слова в бумажки. Российский диктатор Владимир Путин и его режим являются злом. Они, согласно нескольким словарным синонимам, являются аморальными, нечестивыми, развратными, вредными, губительными и агрессивными.
Но определение Путина и его режима не ограничивается только этим определением. Путин и его компаньоны знают, что они зло, открыто признают этот факт и наслаждаются им.
Они знают, что убивают тысячи невинных украинских граждан, разрушают больницы, школы и музеи, похищают детей и отравляют украинскую окружающую среду. Они знают, что голодают миллионы людей на Глобальном Юге. Они знают, что убили десятки российских оппозиционеров и заключили в тюрьму тысячи. Они знают, что украинских пленных и российских заключенных пытают и казнят. Они знают, что сколотили себе состояние, в то время как население России стало беднее.
Ни Путин, ни его приспешники не отрицают эти факты. Они лишь отрицают, что эти зверства действительно являются зверствами. Напротив, Путин и компания – и их западные апологеты – утверждают, что это акты милосердия, освобождения и доброй воли. И это неудивительно. Адольф Гитлер также считал, что оказывает миру услугу, истребляя евреев, ромов и славян.
Называть режим или лидера злом усложняет работу дипломатов, ищущих серые зоны, где возможен определенный компромисс. Как только кого-то называют злом, а чьи-то действия классифицируют категорией “черные”, компромисс оказывается невозможным – или по крайней мере более сложным. Но не признавать явное зло злом неприемлемо – как с нравственной, так и с юридической точки зрения.
К лучшему или к худшему, но злые лидеры и режимы обычно решают эту дилемму, оставаясь верными себе и соблюдая свои траектории зла независимо от того, что делают демократии. Демократии пытались успокоить Гитлера, но не смогли. Они также пытались унять аппетиты Иосифа Сталина на послевоенную Восточную Европу, но потерпели неудачу, потому что в руки коммунистов и красной армии переходили страна за страной. Сквозь пальцы Запад смотрел и в 2008 и 2014 годах, когда Россия вторглась в Грузию и Украину. В результате безразличие Запада поощряло Путина начать войну-геноцид в 2022 году.
Возможны ли добросовестные переговоры с Путиным? Были ли возможны добросовестные переговоры с Гитлером и Сталиным? Оба вопроса, конечно, риторические.
Уолтер Клеменс-младший, профессор-эмерит Бостонского университета, хорошо описывает это в своей недавно опубликованной книге “Кровавые долги”: “Разрешить России выиграть хоть что-то в результате ее неспровоцированной войны и многочисленных военных преступлений означало бы высмеять закон и мораль и подорвать интересы. Лидеров России нужно привлечь к ответственности, а страну заставить выплатить репарации. Должна быть очищение перед возрождением – как в Германии и Японии после того, как они признали свои преступления и частично искупили их после Второй мировой войны».
Клеменс подсчитал, сколько Россия должна Украине за убитых, раненых и перемещенных ею людей – и получил цифру примерно в два триллиона долларов. Это консервативная оценка, которая не учитывает имущественные убытки, психологические и другие страдания, разрушение окружающей среды и т.д. Добавьте эти и другие статьи в общий счет – и он начнет приближаться к трем триллионам долларов.
Подавляющее большинство россиян, как и большинство немцев в 1940-х годах, поддерживают Путина и его режим и, очевидно, не чувствуют себя обязанными искупить грехи своей страны ни морально, ни финансово. И это ясно. Никто не хочет быть заклейменным как “военный преступник” – и никто не хочет так клеймить себя. Немцы в конце концов набрались морального мужества взять на себя ответственность за преступления, которые они совершили – или совершенные от их имени – во время войны. Но это было нелегко – понадобилось несколько десятилетий, а иногда и бурные протесты германской молодежи.
Художники часто прокладывают тропы, по которым боятся ступать политики. “Венецианский манифест”, инициированный русской художницей Катей Марголис, может указывать правильное направление. “Мы стремимся, – заявляют Марголис и ее коллеги, – не просто прекращение этой войны, а полной победы Украины и полного поражения Российской Федерации”. Но это еще не все: “Мы стремимся к настоящему будущему, а не к его эрзацу: мы верим, что только прекращение существования России (Российской Федерации) как империи и ее демилитаризация, в частности освобождение ее территории от ядерного оружия и других средств массового поражения, может стать реальным шагом к безопасному будущему и гарантией предотвращения подобных актов агрессии в будущем».
Достичь любой из этих целей будет нелегко, но отправной точкой любого процесса, который приведет к реальному и продолжительному миру, является, как признается в Манифесте, поражение России в войне. Если это произойдет и если Путин будет свергнут – что с течением времени выглядит все более вероятным – у России есть шанс стать “нормальной” страной. Если этого не произойдет, то, как имплицитно заявляют Марголис и его коллеги, все эти шансы исчезают, потому что Россия продолжит реализацию своих империалистических и милитаристских планов – в Украине и за ее пределами.
Александр Мотыль, The Messenger
