В последнее воскресенье августа в России отмечается День шахтера. Корреспонденты Сибирь.Реалии накануне праздника отправились в кузбасский Прокопьевск – посмотреть, как сейчас живут в городе-побратиме украинской Горловки, которая находится в самом эпицентре войны, между Донецком и Бахмутом. Власти Прокопьевска взяли над оккупированной Россией Горловкой “шефство”.
Прокопьевск – один из крупнейших угледобывающих центров в России. Его называют “Черной жемчужиной Кузбасса”, “Столицей угля” и “Землей черных пирамид”. В последнее воскресенье августа, в День шахтера, в Прокопьевске празднуют и День города.
“В Афгане было то же самое. Зачем? За что это?”
55-летний Виталий Смородин в Прокопьевске родился. Работал шахтером. Из забоя ушел после травмы и сейчас работает охранником в одном из муниципальных учреждений. Обычная карьера для этого города.
– Раньше шахтер была уважаемая профессия. В советские времена зарплата была до тысячи рублей, – ностальгирует Виталий. – Нам постоянно давали путевки в санатории, а в конце 1980-х стали премировать путевками за границу. Ездили смотреть, например, как работают шахтеры в Германии. На Донбасс, как к себе домой, катались. Вы же знаете, что у Прокопьевска есть город-побратим Горловка? С Донбассом у нас давняя связь. Утром на шахту приходишь, а там на стенде: за прошедшие сутки на шахте добыли столько угля, в Кузбассе – столько, а на Донбассе – столько. Были такие соцсоревнования между нами, кто больше за смену, за месяц, за год выдаст на-гора. Естественно, все участвовали в этих соцсоревнованиях, все хотели выиграть, вот и старались.
Кузбасс и Донбасс связывает многое. В 1910–1920-х донбасские геологи, инженеры и строители помогали разрабатывать угольное месторождение в Кемеровской области. В годы Великой Отечественной, когда донецкие города были оккупированы, многие предприятия эвакуировали в Кемерово. Из Горловки, например, приехали заводы Наркомата боеприпасов №64. После войны кузбассовцы помогали восстанавливать регион и работу на шахтах.
– Горловка и Прокопьевск – побратимы. В 1970-е нас посылали туда для обмена опытом. Менялись целыми бригадами. Я не был, но ребята ездили. В 1968 году в Прокопьевске было только 24 шахты. “Зиминка” – 1,2,3,4, 5,6, “Коксовая”, “Дзержинка”, “Манеиха”… Это я только помню. Еще надо вспомнить. В Горловке было тогда штук 13, – рассказывает бывший шахтер Владимир Мирошенко (фамилию по просьбе героя мы изменили).
По его словам, кузбасские шахтеры буквально рвались в Донбасс. С сибирскими зарплатами там можно было шиковать и купить что-то дефицитное. Домой посылками отправляли одежду, посуду и даже продукты. Предприимчивые жены все это с наценкой перепродавали соседям и знакомым. У многих кузбасских горняков в Украине были родственники.
– Вообще, мы казаки с Украины, с Вольнодонска. Деда переселили сюда, когда расформировывали казачества, потому что казаки – бунтари по жизни. Их привезли на Алтай сначала, а потом сюда. Дед мой 1905 года рождения, работал бурильщиком в шахте “Зиминка”. Отец-шахтер погиб в шахте в 1956 году. Мне четвертый год шел, брату два года. Он начальником участка был, тоже на “Зиминке”. При каких обстоятельствах погиб, так и не узнали, вроде упал в печь. Мать в годы войны на шахте работала. И мы с братом тоже по их стопам пошли, – рассказывает Владимир. – У меня в Запорожье сестра жила с семьей – 5 человек. Город Днепрорудный, где Каховское водохранилище. У них две трехкомнатные квартиры. Позвонили мне: “Володя, что делать?”. Я говорю: “Приезжай. У меня квартира одна пустая стоит”. Они все бросили там и приехали. Год уже живут.
