Результаты выборов в Европарламент дали украинскому обществу ощущение, будто очередная геополитическая тектоническая плита ушла из-под ног, и потому становятся тревожными дальнейшие перспективы поддержки Украины от стран Европы.
По своему прямому профилю (то есть оборонная политика) в этой ситуации могу сказать следующее – решения по военной помощи Украине от Европы, по сути, стоят на основе долгосрочных решений, и результаты выборов в Европарламент вряд ли способны поколебать ситуацию. Однако нужны определенные проактивные шаги не только со стороны государства, но и гражданского общества с его возможностями.
Правые любят деньги на «оборонку»
Мы имеем на самом деле достаточно широкое пространство для принятия решений, основанное на достаточно очевидных вещах – все правые политики, даже если они показательные «русофилы», любят деньги, особенно когда финансы идут на военно-промышленный комплекс их стран. За примерами далеко ходить не нужно.
Например, мы дожили до той геополитической эпохи, когда даже Сербия (правда, через «третьи» руки) систематически продает боеприпасы собственного производства для ВСУ, которые затем уничтожают российских захватчиков.
Здесь просто состоялся именно тот момент, когда прагматичность перевесила риторику о «дружбе с россиянами». Тем более что сама Москва до этого в вооруженном плане умудрилась «кинуть» даже своего давнего преданного союзника.
Или же другой несколько острый пример. Пророссийский глава правительства Словакии Роберт Фицо действительно заявлял, что больше не будет бесплатно поставлять военную помощь для ВСУ. Но мало того, что он это сказал уже после того, как все «свободные» запасы по вооружению были исчерпаны, так еще нюанс – предприятия словацкого ОПК продолжают выполнять заказы за деньги ЕС на колесные САУ Zuzana 2 для ВСУ (самоходные пушки – это просто единственный вид вооружения, который может производить Словакия).
Конечно, никуда не исчезает вопрос, а чего ждать от Франции, где объявлены внеочередные парламентские выборы и могут победить ультраправые во главе с Марин Ле Пен. Ибо есть момент хотя бы с тем, что нам уже пообещали крайне нужные Mirage 2000, которые могут быть и средством ПВО, и средством доставки крылатых ракет SCALP-EG.
Впрочем, надо понимать, что в решении Макрона передать нам эти самолеты стоит не только альтруизм, основанный на панъевропейских ценностях, но и вполне прагматичный расчет в интересах собственной экономики.
Дело в том, что еще в 2021 году французская самолетостроительная корпорация Dassault Aviation (производитель Mirage 2000 и новейших Rafale) была крайне неуверенна в собственных производственных перспективах после 2025 года, которым исчерпывался имевшийся тогда портфель заказов на самолеты. Однако на фоне войны РФ против Украины спрос на оружие вырос настолько резко, что теперь длина портфеля заказов «Рафали» достигает начала 2030-х годов. Впрочем, аж никак нельзя сказать, что французская «оборонка» достигла тех вершин, где может покоиться на лаврах. Есть нерешенная проблема: у оборонных предприятий Франции настолько недостаточные обороты и стабильность заказов, что банки этой страны до сих пор не решаются кредитовать собственный ОПК.
Соответственно, загрузить свою «оборонку» заказами, в том числе за счет помощи Украине становится устойчивым интересом всех политических сил Франции. Даже Марин Ле Пен, которая в марте 2024 года неожиданно сделала осторожное, но все же заявление в поддержку именно Украины в войне против России. И речь идет о политике, которая имела устойчивую славу сторонника Москвы.
Национальный эгоизм европейских ценностей
Наша коммуникация с западными партнерами базируется на постулате, что им лучше и эффективнее инвестировать именно в украинскую оборону, чем на прямую тратиться на подготовку к войне против России. Выходит интересный формат коллективной обороны, направленный на максимально эффективное использование достаточно ограниченных ресурсов, основанный на общности интересов.
Но здесь следует понимать, что такой формат коллективной обороны Европа практикует уже более десяти лет, поэтому Киеву и удалось найти общий язык с европейскими партнерами относительно своего предложения.
К примеру, еще с начала 2010-х годов Германия и Нидерланды ведут устойчивый курс на интеграцию своих сухопутных войск в единое целое. И именно в рамках этого процесса те же Нидерланды финансировали поставку немецких «Леопардов» для Украины.
Или Франция и Бельгия, которые тоже работают над слиянием своих армий в единое целое, начиная еще с 2017-го года. Процесс рассчитан на горизонт до 2030-х годов, где французы будут поставлять коллективной армии боевую технику, а бельгийцы – боеприпасы.
А если уж продолжать тему с Францией, то давайте вспомним вот о чем. Среди прочего Макрон заявлял о плане подготовить в 2024 году бригаду для Украины – 4500 человек. Если внимательно следить за дискуссиями, которые публично идут во французской среде безопасности, можно предположить следующее – президент Франции говорил не просто о подготовке 4,5 тысяч украинских солдат, но и, скажем, об отработке чего-то вроде инновационной структуры для наших боевых бригад. Дело в том, что до февраля 2022 года армия Франции вела программу Scorpion – на случай «большой войны» в Европе против РФ лучше иметь компактную армию, насыщенную колесными бронемашинами, где танки будут играть второстепенную роль.
Неактуальность таких расчетов показал опыт действий ВСУ, поэтому здесь французы последовали принципу «обучая других, обучаешься сам».
Вместо выводов по ситуации
Часто даже мы сами себя воспринимаем только как просителей помощи, хотя объективные цифры говорят об обратном. По официальным показателям, в 2023 году Украина потратила на оборону 40 млрд долларов собственных ресурсов, а вот Стокгольмский институт исследования проблем мира (SIPRI) утверждает, что наши фактические оборонные затраты в прошлом году были на самом деле 64 млрд долларов, взятых только из собственной казны.
Из этих данных следует экстраполировать, что минимум 20% из этого бюджета Украина тратит на прямые закупки оружия и боеприпасов – как у отечественного ОПК, так и за рубежом. То есть можно лишь представить весомость наших усилий и результатов на фоне того, что иногда контракты на оружие даже всего лишь на полмиллиарда долларов могут быть элементом стратегического сотрудничества между двумя странами.
Соответственно, имея такой багаж, мы, как страна и общество, можем сами предлагать нашим партнерам в Европе решения для укрепления общей безопасности, основанные на прагматизме и апелляции к интересам каждого из государств ЕС.
Например, прозвучит неожиданно, но в самой Европе по сравнению с нами индустрия беспилотных систем, по сути, еще на зачаточной стадии, и здесь можно только представить ту ширину перспективного сотрудничества в этом вопросе.
Или если странам Европы так остро нужен наш опыт в войне против РФ, то можно ставить вопрос не только о том, что западные инструкторы могут учить наших военных. Но также о том, что наши инструкторы могут учить западных военных.
Все действительно в наших руках даже в ситуации, когда кажется, что из-под ног уходит очередная геополитическая тектоническая плита.
Источник: Иван Киричевский, Sestry.
