Никаких фактов, что Россия якобы разрушает украинское культурное наследие, не существует, заявил глава МИД РФ Сергей Лавров на общем собрании комиссии РФ по делам ЮНЕСКО 22 декабря. В действительности же от российских ракетных ударов и обстрелов уже пострадали тысячи объектов культурного наследия, в том числе охраняемые ЮНЕСКО. Работники музеев и архитекторы всеми силами пытаются уберечь от разрушений предметы искусства и исторические постройки — эвакуируют коллекции, закрывают памятники щитами и мешками с песком, пытаются реставрировать поврежденные объекты в условиях боевых действий… И всё же многие памятники культуры утеряны безвозвратно.
«Собора больше нет»
23 июля 2023 года Россия нанесла ракетный удар по Одессе, в ходе которого пострадали 25 памятников архитектуры, в том числе объекты, находящиеся под охраной ЮНЕСКО, в частности, Спасо-Преображенский кафедральный собор — крупнейший православный храм Одессы.
Сильно пострадало юго-восточное крыло здания: ракета пробила крышу, развалила алтарь, а колонны, некогда подпиравшие массивный купол, сильно накренились.
Сразу после атаки клирик Одесской епархии УПЦ, архидьякон Андрей Пальчук, записал эмоциональное видео: на кадрах видно, как он ходит по разрушенному храму и говорит, что «собора больше нет», а своим ударом «русские попали в самое сердце митрополита Агафангела» <главы одесской епархии — The Insider>.
По его словам, удар пришелся на правую часть собора — ракета прошла до минус первого этажа, после чего начался пожар:
«Порушены центральные сваи, фундамент. Вылетели все окна, лепнина. Произошел пожар в той части, где продаются иконы и свечи».
Большой удачей стало спасение Касперовской иконы Божией Матери, которая является покровительницей Одессы, — ее достали из-под завалов. Как рассказал The Guardian один из священников, эта икона с давних времен оберегала город:
«В Крымскую войну, во время бомбардировки <англо-французской эскадрой 10 апреля 1854 года — The Insider> с ней молились, и на город опустился туман, сорвавший атаку».
На следующий день после удара служители церкви вместе с экспертами из Одесской государственной академии строительства и архитектуры оценивали масштаб повреждений. Было решено демонтировать переднюю часть собора, поскольку она могла обвалиться в любой момент. Работы начали сразу же, а с разбором завалов помогали жители города.
Ударом по историческому центру Одессы Россия нарушила сразу две международные конвенции. До этого практически аналогичный ущерб мог быть нанесен Львову, когда массированный обстрел затронул так называемую «буферную зону» — участок вблизи охраняемой ЮНЕСКО исторической части города.
Активные удары по объектам культурного наследия Украины укрепляют во мнении, что Путин разрушает исторические памятники намеренно, считает Юлия Ваганова, директор Национального музея искусств имени Богдана и Варвары Ханенко:
«Уничтожение культуры и наследия народа — это часть политики геноцида, и поэтому намерение Путина очевидно. Наш менталитет напрямую связан с окружающей нас культурой и архитектурой, поэтому уничтожение исторических объектов приводит к утрате собственных корней и потере ориентации в мире, превращая человека в легкий объект для манипуляций. Так что да, уничтожение культуры — это уничтожение идентичности».
7 исторических памятников, разрушенных российскими ударами
В июне 2023-го министр культуры и информационной политики Украины Александр Ткаченко рассказал, что как минимум треть объектов культурного наследия, пострадавших от российских ударов, полностью уничтожены и не подлежат восстановлению, более полутора тысяч повреждены. Вот некоторые из примеров пострадавших объектов — частично разрушенных или уже утраченных навсегда.
Дом ученых, Одесса
После окончания зерновой сделки Россия не переставая атаковала объекты припортовой инфраструктуры Украины — на Одессу и Николаев обрушилась серия ракетных ударов. Последний пришелся на исторический центр Одессы, где серьезно пострадал ряд зданий XIX–XX веков, в числе которых оказался и Дом ученых — здание, построенное в 1832 году итальянским архитектором Франческо Боффо.
Позднее дом купил граф Михаил Толстой, а уже с приходом к власти большевиков в него перебралась областная организация профсоюза работников образования и науки Украины «Одесский дом ученых». Во время Второй мировой войны здание неоднократно подвергалось опасности ракетных ударов, однако всё же уцелело. А теперь бывшему приюту аристократии пришлось столкнуться с такими ударами снова.