Владимиру 71 год. Он отработал в забое больше 10 лет, когда чудом не повторил судьбу отца. Напарник включил лебедку без сигнала – в итоге ему переломало все пальцы, а одного он лишился. Говорит, “хорошо без рукавицы был, а то бы всю руку оттяпало”. По идее, после больничного можно было вернуться в забой, но он отказался.
– Я почему хлопнул дверью и ушел? Мастер и начальник предлагали бытовуху (бытовая травма. – Прим. СР) сделать, чтобы проверок не было. Я говорю: “Нет. По закону будем делать, как есть”. Они не знали, к чему придраться, чтобы не платить. Я трезвый, фалом зацепился за стойку, чтобы в печь не улететь. Все как положено. Вот сейчас получаю пенсию и по регрессу (выплаты из-за полученной при работе травмы). Небольшие деньги, но все равно. И не жалею. Недавно был совет регрессников, уже когда пожизненно давали. Пришел туда и бывший коллега. Зашел еле как с костылем. Ему породой прилетело по четвертому позвонку. На совете рассказал, что в 1987 году получил травму, а начальник уговорил оформить бытовуху. Так ему два месяца поплатили – и под задницу. А ему хуже и хуже. Работать больше не смог. Вот он у председателя совета спрашивает: “Что делать?”. Тот отвечает: “А что вы хотели? Раньше думать надо было”. Вот я и говорю: бояться не надо. Начальники-то умные. Хорошо я не поддался, – вспоминает Владимир.
На его глазах неоднократно гибли коллеги, по пять-семь человек, а то и больше. Последняя такая трагедия случилась на “Зиминке” в 2003 году – из-за взрыва метана скончались 13 шахтеров.
– Много трагических случаев было. Когда заканчивается смена, все стараются быстро подняться наверх. Есть те, кто становится на сцепку вагонеток с углем и едут на вход. А есть те, кто прямо ложатся на уголь. И вот один шахтер лег. И уже перед стволом поднял голову. А там фланец трубы, голова отлетела в сторону. Всякие моменты были. Был у нас монтажник. Шел с похмелья. Улетел в печь. Сломал позвонок и нервные окончания порвал. Его сразу в Одессу на самолете отправили: там тогда лучшие хирурги были. Но врачи ничего сделать не смогли. Жена его бросила, он с матерью жил. Шахта, правда, квартиру четырехкомнатную дала. Мы к нему на День шахтера как-то пришли. Он лежит, дома грязно, мухи летают. “Голова профессора Доуэля” – книга есть такая. Вон как этот герой в книге. Он ничего не чувствует, не может пошевелить ни одной частью тела. У меня дома две “Книги памяти”. После гибели отца в 1956 году нам давали. На тот момент уже был двухтомник. Представляете, сколько погибших? Много, если шахта с 1920-х годов существуют. В книгах много женских имен, которые погибли в шахте в войну, – говорит Владимир.
В первые месяцы Великой Отечественной из шахт Кузбасса в армию мобилизовали более 11 тысяч шахтеров. Их места заняли женщины, дети и пенсионеры. Добыча угля тогда не приостановилась – наоборот, бригады умудрялись ставить рекорды. Поэтому во время Афганской войны этот опыт решили вспомнить и вновь мобилизовали горняков.
– В 1983 году в Афганистане был три месяца. С шахты “Зиминка” нас набрали, потом на Юргинский полигон, а потом – в Ташкент и на Кандагар. Потренировали полтора месяца и отправили на гаубицы. Даже рассказывать не буду, что было. Домой приехал – запил. Думал – трындец. Богородица во сне пришла и сказала: “Володя, остановись, ты пропадешь”. С тех пор не пью, не курю, для меня спорт – это первое. У меня дача, в охране работаю. Живу и радуюсь. Мне говорят: “Пенсия есть, регресс получаешь, ну и сиди дома”. Ну вот и сидите, а я не могу. Душа должна радоваться. Сейчас что на Украине творится, а олигархи как жировали, так и жируют. В Афгане то же самое было. Зачем? За что? Непонятно. Я тут слышал, что уже 50 тыс. человек вернулись с СВО инвалидами. Им рожать надо детей, пацаны по 19–20 лет. Зачем они пошли? За деньги пошли в основном. Вы же сами понимаете, сейчас уже за Сталина, за Путина никто не пойдет. Здесь даже и скрывать нечего.
