Российскую пенсионерку Евгению Майбороду суд приговорил к пяти с половиной годам лишения свободы, а Росфинмониторинг внес ее в список “террористов и экстремистов” из-за репостов во “Вконтакте” антивоенных роликов и высказываний. Историю женщины рассказывает сайт “Говорит НеМосква”.
“Вытрепали ее всю – обыск шел с четырех дня и до десяти вечера”
Евгении Майбороде – 72 года. Больше сорока из них она прожила в панельной пятиэтажке на окраине Шахт – горняцкого города в Ростовской области. В последние годы она редко выходила из дома, даже в любимый храм – подводило здоровье. Чаще одна молилась дома, а еще смотрела Youtube и сидела во “Вконтакте” – несколько лет назад она освоила соцсети.
Поэтому соседи по подъезду очень удивились, когда 13 февраля 2023 года в квартиру Евгении нагрянули с обыском полицейские.
“Она сидела в коридоре, а они шастали по квартире – трусили книги, лазили везде, – вспоминает соседка Майбороды Вера Ивановна. Услышав про обыск, она поднялась на второй этаж к Евгении. – Я им сказала: “Ничего вы не найдете! Я буду ее защищать!” Начала на них орать, и меня выгнали”.
Утром Майбороду навестила другая соседка, Тамара Михайловна. Все три женщины – пенсионерки. Они общались, порой помогая друг другу в быту.
“Спрашиваю: “Женя, что это было?” А она испуганная, растерянная, глазищи у нее [огромные]! Говорит: “Я не понимаю”. Вытрепали ее всю – обыск шел с четырех дня и до десяти вечера”, – рассказала она.
Ничего противозаконного полицейские в квартире не нашли. Главным их “уловом” стали телефоны и симкарты Майбороды. По версии силовиков, именно с их помощью пенсионерка совершила сразу два уголовных преступления: распространила “фейки” о российской армии и публично призывала к экстремизму (части 2 статей 207.3 и 280 УК РФ). В основу обвинения легли два репоста во “Вконтакте”. В одном из них говорилось о погибших в Мариуполе мирных жителях, в другом было очень эмоциональное видео (его загрузили во “Вконтакте” семь лет назад).
“Ненавижу День шахтера”. Весь город празднует, а она на кладбище”
Квартира Евгении Майбороды находится в районе Майский. Раньше это был поселок городского типа, который после окончания Второй мировой войны строили пленные немцы для работников одноименной шахты, находившейся в десяти километрах. Но в 2002 году шахту закрыли, и поселок сросся с городом. От “Майской”, ради которой все и задумывалось, остались одни развалины.
На этой шахте Евгения и ее муж Николай проработали всю жизнь. Евгения была энергетиком на подстанции – следила за состоянием электросетей. Муж был звеньевым в бригаде Михаила Чиха, дважды Героя соцтруда. С конца 60-х эта бригада гремела на весь Союз, ставя рекорды по добыче угля.
Шахтеры хорошо зарабатывали – семья Евгении не знала нужды. По профсоюзным путевкам они объехали с мужем весь Советский Союз и страны соцлагеря, бывали даже на Кубе и в США.
Жизнь Евгении круто изменилась в 1997 году, 31 августа, в День шахтера. Возвращаясь с друзьями с моря, в автокатастрофе погиб единственный сын Сергей – финансист, мастер спорта по плаванию. Ему было 26 лет, детей у него не осталось.
“Она говорила: “Я ненавижу День шахтера”. Весь город празднует, а она на кладбище”, – вспоминает одна из родственниц Майбороды.
Гибель сына погрузила Евгению в тяжелую депрессию. Несколько раз она бросалась под колеса машин, жгла себе руки окурками сигарет. На лечение ее отправили в психиатрическую больницу.
“Кризис был затяжной. Не представляю, как она оклемалась”, – говорит родственница.
Чтобы меньше бывать в квартире, где все напоминало родителям о сыне, Евгения с мужем купили участок, построили летний домик и месяцами жили на даче.