Из-за российской атаки 23 июля в музее выбило окна — вылетели старинные витражи, были сильно повреждены внутренняя отделка и фрагменты лепнины, пострадала антикварная мебель — весь аутентичный интерьер.
По словам директора Дома ученых Светланы Жуковой, время для восстановления поврежденных витражей весьма ограничено:
«Витражи аутентичные, и их очень сложно восстановить. Мы общались с мастером, и он сказал, что необходимо уложиться во временные рамки, — процесс восстановления должен занять не более полугода, иначе металлический каркас, на котором держится стекло, не выдержит и распадется».
Помимо этого, от удара пострадал уникальный рояль, принадлежавший композитору Ференцу Листу, отреставрированный и даже пригодный для использования.
«Проблема может быть не только в выбитых окнах, но и в возможном обвале — удар разрушил соседнее здание, расположенное ниже на склоне, что, в свою очередь, может повлиять на устойчивость Дома ученых», — подчеркивает профессор Одесского национального университета имени Мечникова Оксана Довгополова.
Литературно-мемориальный музей Григория Сковороды, Сковородиновка
В мае 2022 года ракетным ударом по крыше здания был разрушен музей Григория Сковороды, украинского философа и богослова.
«Российская армия потратила ракету, чтобы уничтожить музей Григория Сковороды в Харьковской области. Ракету. Чтобы уничтожить музей. Музей философа и поэта, который жил в XVIII веке. Учил людей тому, что такое настоящее христианское отношение к жизни и как человеку познать себя. Что ж, похоже, что это страшная опасность для современной России — и музеи, и христианское отношение к жизни, и познание людьми себя», — заявил Владимир Зеленский после атаки.
Снаряд попал в здание ночью, вызвав мощный пожар, потушить который удалось лишь к утру. Из-за удара музей лишился крыши и окон, стены покрылись гарью, а весь интерьер был полностью уничтожен. Удивительным образом уцелели только наружные стены с колоннами, украшающими фасад, и статуя самого Сковороды, частично пострадавшая от огня, — она одиноко стояла посреди разрушенного музея.
«Статуя Григория Савича, уцелевшая после ракетного удара рашистов, — еще один символ нашей несокрушимости. Оккупанты так и не поняли: разрушить здание — не значит уничтожить память», — написал депутат Алексей Красов, спустя две недели после случившегося.
К счастью, как отметил губернатор Харьковской области Олег Синегубов, самые ценные экспонаты музея не пострадали, поскольку их успели вывезти заранее, однако ущерб, нанесенный зданию XVIII века, огромен. Помимо основного здания, пострадали и все постройки усадьбы, в частности здания амбара и клуба — административного здания помещиков.
«В клубе вылетели рамы, есть трещины. В амбаре, который был под реставрацией, повреждена крыша, часть ее сорвана, стены повреждены, но сами здания уцелели, как и могила Григория Савича», — рассказывала директор музея Наталья Мицай.
Несмотря на серьезные повреждения, реставраторы, осмотревшие музей после атаки, пришли к выводу, что в будущем он может быть полностью восстановлен.
А начались реставрационные работы со статуи философа — в ноябре 2022-го харьковские реставраторы смогли вернуть ей первоначальный облик. В будущем будет полностью восстановлено и здание музея.
Библиотека для юношества в доме Тарновского, Чернигов
«Не могу смотреть на маленькую библиотеку в Чернигове без слез. Ее сейчас начали восстанавливать, но мне это здание первым приходит на ум, когда я думаю о том, какие из поврежденных памятников сильнее всего запали мне в душу», — рассказывает архитектор и заместитель председателя Архитектурной палаты НСАУ Анна Кирий.
Здание библиотеки было разрушено российскими войсками в начале марта 2022-го, когда город подвергался самым многочисленным авиаударам. Глава Черниговской областной администрации Вячеслав Чаус опубликовал видео, снятое неподалеку от разрушенной библиотеки. «Черниговщина. Стадион Юрия Гагарина. Библиотека. Это всё ”стратегический военный объект”», — замечает Чаус в начале видео.
В кадре, за спиной Чауса, отчетливо видна воронка. Таких воронок было несколько. По всей вероятности, они образовались после разрыва сброшенных на город фугасных бомб, передавал портал «Суспільне Новини».