Осенью прошлого года по уже исторически сложившейся традиции горняков мобилизовали. Причем не только в Кузбассе, но и в Донбассе. В декабре 2022 года сообщалось, что 58% шахтеров так называемой “ДНР” ушли на фронт. На одном из угольных предприятий осталось и вовсе три человека. В Кузбасс тем временем некоторые уже вернулись в цинковом гробу.
“Он постоянно уходил воевать”
Журналистам Сибирь.Реалии удалось установить имена 46 погибших в Украине местных жителей. Большинство из них похоронены на кладбище в поселке Высокий на юго-западе Прокопьевска. Здесь для таких могил выделили отдельный участок.
– Сначала идет кооперативное кладбище. Потом ОМОНовское. 25 февраля 1995 десять наших парней погибли под Грозным. С тех пор там стали хоронить полицейских. Когда в том году тоже, кстати, 25 февраля погибли опять наши омоновцы (два сотрудника ОМОН “Рубеж” Евгений Кобзарев и Владимир Никитин погибли на территории Украины в первые дни войны. – Прим. СР) вопрос не стоял, где хоронить. Прям за мемориальной стелой их захоронения, – рассказала продавец цветов на кладбище Татьяна Ефремова.
Могилы погибших в Украине находятся у дороги. Их видно издалека благодаря флагам с триколором и названиям военных подразделений. Сейчас здесь 34 могилы, некоторые настолько близко друг к другу расположены, что венки переплелись и создали гущу из искусственных цветов и елок.
Для 45-летнего Ильи Пирязева война в Украине, куда он отправился добровольцем в апреле 2022-го, стала четвертой и последней: он прошел Первую чеченскую, воевал в Сирии и даже в Ливии. Погиб в Запорожской области спустя месяц после того, как оказался в Украине. Пирязеву год назад окрыли мемориальный стенд в прокопьевской школе №44, которую он окончил, а детям в День знаний на “уроке мужества” рассказали о его “подвиге”. Еще в нулевые Пирязев переехал с Кузбасса на юг. Его дочь Полина рассказывает, что отец сменил несколько городов и профессий, но, когда появлялась возможность, возвращался на войну.
– В 2000-м он познакомился с моей мамой в Геленджике, – рассказывает Полина. – Он тогда был начальником охраны и личным охранником директора пансионата. Когда они с мамой разошлись, он уехал в Ростовскую область. Я даже не знаю, где он жил последние годы. В Чечне он воевал еще срочником – в 1995 году. А потом понеслось: Сирия, Ливия, Украина. В Украину он пошел сам. Ему не нужны были деньги, в отличие от многих. Просто патриотизм, убежденность в том, что страну надо защищать. Он никогда не говорил о войне, не рассказывал, зачем постоянно возвращается туда. У папы остались родители, две сестры, брат, ну и я – его дочь. Как мы с мамой поняли, он не работал в армии постоянно. Еще после Чечни он начал ходить в море, в последние годы тоже ходил, а когда начинался конфликт – ехал туда. В последние годы мы мало общались: после того, как мама и папа развелись. Мы даже не знали, что он на войне. Узнали, когда погиб. А так я отца почти не видела. По характеру он был спокойный, уравновешенный. Он был любящим отцом.
