В России могут начать отбирать имущество у тех, кто высказывается против войны. В Госдуму внесли проект поправок в Уголовный кодекс о конфискации имущества за “фейки” и “дискредитацию” российской армии. Спикер Думы Вячеслав Володин ранее говорил, что такой законопроект позволит лишать денег, ценностей и имущества за “преступную деятельность против безопасности РФ”. Что может представлять из себя этот новый закон и как он будет применяться, Настоящее Время спросило у российского адвоката Ивана Павлова, который защищал политических заключенных, в том числе команду Навального.
– Законопроект еще не принят, неделю назад он даже не был внесен в Госдуму, а обсуждать его уже начали. И эффект от этого обсуждения охлаждающий. Цель всех этих законопроектов – напугать людей. И пока у власти это получается. Сначала один законопроект начнут обсуждать, потом другой законопроект начнут обсуждать. И вне зависимости от того, приняты эти законопроекты или не приняты, эффект все равно происходит. Это все больше и больше запугивает людей. А цель простая: сделать так, чтобы люди забрались в свои норки и чтобы не было никаких несогласных, чтобы не было их на виду.
– Как эта мера по конфискации имущества может применяться?
– В процессе следствия, например, определяется, что сообщение, которое было распространено, было подготовлено с помощью какого-то устройства, например, смартфона, или ноутбука, или компьютера. Если это будет установлено в ходе следствия, то суд, по идее, должен конфисковать это устройство. Или, например, за распространение этих сведений лицо получило какое-то вознаграждение, и это вознаграждение также будет подлежать обращению в доход государства, то есть в процессе конфискации. Вот так устроена процедура. Как она будет работать на практике? Плохо будет работать. Плохие законы еще хуже применяются на практике.
Например, следователь в процессе расследования этого уголовного дела может налагать арест на имущество, причем на любое имущество, хотя в общем по закону должен налагать на то имущество, на которое может быть обращено взыскание либо конфискация, либо еще что-то. Соответственно, он может арестовать вообще все, и наши суды, к сожалению, жалобы на решения следователя оставляют без внимания, считают, что это прерогатива следствия – решать, на что налагать арест. Этим имуществом может быть и квартира, и машина, которые, к сожалению, могут оставаться под арестом на всем протяжении следствия. Это не значит, что суд имущество конфискует, скорее всего, суды на это не пойдут. Но следствие может таким образом причинить вред не только фигуранту дела, но и членам его семьи, если речь идет, например, о жилье.
– А если люди выехали, и происходит заочное расследование, и они опасаются быть активными за рубежом, потому что опасаются за имущество, которое у них остается в России, этот законопроект усилит их опасения?
– Как бы да. Здесь рекомендация простая: если вы из числа несогласных с тем, что происходит в России и открыто об этом как-то выражаете свое мнение, то вы являетесь врагом государства и к вам могут быть применены всякие меры, в том числе и конфискация имущества за совершение этих новых составов преступлений. Поэтому рекомендация универсальная: от активов надо освобождаться, от них надо уходить.
– Например, есть у человека квартира. Ее стоит продать или можно все-таки оформить на маму? Или мама тоже в этом случае под угрозой?
– Каждый случай здесь индивидуален. Я противник того, чтобы вопросы, связанные с безопасностью, они никогда не могут носить какой-то универсальный характер, их надо обсуждать очень индивидуально. Поэтому прежде всего надо обратиться к юристу, и юрист точно подскажет, как безопасно освободиться от актива, при этом не утрачивая какой-то связи с ним.
– Теоретически такие решения, конфискации можно будет оспорить в ЕСПЧ, например?
– Россия вышла из-под юрисдикции ЕСПЧ. Есть, конечно, комитет по правам человека при ООН, туда можно писать жалобы. Но это процедура небыстрая. И она не стопроцентная в плане того, что решение КПЧ, даже если оно стопроцентно положительное, не является стопроцентной гарантией того, что квартиру, машину или любое другое имущество удастся вернуть, по крайней мере, в обозримом – я имею в виду с точки зрения существования действующего режима в России – будущем.
Источник: Ирина Ромалийская, «Настоящее время».