Внутри библиотеки рухнули стена и опорные балки, упали все книжные полки. По словам директора Черниговской централизованной библиотечной системы Анны Пушкарь, разрушения здания достигали 70%, однако усилиями волонтеров и работников библиотеки с ними удалось справиться — в начале лета библиотека заработала.
«Многие книги были посечены, некоторые потеряны из-за непогоды. Не было крыши, поэтому книги просто залило водой. Не было отопления. Из-за перепадов температуры тоже много книг потеряно. Мы и сейчас некоторые экземпляры берем в руки, а из них выпадает стекло», — рассказывала Пушкарь.
Работы по реставрации исторического здания и наполнению фонда библиотеки продолжаются.
Краеведческий музей, Ахтырка, Сумская область
Ахтырку, располагавшуюся в 40 километрах от российской границы, пытались захватить с первого дня вторжения. Встретив жесткий отпор со стороны населения и военных, Россия начала массированный обстрел города. Авиаудары не прекращались около месяца.
В начале марта особенно сильно пострадал центр города — были повреждены многочисленные объекты гражданской инфраструктуры, в частности здание исполнительного комитета, районный дом культуры, здание универмага. Помимо этого, серьезные повреждения получило здание краеведческого музея — памятника культуры XIX века. Из-за обстрелов сильно пострадали крыша и фасад знания, а в самих помещениях выбило стекла.
Фонд музея насчитывал более 9 тысяч экспонатов, связанных с историей и природными особенностями края. Часть коллекции была повреждена. После ударов работники музея совместно с волонтерами на протяжении нескольких месяцев расчищали завалы. К настоящему моменту здание музея продолжает нуждаться в реставрации.
Георгиевская церковь, село Заворичи, Киевская область
Церковь в честь святого Георгия Победоносца построили в Заворичах во второй половине XIX века. В 30-х годах XX столетия ее перестали использовать для богослужений, превратив в зернохранилище.
В 1968 году здание вновь начало использоваться по назначению — были установлены новые иконостасы и скорректированы росписи, однако два аутентичных фрагмента всё же оставили — на потолке, в левом и правом нефах: икону Богородицы и Спасение утопающего Петра. Впоследствии этот фрагмент отреставрировали в 2007 году.
В начале марта 2022-го в церковь попал российский снаряд — здание было полностью уничтожено.
По сообщению настоятеля храма Петра Котюка, российские войска атаковали памятник XIX столетия намеренно:
«Наши прихожане рассказали, что воочию видели, что когда часть из русских передвигалась, то они отстреливались по домам, а один снаряд направили прямо в купол храма, который был слева от их движения. Так они прикрывались. Из пулемета был расстрелян забор церкви. Слава Богу, что там никого не было», — подчеркнул он.
Усадьба Бантыша, Прелестное, Донецкая область
Усадьба Бантыша находится в 20 километрах от Славянска, в небольшом селе Прелестное. В середине XIX века ею владели помещики Бантыши. Здесь же, в усадьбе, точнее в доме-флигеле на территории поместья в 1853–1855 годах в качестве учителя проживал писатель Григорий Данилевский.
Во времена советской власти усадьбу превратили в пионерский лагерь, однако ближе к 1990-м закрыли из-за отсутствия финансирования. Здание постепенно пришло в упадок и начало разрушаться, парк зарос, озеро заилилось.
В декабре 2022-го особняк пострадал от российских обстрелов, разрушения оказались критическими, и дом XIX века к настоящему моменту почти полностью разрушен.
Костел Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии, село Киселевка, Николаевская область
Римско-католический храм Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии был построен во второй половине XIX века. Во времена советской власти из него сделали зерновой склад, и только в 1990-е храм был вновь возвращен верующим.
В начале мая 2022-го здание храма подверглось сильному обстрелу.
«Оттуда заезжает российский танк и начинает бить по церкви. Я даже видел и считал. Первый раз — в правом нижнем краю, второй — в середине, третий — в центре в стену, в четвертый раз они сбили купол с крестом, они прицелились в него. А потом оттуда ударили по пятому контролю, развернулись и уехали», — рассказывает очевидец.