Могила морпеха 22-летнего Андрея Ярцева – на том же кладбище в поселке Высокий. Он погиб 24 ноября 2022 года в окрестностях села Чернопоповка Луганской области. Когда началась мобилизация, Ярцев поехал на войну добровольцем. На тот момент он учился на третьем курсе юрфака в Новосибирске и ради того, чтобы отправиться в Украину, взял академ. В университет Ярцев поступил, несколько лет отслужив в армии по контракту.
– Да, он сам решил пойти, – говорит знакомый Ярцева по имени Андрей. – Он после срочки же по контракту служил и там сдружился с сыном своего командира. Тот парень погиб летом 2022 тоже в Украине, вот Андрюха сорвался, пошел по мобилизации, а в университете взял академ. Проникся, видимо, вот всей этой армейской романтикой: типа, брат за брата, и так далее. Мне кажется, он не очень представлял, что там, в Украине, происходит на самом деле. Жаль пацана, на фронте провел всего несколько недель.
Ярцев получил Орден мужества. Вся юность у него прошла в армии: сначала окончил Кадетский корпус в Прокопьевске, а с 18 до 20 лет служил в морской пехоте на Тихоокеанском флоте.
Помимо кадетского корпуса, в Прокопьевске работает горнотехнический техникум, с которого можно начать карьеру в шахте. 5 мая 2023 года в техникуме открыли памятную доску четырем погибшим выпускникам. 37-летний омоновец Евгений Кобзарев погиб во второй день войны. 30-летний Дмитрий Гордынский в декабре 2022 года написал на странице во “Вконтакте”: “Люблю тебя, моя родная, скоро вернусь, победа будет за нами”. 16 января он погиб. На следующий день погиб еще один выпускник техникума 33-летний Артем Прыкин. 3 марта погиб Дмитрий Антоник, ему было 28. Под одной из заметок об установке на стене прокопьевской школы мемориальной доски погибшему выпускнику кто-то написал: “так скоро стен не хватит”.
– Когда смотришь на количество погибших, слегка жутковато, – говорит один из учащихся колледжа. – Но если призовут, тоже пойду, а куда деваться? Детей пока нет, хотя, как ни странно, многие туда и едут из-за детей: чтобы им на квартиру заработать или на образование. Других путей у нас нет.
В июне 2023 года Сибирь.Реалии рассказали о судьбе Никиты Аксенова – наемника ЧВК “Вагнер” из Прокопьевска, погибшего в Украине. В ноябре 2018 года он получил семь лет колонии за то, что забил до смерти человека. Когда он ушел на войну, власти решили забрать квартиру, которую Аксенов получил, уже будучи заключнным, на правах сироты, но не успел приватизировать. В ней живут его бывшая жена и трое детей.
Через месяц после начала войны погиб еще один сирота из Прокопьевска – 21-летний танкист Илья Крумин. После срочной службы он остался в армии по контракту, став водителем-механиком танка.
– А какой у него был выбор, кроме армии? – говорит друг Крумина Алексей. – Сирота, позаботиться некому, жить как-то надо. Тут самый очевидный выбор. Да и армии выгодны такие солдаты: компенсации платить не надо потом родственникам.
“Больше калечат, чем лечат, и это известно всем в нашем городе”
О том, сколько жителей Прокопьевска погибло в Украине, никто не знает. Чиновники и СМИ об этом не говорят, но зато ежедневно рапортуют о том, как Кузбасс взял шефство надо городом-побратимом Горловкой, как восстанавливают там инфраструктуру, прокладывают новые дороги, оперируют жителей Донбасса в лучших клиниках Кемеровской области и вывозят детей оттуда на отдых в Шерегеш.
