Аналитики России расходятся во многих вещах, но самое важное различие касается их интерпретации причин продолжающейся агрессии России. Одна сторона утверждает, что виноваты российская история и политическая культура – или, говоря проще, причиной российской агрессии являются уникальные российские особенности. Другая сторона утверждает, что причины не являются исключительно российскими, а типичны для поведения определенных типов государств, режимов, обществ и лидеров.
Неудивительно, что историки России и Украины, как правило, попадают в первый лагерь, а политологи, занимающиеся сравнительным подходом, – во второй лагерь. Неудивительно и то, что первый лагерь не видит простых решений нынешнего поведения России именно потому, что оно является всего лишь продолжением вековой модели российского поведения, вдохновленной неизменной русской душой.
Ведь нации и культуры не могут просто вырваться из всеобъемлющих цепей своей истории и культуры просто потому, что это было бы им выгодно, особенно если они действительно верят в свою духовную уникальность.
Напротив, социологи зачастую более оптимистичны в отношении перспектив перемен в России. Другие страны отказались от многовекового авторитаризма, так почему б и не Россия? Это может быть нелегко, но это, безусловно, возможно, при наличии правильного набора мер и при соответствующих условиях.
Германия Вильгельма стала Веймарской Германией, которая стала нацистской Германией, которая в конечном итоге превратилась в демократическую Германию. Почему бы русским, которые считают себя уникальными, как это делали немцы, отказаться от своих навязчивых идей и не стать обычной нацией?
В итоге, кто прав? Увы, обе точки зрения верны, и именно поэтому нет простого ответа на проблему российского империализма.
Рассмотрим следующие два противоположных утверждения. Во-первых, представьте, что завтра Путин и его режим исчезнут. Прекратится ли стремление России к расширению автоматически? Нет. Приведет ли это стремление автоматически к империалистической политике? Вероятно, нет, но опасность будет существовать всегда, пока российская политическая культура останется империалистической.
Во-вторых, представьте, что завтра империалистическая политическая культура исчезнет, а все остальное останется прежним. Вывел бы Путин свои войска из Украины и отрекся бы от империализма? Конечно, нет. Будет ли он продолжать свою геноцидную войну и, возможно, распространит ее на страны Балтии, Молдову и Польшу? Скорее всего, да, хотя, возможно, и не сразу.
Таким образом, Россия страдает от двух взаимно усиливающих синдромов: империалистической политической культуры, которая продвигает империализм, и империалистического неонацистского режима, который продвигает империалистическую политическую культуру посредством принуждения и пропаганды.
Как можно разорвать этот порочный круг? Поскольку российская история – это история империализма и имперской политической культуры, разорвать этот круг будет непросто. В идеале Россия должна была бы потерпеть унизительное полное поражение в войне против Украины. Поражение дискредитирует режим и его политику и начнет разрушать культуру, которая сделала войну возможной. На ум приходит пример нацистской Германии: полное поражение разрушило нацистский режим, но не политическую культуру, на изменение которой потребовалось еще три десятилетия.
Если не полное поражение, то частичное поражение может помочь, хотя режим и многие россияне, скорее всего, заявят, что их выживание является свидетельством двуличности Запада, русофобии Украины, временных неудач российских политиков и крайней необходимости имперского мышления и империалистической политики.
Большинство ближайших соседей России понимают, что империалистические наклонности России не исчезнут в ближайшее время. Им и всему миру придется жить с соседом, который жаждет территорий и пытается их получить. Таким образом, вероятность сохранения империализма в российском сознании и политике означает, что, если Запад не желает добиваться полной победы, ему придется довольствоваться другим лучшим вариантом – сдерживанием.
Соседи России – бывшие советские нерусские республики – должны быть вооружены в военном отношении и поддерживаться экономически, чтобы служить эффективным санитарным кордоном. Решение легко представить, но, учитывая нежелание Запада тратить ресурсы на решение внешнеполитических проблем, ему придется расставить приоритеты и посвятить свои усилия странам, которые наиболее важны для его собственной безопасности и выживания: Украине, Молдове и Беларуси, которую придется отлучить от России после того, как ее авторитарный президент Александр Лукашенко уйдет из политики. В конечном счете, всем трем странам придется либо вступить в Европейский Союз и НАТО, либо получить достаточное усиление, чтобы быть способными сдержать российское нападение.
Но в этой удручающей картине может быть проблеск надежды. Возможно, воспользовавшись примером плохого управления Советским Союзом Леонидом Брежневым, Путин быстро превратит Россию в нежизнеспособное государство, общество и экономику, тем самым подрывая ее способность расширяться и выигрывать войны. Это, возможно, самое стабильное решение российского империалистического движения: самопреобразование России-матушки в крикливую банановую республику с манией величия.
Источник: Александр Мотыль, The Hill.
