Музыканты рок-группы «Би-2», которые буквально чудом спаслись из таиландской тюрьмы и избежали экстрадиции в Россию, где им грозило преследование за антивоенную позицию, далеко не первые и, вероятно, не последние исполнители, подвергшиеся преследованиям по политическим мотивам. Музыканты всегда находились в зоне риска, а за их творчеством внимательно следили и следят до сих пор диктаторы и их карательные аппараты.
Разнообразие музыкальных форм и стремление исполнителей играть и петь то, что хочется, а не то, что предписано, раздражали еще Карла Великого. Создатель государства франков, защитник христианства и объединитель разрозненных европейских земель под своей единоличной властью, Карл был первым помазанным Папой Римским императором Священной Римской империи. Его почитают как национального героя французы и немцы, а его имя, немного измененное и превращенное в слово «король», стало синонимом самого понятия «монарх».
А еще Карл был не чужд музыке. В созданном им еще в IX веке государстве соседствовало много народов, множество языков и наречий. Объединяла подданных монарха вера — это были христиане, читавшие Библию на единственном доступном в те времена для священных текстов латинском языке. А вот литургия и церковные песнопения от региона к региону разнились.
И в этом Карл видел угрозу единству государства. При нем началась литературная и музыкальная унификация религии: были введены единые для всех молитвы, а клиру и мирянам предписали отказаться от распространенных тогда церковных гимнов, берущих начало в песенных традициях Фракии и Галиции.
Взамен они были обязаны перейти на господствующий в Ватикане распев, который должен был стать единым для всей империи. Карл Великий не занимался отдельными композиторами и исполнителями, он задавал пути развития искусству в целом. Но со временем правители измельчали и перешли к преследованиям конкретных музыкантов.
Особенно отчетливо это стало заметно в ХХ веке, когда музыканты стали настоящими звездами. Произошло это благодаря звукозаписи и радио. С помощью этих двух изобретений музыка попала буквально в каждый дом, а популярные исполнители превратились буквально во властителей дум, к мнению которых прислушивались почитатели их таланта.
Луи Армстронг
Во главе процесса превращения музыки в доступный всем коммерческий продукт оказались США. И именно в США музыканты столкнулись с беспрецедентным давлением со стороны властей. Причем в начале 1900-х годов исполнителю не обязательно было быть диссидентом, чтобы попасть под прессинг. Достаточно было быть темнокожим.
В то время во многих штатах действовали строгие сегрегационные законы, которые запрещали темнокожим ходить в одни школы, рестораны, бассейны и бары с белыми. Особенно жесткие правила действовали в округах и городах, где у власти находились представители Ку-клукс-клана — крайне правой расистской организации, которая преследовала цель лишения темнокожих жителей США гражданских прав и влияния на политику.
Одним из таких городов был Ричмонд в штате Индиана, где к середине 1920-х не менее 40% всех взрослых мужчин, включая полицейских, чиновников мэрии и даже священнослужителей, были членами расистской организации. У клановцев было несколько своих оркестров, которые записывались на местной студии.
Благодаря деньгам от заказов расистов, студия закупила лучшую по тем временам аппаратуру и потому была одной из самых популярных в США среди джазовых музыкантов. В октябре 1923 года в Ричмонд для записи своих песен приехала группа молодого трубача Луи Армстронга. Запланированный день записи совпал с днем, когда Ку-клукс-клан проводил в городе массовый марш.
Полиция, открыто стоявшая на стороне расистов, «зачищала» город от чернокожих, дубинками и кулаками выгоняя их с центральных улиц. Группа чернокожих в ярких концертных костюмах с музыкальными инструментами в руках символизировала тот самый свободный афроамериканский дух, который так ненавидели клановцы. В те времена это было серьезным вызовом для расистов, настоящим выражением своей гражданской позиции.
Небольшой духовой ансамбль вынужден был боковыми улицами добираться от поезда, на котором они приехали, до небольшой лачуги, в которой располагалась студия, а потом точно также возвращаться на вокзал. Попасть под руку клановцам было смертельно опасно. Разгоряченные человеконенавистническими лозунгами и поддерживаемые местными властями, расисты могли запросто покалечить, а то и убить музыкантов. Но к счастью для участников ансамбля, им удалось добраться до вокзала незамеченными и вовремя покинуть опасный город.
Эта запись была первой в карьере Армстронга, во многом именно записанные в Ричмонде композиции прославили его и открыли музыканту путь к успеху. Но, помня о том ужасе, который ему и его коллегам пришлось пережить в городе Ку-клукс-клана, знаменитый джазмен впредь выбирал студии в более спокойных местах и всю жизнь старался держаться подальше от подарившего ему всемирную славу Ричмонда.