– Наши дети всю зиму сидят дома, потому что у нас непрекращающийся режим “черного неба”, но их почему-то не отправляют дышать горным воздухом, а сами мы позволить себе отправить их на курорт не можем. Медицина. Знаете, как говорят про нашу Центральную горбольницу? “Вход для всех, выход только для персонала”. Вы почитайте группы в телеграмме. Там каждый день выкладывают ужас про наших недомедиков. Недавно женщина выкладывала историю, как ее чуть на тот свет не отправили. Ее спасло только то, что ее родственница перевезла в Новокузнецк. А до этого она лежала у нас в реанимации, а рядом с ней несколько часов лежал труп. Представляете? В этой больнице больше калечат, чем лечат, и это известно всем в нашем городе. Есть, конечно, несколько частных клиник, но ведь не у каждого есть такие деньги, – возмущается местная жительница Светлана Некрасова.
Прямо перед входом в поликлинику №2 стоит передвижной флюорографический кабинет. С самого утра здесь очередь, хотя на пациента и уходит меньше пяти минут.
– Аппарата в больнице уже несколько лет нет. От соседки узнала, что сегодня флюрограф у нас будет работать, вот и пришла, – рассказывает пожилая женщина в очереди Вера Ушакова. – Может, конечно, в ЦГБ есть один на весь город аппарат, но туда точно фиг попадешь.
Тем временем из поликлиники выходят люди. Все разговаривают по мобильному и возмущаются: “нет оборудования”, “нет врачей”, “назначили лекарства, которые не эффективны”. Некоторые тут же идут в частную клинику, которая располагается в пристройке к муниципальной поликлинике.
В городе с населением 170 тысяч человек есть только одно медучереждение, о котором отзываются с уважением. Это областная ортопедо-хирургическая больница. Именно сюда везут пострадавших на производстве шахтеров и горняков. Причем не только из Прокопьевска, а со всего Кузбасса. Как здесь говорят, это “место омыто слезами шахтерских жен”. Больница располагается в удивительно красивом, хоть и обшарпанном здании.
– Вроде как его строили немцы в конце 50-х, – рассказывает местный житель Иван Демидов, которого мы встретили на выходе из больницы. – А под зданием есть бомбоубежище. Говорят, единственное в городе. Потому что в остальных местах выработка. Вы не смотрите, что здание все обшарпанное. Внутри все красиво и оборудование современное. А в следующем году власти пообещали отремонтировать и больницу, и дороги.
“Мы мрем как мухи. Кто-то в шахтах, кто-то на войне”
Каждый год в Кузбассе выбирают столицу главного праздника – Дня Шахтеров. К празднику в выбранном городе что-то приводят в порядок и ремонтируют. В 2023-м столицей стал Кемеровский район, а в следующем будет Новокузнецкий. Возможно, Прокопьевск станет столицей в 2025-м, и тогда в городе отремонтируют больницу и подлатают дороги. Но это еще не точно.
Сейчас в городе в глаза бросается обилие памятников Ленину, покрытых свежей позолотой. Они здесь повсюду. Как и рекламные баннеры. В основном – агитки контрактной службы, приглашение на работу в шахту или реклама ритуальных агентств.
Гордость Прокопьевска – микрорайон Тырган с высотками. Здесь есть несколько парков, аллеи героев с множеством скульптур, посвященных шахтерскому труду. Самую высокую точку Тыргана венчает шестиметровая бронзовая статуя Иисуса, очень похожая на ту, что установлена на вершине горы Корковаду в Рио-де-Жанейро. За ней виден плакат с фотографиями чемпионов мира по кикбоксингу, местных звезд – Артема Вахитова и Алексея Ульянова. Их бывший одноклубник и один из самых известных тайбоксеров мира Артем Левин выступил против российского вторжения в Украину. За это губернатор Сергей Цивилев лишил спортсмена региональных знаков почета и наград. Артем Левин несколько лет живет в Майами.
Статую установили к Дню шахтера еще в 2012 году. Как говорят местные, Прокопьевску с его старыми шахтами и горящими терриконами очень нужна поддержка небес.