“Эмоциональная она… Может, ей психолог был нужен?”
Но главную опору Евгения нашла в другом: после больницы она стала ходить в местный православный храм. Разговоры с батюшкой ей помогали, считают родственники.
В 2011 году из-за тяжелой болезни умер муж Евгении Николай Майборода. Овдовев, женщина целиком погрузилась в церковную жизнь.
В квартире Евгении стоят десятки икон. Молитвы пенсионерка читала ежедневно по несколько часов, рассказывает ее родственница Марина Ермолаева, которая живет в станице, в полусотне километров от Шахт. Они сблизились, когда умер муж Майбороды. До этого общались редко.
Марина говорит, что все свободное время Евгения отдавала церкви: участвовала в службах, помогала с уборкой, пекла просфоры. А еще – совершала паломничества по святым местам: была в Дивеевском монастыре, в Троице-Сергиевой лавре.
В 2021 году пенсионерка тяжело переболела ковидом. С тех пор она с трудом передвигается и даже в храм перестала ходить. Он находится в центре Майского, и от него до дома Евгении – полтора километра по разбитому асфальту.
Прихожане давно не слышали о Майбороде. “Несколько лет не ходила. Мы про нее забыли, – отмахивается старушка на кассе. От знакомых она слышала, будто Евгения плохо отзывалась о власти. – Нехорошая она на язык. Что заслужила, то и получила”.
Другая пенсионерка помнит Евгению “добросовестной прихожанкой”: “Стремилась побольше сделать. Некоторые ленятся, а у нее в характере было – помогать. Мы порадовались, что она такая”, – рассказывает она.
Но, услышав про уголовное дело, она неожиданно признается: в храме считали, что у Евгении “не очень нормально с психикой”. Из-за этого ее якобы даже отстранили от печения просфор – на кухне Майборода рвалась навести “свой порядок”. Прихожанка считает, что Евгения высказалась в интернете из-за вспыльчивости. “Эмоциональная она… Церковь – это церковь, но, может, ей психолог был нужен?” – говорит женщина.
В это время прихожане приносят к храму пакеты с провизией для нужд “СВО” (так в России называют войну с Украиной – НВ).
Настоятель храма отец Сергей помнит Евгению и знает о ее приговоре. Но подробно комментировать отказывается. Батюшка надеется, что случившееся пойдет Майбороде “на вразумление”. “Когда ее определят [в колонию], будем связываться с [тамошним] батюшкой и по линии ГУФСИН смотреть, чем можно ей помочь. И молиться, чтоб Господь ее поддержал”, – говорит священник.
Об эмоциональности Евгении упоминают еще двое ее знакомых, но настаивают: Майборода – порядочный человек, а вспыльчивость проявилась после смерти близких.
С этим согласен и адвокат пенсионерки Иван Бондаренко. “Она как будто надломленная. Некоторые после трагедии погрустили и пошли дальше, а для нее жизнь в каком-то смысле кончилась. Поэтому иногда она может сказать что-то резкое, но это не со зла”, – говорит он.
“Это государство, система – ты ее не сломаешь, она тебя сломает”
Евгения Майборода увлеклась соцсетями во второй половине 2010-х. Сначала она купила смартфон вместо кнопочной трубки. В салоне ее научили пользоваться мессенджерами, и Евгения часто присылала близким открытки, видео из поездок и фото своей кошки Азы, которую подобрала на улице.
Потом знакомые помогли ей с регистрацией во “Вконтакте”. Майборода была в восторге: “Там столько интересного!” На одной из страниц у нее больше 1200 друзей. В соцсетях она переписывалась с дальними родственниками, друзьями по церкви и просто с незнакомыми людьми. Журналисты нашли как минимум пять страниц Евгении во “Вконтакте”. Когда пенсионерка теряла доступ к аккаунту, ей помогали завести новый.