Артуро Тосканини
В то время, когда американец Луи Армстронг только делал первые шаги к своей славе, итальянец Артуро Тосканини был уже признанной звездой классической музыки. Тосканини был не просто дирижером. Он был дирижером-уникумом, который знал наизусть партитуры десятков произведений.
Особенно Тосканини ценил Рихарда Вагнера. Он так тонко чувствовал музыку великого немца, так эмоционально ее воспринимал, что семья Рихарда Вагнера объявила его лучшим из дирижеров, исполняющих произведения их предка.
Тосканини мог бы прожить спокойную долгую жизнь, но у него была черта, которая едва не погубила музыканта — он ненавидел фашизм. А для итальянского музыканта, тесно работающего с немецкой семьей Вагнера в первой половине ХХ века, когда к власти в Италии пришел Муссолини, а Германию возглавил Гитлер, это был настоящий поступок.
В 1931 году дирижера избили члены фашистской партии Италии за отказ играть партийный гимн перед началом своих концертов, как это было предписано законом. Побои не подействовали — Артуро Тосканини продолжал игнорировать закон, да еще и прилюдно называл Бенито Муссолини тираном и преступником. За маэстро по приказу дуче была установлена постоянная слежка, его запугивали и шантажировали, но дальше этого дело не шло — Тосканини был хорошо известен за границей, и Муссолини не мог позволить себе расправиться со своим врагом без того, чтобы не испортить отношения со многими государствами.
И Артуро Тосканини продолжал делать то, что считал нужным. В 1933 году, всего через несколько месяцев после установления в Германии нацистской диктатуры, он отправил Адольфу Гитлеру телеграмму с осуждением его антиеврейской политики и обещанием никогда больше не принимать участия в столь любимом фюрером фестивале, на котором исполнялась музыка Вагнера.
Гитлер, который ценил Тосканини, ответил музыканту, призвав его все же приехать в Германию и исполнить вагнеровские композиции. Но до конца жизни дирижер больше не ступил на немецкую землю.
В 1938 году, незадолго до начала Второй мировой войны, Муссолини все-таки добился выдворения маэстро за границу. Дирижер нашел убежище в США, где не только продолжал заниматься музыкой, но и помогал обустроиться на новой родине бежавшим от нацистов еврейским беженцам. Артуро Тосканини умер в 1957 году в Нью-Йорке, но его влияние на классическую музыки до сих пор остается огромным. Так, в 2011 году он попал на восьмое место в составленном BBC Music списке двадцати лучших дирижеров всех времен.
Любопытно, что Муссолини и Гитлер предпочитали — по крайней мере до начала Второй мировой войны — выживать неугодных знаменитостей из страны, а не расправляться с ними. Оказавшись в свободном мире эти знаменитости, такие как упомянутый уже Тосканини или изгнанный из нацистской Германии физик Альберт Эйнштейн, зачастую оказывались среди лидеров антифашистского движения и в конце концов помогли снести тиранов. Диктаторы послевоенной эпохи, похоже, выучили этот урок и предпочитали расправляться с заметными диссидентами до того, как они окажутся вне пределов их досягаемости.
Виктор Хара
Фолк-музыка с момента своего оформления как отдельного жанра на рубеже 1930 и 1940-х годов была довольно политизирована, а ее исполнители тяготели к левым, социалистическим идеям. Это справедливо как для родины фолка США, где такие исполнители как Вуди Гатри и Пит Сигер даже обвинялись в связях с коммунистами, так и для других стран, где во второй половине ХХ века появилась своя фолк-сцена.
В Чили местный фолк был и вовсе неразделим с левым политическим лагерем. Он зародился в 1960-х в среде молодых социалистов, каждая их песня была манифестом, а каждый концерт — митингом. Одним из лидеров чилийской фолк-революции был режиссер и музыкант Виктор Хара, который выпустил первый альбом в 1966 году.
Хара записывал песни подчеркнуто антикапиталистические и антиклерикальные, из-за чего в католическом Чили их даже запрещали транслировать по радио. Но среди молодежи хиппи с горящими глазами музыкант, поющий про жадных священников и коммунистическую революцию, был невероятно популярен.
Хара настолько тесно ассоциировался с левым движением, что у социалиста Сальвадора Альенде, который баллотировался в президенты в 1970 году, просто не было иного выбора, кроме как предложить музыканту написать гимн для кампании по продвижению кандидата. Виктор Хара переписал уже существующую песню Venceremos («Мы победим»), причем сделал это настолько удачно, что Альенде был тронут до глубины души. «Не может быть революции без песни», — сказал он, послушав Venceremos.