15 июня 1954 года в поселке Сибирь в террикон шахты 3-3 бис ударила молния. Произошло шесть взрывов (официально зафиксировано четыре), каждый из которых сопровождался мощными выбросами горячей породы, газа, пепла и бурным потоком горячей воды. Так как терриконы располагались всего 30 метрах от жилых домов, не обошлось без жертв. 32 человека погибли, десятки получили ожоги.
За 30 лет местное население сократилось на 100 тысяч.
– Мы мрем как мухи. Кто-то в шахтах, кто-то на войне. А оставшиеся – от экологии. У нас у каждого второго онкология. И ради чего? В советские времена мы получали хорошо, преференции всякие имели, а теперь что? – говорит Виталий Смородин. – Живем на угле, а сами нищенствуем. Люди бегут отсюда. Город не развивается. А чему тут развиваться, если вон (показывает на БелАЗы, которые везут уголь)?
“Шахтеры и космонавты – настоящие мирные герои. Но про них почему-то молчат”
Два века назад на месте Прокопьевска была непроходимая тайга, в которой жили шорцы, тогда еще немалочисленный коренной народ. Уголь здесь обнаружили в 1780-м, но долгое время он оставался невостребованным. Лишь в середине 19-го века ему нашли применение при строительстве и работе Томского железоделательного завода. Когда завод из-за отсутствия рабочей силы закрылся в 1864 году, про полезные ископаемые вновь забыли. И вернулись сюда уже в 1915 году. С тех пор угледобыча здесь не останавливается ни днем, ни ночью. В советские времена здесь одновременно работали, по разным данным, от 16 до 24 шахт. В подземных недрах Прокопьевска сосредоточено более 20% всех российских запасов коксующегося угля.
Изначально уголь добывали открытым способом, потом строили шахты. Возле них возводили поселки. Вот из этих многочисленных хаотично разбросанных поселков и состоит город. После 2008-го шахты стали нерентабельными и закрылись. Дольше всех держалась шахта Дзержинского – ее ликвидировали в 2019 году. Владельцы предприятий утверждали: угольные пласты в Прокопьевске сложно и дорого разрабатывать из-за особенностей их залегания они крутопадающие. В наследство городу остались полуразрушенные здания шахтоуправлений, десятки, если не сотни, отвалов и ржавые надшахтные коперы (“лифты в подземелье”).
Хотя в городе сейчас не работает ни одна шахта, разработки угля продолжаются, но уже открытым способом.
– Говорят, под нами выработка длиной больше, чем московский метрополитен, – говорит Виталий. – И уголь никуда не исчез. У нас еще огромные запасы угля, пласты идут под нами везде, как слоеный пирог. Самая вкусная часть, то есть самый качественный и дорогой уголь, на глубине в шахтах. На разрезах он хуже, но его проще добывать, и не надо ничего строить: просто взрывай и копай. Поэтому теперь на местах, где были шахты, разрезы. Вон там был поселок Сахалин. От него уже ничего не осталось. Поселки Голубевка и Зиминка пока еще держатся – там осталось по несколько десятков домов, но скоро и их не станет.
В Центральном районе Прокопьевска есть так называемый Тупик. Это и конечная остановка, и железнодорожная станция, и автостанция. Именно отсюда отправляются автобусы в Новокузнецк – крупнейший город Кузбасса, до которого по трассе 44 км. В день ходит по 26 междугородних автобусов. Многие ездят в Новокузнецк на учебу и работу. В 2019 году автостанцию “оптимизировали”: сдали помещение в аренду магазину. Кассу перенесли на улицу. Туалет – там же. Пассажирам оставили всего одну скамейку, рассчитанную на восемь человек.
– Чиновники объяснили, что здание больше не соответствует требованиям, предъявляемым к автостанциям. Там было что-то про обязательное водоснабжение, комнату матери и ребенка. Снести его и построить новое здание они не могут по каким-то другим причинам. Поэтому и сдали помещение в аренду. А люди теперь вынуждены ждать автобус на улице и в дождь, и в снег, и мороз. Мы писали жалобы во все инстанции. Чиновники отвечали, что в случае непогоды можно подождать в помещении ж/д станции. Но оттуда не видно автобуса, да и по рельсам скакать опасно. А если поезд? – говорит Тамара Егорова. Поезда здесь ходят каждые несколько минут. В основном нескончаемой вереницей едут вагоны с углем.