С 2020 года Евгения постила мемы против поправок к Конституции, “победобесия” на 9 мая и бедности. Есть цитата Леонида Филатова: “На свете нет ужаснее напасти, чем идиот, дорвавшийся до власти”.
После начала “СВО” к этим картинкам добавились антивоенные и проукраинские посты. Когда Евгения обмолвилась о них родным, те предупредили, что лучше такого не делать.
“Мой муж сказал ей: “С этим играть нельзя. Это государство, система – ты ее не сломаешь, она тебя сломает”, – вспоминает Марина Ермолаева.
Но Евгения только отмахнулась. А в сентябре 2022 года она опубликовала два видео, которые заинтересовали силовиков.
Во время обыска Евгения спорила с полицейским. Тот возмущался: зачем репостить ролик с нацистской символикой, где говорится об убийстве русских. Майборода огрызалась: Россия, мол, первая начала – и чем раньше она “огребет”, тем быстрее закончится “спецоперация”. За этот ролик Евгению обвинили в призывах к экстремизму.
А дело о “фейках” основано на семиминутном сюжете о Мариуполе, который Майборода опубликовала у себя на “стене”. В нем утверждается, что во время российского наступления в городе якобы погибло 87 тысяч мирных жителей. “Смотреть это без крика и слез невозможно!!! Ужас! Ху**о должен ответить за все свои преступления”, – так прокомментировала сюжет Евгения.
Такая реакция объяснима, считает адвокат Иван Бондаренко. По его словам, война в Украине стала для Майбороды трагедией. Она без конца читала новости, переживала из-за сообщений о гибели мирных жителей. До смерти сына Евгения с мужем не раз бывала в Украине. Кроме того, там жили ее двоюродные брат и сестра – Любовь и Николай Меренковы. С мужчиной Майборода общалась больше, они вместе выросли. Николай полжизни провел в Шахтах, работал автомехаником. В конце 90-х он встретил свою будущую жену и уехал к ней в Днепр.
“Как представлю, что его нашли под обломками, изуродованного”
Летом 2022 года Николай, по словам Майбороды, попал под ракетный удар во время прогулки. “Она рассказывала, что он шел в торговый центр и его накрыло, — вспоминает Иван Бондаренко. — Раненого брата забрали в “скорую” и, видимо по ошибке, позвонили Евгении. Врач описал ей, что произошло, в каком состоянии находится Николай. И это ее добило”.
Соседка Тамара Михайловна помнит, как Майборода в слезах рассказывала ей о брате: “Говорила: “Как представлю, что его нашли под обломками, изуродованного… [Так с ума и схожу]”. Это ее и спровоцировало что-то там в интернете написать”.
Журналисты выяснили, что Николай Меренков жив. Историю с сестрой он обсуждать отказался и потребовал больше его не беспокоить. “Непонятно, что ли, что ничего нельзя изменить? Что приговор в России – на веки вечные?” – передал он через знакомых.
13 февраля 2023 года на Майбороду завели уголовное дело о “фейках”. Арестовывать ее не стали. Окончания следствия, а потом и суда Евгения дожидалась дома, с электронным браслетом на ноге. А в марте она получила две новые “административки”. Одну – за пропаганду нацистской символики, вторую, спустя неделю, – за распространение экстремистских материалов: следователи нашли на странице Евгении картинку с шевроном запрещенного в России батальона “Азов”.
И только после этого появилось “экстремистское” дело. В конце апреля Росфинмониторинг внес Майбороду в список террористов и экстремистов.
Как силовики ищут подобные публикации в интернете, объяснил адвокат “Первого отдела” Евгений Смирнов: “У силовиков есть целые программы, заточенные на поиск по конкретным словам и выражениям. Они активно работают, например, во “Вконтакте”: нарушения, обнаруженные там, проще доказывать, поскольку соцсеть предоставляет силовикам различные сведения. А когда информация найдена, есть несколько способов ее “реализовать”, например, в виде рапорта оперативного сотрудника, который выявил преступление “в ходе мониторинга интернета”. Можно сделать это руками других людей – есть как известные, так и полуанонимные “стукачи”, которые пишут жалобы. И есть третья категория дел, когда обычные люди сами ищут что-то в интернете и сообщают полицейским”.