Настоятель храма Александр, вернувшийся в село уже после деоккупации, рассказывает, что часть икон местным жителям удалось спрятать, но всё остальное было утрачено:
«Есть комнатка, в которой сохранились наши литургические вещи. В частности чаша для крови Господней. Узнали от нашей прихожанки, что она там, перед тем как загорелся храм, спрятала наши иконы, образа, которые были в центральной части. Большинство образов мы спасли, но основную часть уничтожили дожди, много уничтожили полевые мыши».
Храм полностью разрушен и не подлежит восстановлению.
«Любой музей может стать военной целью»
По данным ЮНЕСКО, 291 культурный объект в Украине в той или иной степени пострадал из-за российского вторжения. Украинский культурный фонд в декабре прошлого года давал оценку в более чем 550 объектов, а уже в мае 2023-го министр культуры и информационной политики Украины Александр Ткаченко говорил о 1520.
Однако ни те, ни другие цифры нельзя назвать релевантными — активные боевые действия не позволяют получить достоверную информацию со всей территории страны. В частности, специалисты, занимающиеся фиксацией, не могут знать наверняка, что случилось с памятниками, которые находятся на оккупированных территориях или в серой зоне.
По словам Юлии Вагановой, фиксация — процесс длительный и трудный: сначала специалисты делают фото и видео и проводят трехмерное сканирование. Украинский Минкульт запустил сайт, куда очевидцы могут загружать фотографии поврежденных объектов культурного наследия. Помимо этого, есть возможность спутникового наблюдения и съемки, а также прямые рассказы свидетелей, но с этим есть проблемы из-за активных боевых действий.
Работа по учету утраченных ценностей усложняется еще и тем, что у экспертов нет точного понимания, что стоит относить к объектам культурного наследия, а что нет — из-за войны ценность многих исторических зданий и музеев местного значения сильно возросла, и то, что не считалось национальным достоянием еще два года назад, сейчас обрело совсем другой смысл.
«Тут не нужно думать о материальной ценности. То, что мы сберегаем, — бесценно, и мы должны сделать всё, чтобы будущие поколения могли прикоснуться к этим объектам. Украина не может позволить себе выбирать, что сохранить в первую очередь, а что нет», — рассказывает Анна Кирий, архитектор и заместитель председателя Архитектурной палаты НСАУ.
Кроме того, как отмечает Кирий, с учетом культурных объектов в Украине были проблемы и до войны, чем, например, часто пользовались застройщики, снося здания, которые можно было восстановить.
Согласно исследованию Смитсоновского института, к памятникам культурного наследия в Украине относится более 28 тысяч наименований, а ущерб нанесен 1689 из них.
К их числу относятся и те памятники, которые еще находятся на стадии признания их культурными объектами, и признанных таковыми к окончанию войны, очевидно, будет немало. При этом, как отмечает Юлия Ваганова, под угрозой оказываются не только сами исторические здания, но и музейные коллекции:
«Не так важно, что имеет в своей коллекции музей и какой это музей — будь то музей Ханенко, Национальный художественный музей Украины, Львовский музей или, скажем, Днепровский, потому что любой музей может стать военной целью. К сожалению, коллекциям объектов искусства в Украине нигде не безопасно. Они могут пострадать в любой момент, потому что постоянно на города падают ”Шахеды” и ракеты».
Многие музеи Украины начали эвакуировать свои коллекции еще в начале войны, а памятники на улицах ограждали металлическими листами и мешками с песком. Например, таким образом закрыли памятники княгине Ольге, Михаилу Грушевскому, Данте Алигьери в Киеве, Тарасу Шевченко в Харькове, Дюку де Ришелье в Одессе и многие другие.
Однако обезопасить все объекты непросто. Наибольшие проблемы, по словам Юлии Вагановой, вызывали вопросы перевозки экспонатов:
«До войны всегда была возможность заказать необходимые инструменты и материалы для перевозки артефактов в самой Украине и в других странах. Всё зависело исключительно от финансовых возможностей музея. Но с конца февраля найти подобные материалы было почти невозможно — их начали массово скупать.
Кроме того, новые поставки были существенно ограничены, особенно в местах вооруженных конфликтов. Нам помогали европейские страны. В частности, музей Ханенко получил всё необходимое от Берлинской высшей школы музыки.
Выручили и частные инициативы, которые оказывали помощь на добровольной основе, такие как Heritage Emergency Rescue Initiative (HERI). Они закупали часть материалов во Львове и перевозили артефакты в другие области страны.