В 10 минутах ходьбы от Тупика есть улица Волынова. До 2011-го она называлась Октябрьской. Но потом местные активисты попросили переименовать ее в честь лётчика-космонавта, совершившего два полета в космос, Бориса Волынова. Его детство прошло в одном из местных двухэтажных бараков. Два года назад дом, в котором жил космонавт, расселили и частично снесли. Сейчас вокруг того, что от него осталось, непроходимый бурьян.
– Сказали, что там подработанная территория (территория, подвергающаяся влиянию подземных горных разработок). А наши дома оставили. Хотя все они были построены одновременно в 1930-х годах. Но почему-то только один дом Волынова расселили. А мы ждем. Смотрели с мужем квартиру, но цены космические. От двух с половиной миллионов рублей и аж до четырех за двухкомнатную. Это ж где такие деньжищи взять? – делится пенсионерка Любовь Минакова. – Сейчас вот по телевизору постоянно говорят про патриотическое воспитание. На мой взгляд, Волынов – это тот, на кого как раз надо равнять молодежь: он образованный, спортивный. Это такой наглядный пример, как даже из такого города, живя в бараке, можно выбраться и достичь таких высот, космоса! Но что мы видим? То место, куда могли бы водить экскурсии, где можно было бы построить отдельный какой-то музей космонавтики, именно этот дом сносят, а другие продолжают стоять. Осталась только табличка на школе, где учился Волынов, да памятник на Театральной площади. Но, согласитесь, это же не то. Алексей Леонов, он, кстати, тоже из Кузбасса, в интервью сравнил космонавтов и шахтеров. Сказал, что эти профессии очень схожи. Для меня и шахтеры, и космонавты – настоящие мирные герои. Но про них почему-то молчат. Вот у нас в воскресенье будут праздновать День шахтера и День города. Раньше на каждом шагу были поздравления, фото почетных шахтеров, шахтёрских династий. А теперь что? Только выборы губернатора и реклама контрактной службы.
На вопросы о том, как они относятся к тому, что Кузбасс взял шефство над Горловкой, местные отвечают неохотно. Большинство вспоминают историю: мол, так было всегда, и раз два угольных города- побратимы, то должны помогать друг другу.
– Эти люди не привыкли, что они могут повлиять хоть на что-то. Вам они скажут, что надо помогать. Но при этом в комментариях у главы города они напишут, что дороги плохие и администрация не работает. Народ же не понимает, как эта система устроена. Если бы им сказали, что новой хорошей дороги из города до Ясной Поляны (район Прокопьевска. – Прим. СР) не будет еще 10 лет, потому что мы на эти деньги строим дорогу в Горловке, они бы, может, и задумались, – говорит местный фотограф Виль Равилов. – Я к этому, конечно, негативно отношусь. У нас куча своих проблем, которые мы не лечим. Мы чемпионы России по ВИЧ, раку, у нас люди не доживают до пенсионного возраста. Но помогаем этим новым территориям, непонятно, что с ними будет дальше. Куда эти деньги вообще идут? Это не только мое мнение, человека, настроенного оппозиционно. От простых людей, которые в основном поддерживают политику власти, я слышал то же самое. То, что происходит на Украине, – огромная трагедия, что еще сказать. Сомневаюсь, что дома, которые строят в Мариуполе или любых других территориях (подконтрольных России. – Прим. СР), делаются качественно. Скорее всего, все воруется, всю эту инфраструктуру ждёт та же судьба, что и постройки после Олимпиады, когда асфальтовые дорожки смывались после дождя. Все делается для картинки.
Источник: «Сибирь.Реалии»