Сальвадор Альенде победил на выборах, социалисты ликовали. Хара вместе с другими музыкантами продолжал давать концерты в поддержку избранного президента, разъезжая с концертами по стране.
Все закончилось 11 сентября 1973 года с началом военного переворота в Чили. Генерал Аугусто Пиночет двинул армию на штурм президентского дворца, захватил власть и отдал приказ об аресте самых заметных левых активистов.
Среди примерно 40 тысяч арестованных оказался и Виктор Хара. Противников режима свозили на центральный стадион в столичном Сантьяго, по дороге туда охранники узнали музыканта — все-таки он был звездой первой величины.
Хару несколько часов избивали и пытали, а потом на некоторое время оставили в покое. Он умудрился найти бумагу и карандаш и написать текст еще одной песни — Estadio Chile («Стадион Чили»), ставшей его последним произведением, которое до сих пор исполняют фолк-музыканты по всему миру. Через несколько часов после ее написания Хара был расстрелян офицером по имени Педро Барриентос.
Баррьентос после увольнения из армии переехал в США и даже получил американское гражданство. Власти обратили на него внимание только в 2016 году. Он был признан виновным в предумышленном убийстве, лишен гражданства и депортирован в Чили. Свою защиту он строил на том, что действовал не по своей воле, а лишь исполнял приказы высшего командования — диктатора Аугусто Пиночета.
Рами Ессам
Похожая судьба могла ждать и египетского гитариста и вокалиста Рами Ессама. До 2011 года мало кто даже на родине музыканта знал его имя. Он играл совсем непопулярный в арабских странах хард-рок и был довольно нишевым исполнителем.
На вершину славы его вынесла революция, известная сейчас как Арабская весна. В Каире центром революции была площадь Тахрир. Там палаточным лагерем стали тысячи противников президента Хосни Мубарака, которые требовали его отставки и проведения демократических реформ.
Довольно скоро на площади была установлена сцена, на которой выступали активисты, проповедники и музыканты. Одним из тех, кто вышел на сцену в те революционные дни, был Ессам. Он исполнил написанную специально для этого выступления песню «Уходи», в которой призывал Мубарака немедленно покинуть высший пост в стране.
Песня моментально стала хитом в Египте. Ее запись крутили на Тахрире, слушали дома и в машинах. Фактически она стала настоящим гимном Арабской весны. Спецслужбы развернули охоту за Рами Ессамом, арестовали и несколько дней пытали его.
Спасла музыканта победа революции. Мубарак вынужден был уйти, политзаключенных отпустили, а вскоре в Египте прошли первые в истории свободные выборы. Молодой рокер стал звездой, а его хит попал на третье место в опубликованном журналом Time Out списке ста песен, которые изменили историю. Ессам обогнал тут даже Джона Леннона, чья Imagine оказалась на пятом месте.
Но долго наслаждаться славой музыканту не пришлось. Уже в 2013-м демократия в Египте закончилась после военного переворота, по итогам которого кресло президента занял генерал Абдель Фаттах ас-Сиси. Новые власти запретили концерты мятежного рокера, его песни перестали крутить по радио и телевидению.
Понимая, что все это только начало репрессий, Рами Ессам бежал из Египта в Европу, где продолжил писать песни. В 2018 году музыкант выпустил песню «Финик» на слова египетского поэта Галяля аль-Бихари. Финик — это кличка ас-Сиси, чье круглое морщинистое лицо действительно немного напоминает этот плод, а в песне поется о некоем финике, который живет в саду, пока остальные сидят в тюрьмах.
Конечно же, в Египте песню тут же запретили. Более того, поэта аль-Бихайри, режиссера клипа на песню «Финик» Шади Хабаша и еще шестерых человек, которые играли прежде в группе Ессама или имели к нему какое-то отношение, арестовали. Им были предъявлены обвинения в создании террористической группы и распространении заведомо ложной информации.
Через два года после ареста Хабаш умер в каирской тюрьме. Прокуроры заявили, что режиссер по ошибке выпил вместо воды санитайзер для рук, что и стало причиной смерти.
Поэт аль-Бихайри пытался покончить с собой в камере, но был спасен тюремными врачами и до сих пор находится в заключении. Пытки и долгий тюремный срок ожидают и самого Рами Ессама, если он когда-нибудь попадет в руки египетских властей. Но он благоразумно держится подальше и от своей родины, и от тех стран, чьи правительства могут выдать его узурпатору ас-Сиси.
Источник: Юрий Мацарский, «ВотТак»