“Мне кажется, он хороший человек. Он меня не посадит”
За обе “административки” Евгения отбыла сначала три, а потом четыре дня в спецприемнике. После одного из них ее забирала из камеры Марина с мужем. По словам знакомых, Евгения сильно “сдала” после возбуждения уголовного дела. “Обреченность появилась. Раньше она была энергичная женщина, которая себя держит. А теперь – стала бабушкой”, – рассказывает соседка Оксана.
Майборода не рассказывала подробностей соседям. Когда у нее спрашивали, как дела, она жаловалась на здоровье. Или отшучивалась, кивая на браслет: “Поглядите, как старую бабку контролируют”.
После внесения в список Росфинмониторинга Майбороде заблокировали банковский счет, это обычная процедура для фигурантов “экстремистских” статей. Поход за пенсией превратился для нее в целый квест: заполняешь бумаги в банке и часами ждешь разрешения на выдачу, жаловалась Евгения соседке Тамаре Михайловне.
Процесс над Майбородой начался осенью 2023 года. По словам адвоката, в суде пенсионерка говорила мало – начинала нервничать и задыхаться. Она признавала, что постила видео, но отрицала “политическую ненависть”.
Евгения до конца не верила, что получит срок. Разглядывая на слушаниях судью Полтавцева, она делилась с адвокатом: “Мне кажется, он хороший человек. Он меня не посадит”.
По ночам Евгения молилась, чтобы все закончилось благополучно, говорит Марина.
“Вернусь домой – и первым делом хорошенько проревусь. А потом буду опять сидеть в интернете”
Незадолго до приговора Майборода внезапно пропала со связи – несколько дней родные не могли до нее дозвониться. Выяснилось, что все эти дни у пенсионерки шла носом кровь. Вызвать врачей она отказалась: “Какая “скорая”? Завтра суд, пусть все разрешится, и я вернусь домой”.
Наутро судья назначил ей пять с половиной лет колонии. После этого у нее снова пошла носом кровь.
Марина Ермолаева считает приговор Евгении “показательной казнью”. “Осудили, чтоб другим неповадно было, – считает родственница Евгении. – Конечно, она виновата, мы ведь предупреждали ее – надо было просто жить, радоваться каждому дню. А она думала, это игрушки – поболтала [в интернете], и все. Не понимала последствий”.
“Мы готовы всем домом взять ее на поруки! Только пусть сделают домашний арест”, – говорит соседка Вера Ивановна.
На время отсутствия Евгении дома Марина Ермолаева будет присматривать за квартирой и заберет себе кошку Азу. Марина называет себя “неполитическим человеком”. Говорит, что ни Путина, ни “спецоперацию” она с Евгенией не обсуждала и пресекала любые попытки об этом поговорить. Оба ее сына призывного возраста. Пока у мужчин бронь: они работают на заводе. При этом женщина признается: мнение Евгении насчет власти она не разделяет. Путин – тот человек, который “платит ей зарплату”.
“При Ельцине мы голодали. [А сейчас] я знаю, что придет число и я получу свои копеечки, но я их получу. Я благодарна Путину за это, – говорит она и тут же признается, что ей страшно жить в России. – Ты не знаешь, что завтра будет. День прожил – и счастлив оттого, что ты и твои родные живы-здоровы. Я молюсь, чтобы Путину хватило здоровья закончить “СВО”. Мне страшно, правда”.
Спустя несколько дней адвокат передал Евгении собранные для нее вещи. Через него журналист спросил у Майбороды, что она сделает, оказавшись на свободе.
“Она ответила так: “Вернусь домой – и первым делом хорошенько проревусь. А потом буду опять сидеть в интернете. Ждать, когда закончится весь этот кошмар”, – говорит Иван Бондаренко.
Источник: «Настоящее время».