Были и другие аналогичные инициативы, которые нашли материалы и оборудование для эвакуации ценностей. Сейчас процесс идет лучше, многое поступает из иностранных государств и от украинского Museum for Change в Одессе.
Главное — чтобы объекты не были повреждены в процессе перевозки. Наиболее хрупкие вещи — это объекты из органических и природных материалов, например, из дерева, из ткани, содержащие костные останки и так далее. Они нуждаются в особом отношении и имеют повышенные требования к упаковке, что осложняет процесс их перемещения».
От российских атак страдают не только культурные объекты, но и люди, которые с ними связаны. Кто-то погиб, укрываясь в зданиях от бомбардировок — как в случае с драматическим театром в Мариуполе; кто-то — продолжая работать, несмотря на возможную опасность.
Так, в апреле 2023-го во время российского удара по Купянскому краеведческому музею погибли его директор Ирина Осадчая и одна из сотрудниц Елена Водопьянова.
«В день обстрела она готовила очередную партию музейных предметов к перемещению, упаковывая экспонаты, чтобы обезопасить их для эвакуации. Затем спасатели извлекли из-под завалов коробки, которые она упаковала. Удивительно, но они уцелели. Экспонаты были спасены, но директора, к сожалению, не стало», — рассказывает директор Харьковского исторического музея имени Сумцова Ольга Сошникова.
Деятели искусства уходят на фронт
Многие намеченные и еще не реализованные проекты из-за войны отложены на неопределенный срок, а некоторым больше не суждено воплотиться. Работники музеев, художники, архитекторы уходят на фронт. Художник-декоратор Владимир Черный, погиб в мае 2023-го.
«Ты стал супер-воином. Ходил сам на позиции, проводил по самым опасным местам военных, палил по врагу и вытаскивал раненых собратьев с поля боя. Освобождал наши города, варил вкусные борщи взводу, выслушивал жалобы, заступался. В свободные секундочки фотографировал цветы и мох, из-за чего твои собратья сначала сторонились тебя, потому что странный такой, еще и волосы в хвост собирает. Писал рассказы, заботился о приблудных животных. Я чувствую дикую ярость за то, что россияне уничтожили такую яркую и щедрую душой личность», — написала девушка художника после его гибели.
Режиссер монтажа Виктор Онисько погиб в бою в декабре 2022-го.
«Ты должен монтировать кино, но вместо этого ”монтировал” военную реальность в качестве ротного. Два раза на нуле — Херсонщина и Донбасс. Без всякой возможности на свидание. Ты очень устал, но берег своих собратьев. Ты переживал за каждую потерю», — писала его жена Ольга Бирзул.
Но даже на этом последствия войны для украинской культуры не заканчиваются. Юлия Ваганова отмечает, что, помимо гибели деятелей искусства, работников музеев и собственно проблемы сохранения культурных ценностей, российское вторжение сделало невозможным для рядовых украинцев само взаимодействие с этими ценностями:
«Война также затрагивает и обычных граждан, которые теряют возможность посещать места культурной и исторической значимости, — в том числе учащихся школ. В период ковида доступ и без того был ограничен, а сейчас и вовсе почти закрыт. Да, физически люди могут прийти в музей, но в условиях боевых действий это достаточно опасно».
«Создавая новые объекты вместо утраченных, мы потеряем культурную связь поколений»
Всем объектам культурного наследия, пострадавшим от российских атак, которые еще можно спасти, придется пройти либо через реставрацию, либо через реконструкцию. По словам Юлии Вагановой, этот выбор напрямую зависит от состояния самого объекта:
«Одно из условий реставрации — это использование всех материалов, которые изначально были в составе разрушенного объекта. Если восстановить объект с исходными материалами невозможно, то тогда придется проводить либо частичную реставрацию, либо реконструкцию — но это уже сложнее.
На примере Второй мировой войны мы знаем, что зачастую восстановление из оригинальных материалов невозможно, поэтому во многих случаях имеет место реставрация или же реконструкция отдельных частей здания.
Отличие объекта после реконструкции всегда зависит от архитектурной идеи и местного сообщества, а также государственной политики по этому вопросу. Во многих местах с частично разрушенными зданиями, например, в Буче или Ирпени, предложили сохранить уничтоженные здания в качестве мемориалов, однако местным это не нравится, и они выступают за новую застройку вместо сохранения этих травмирующих памятников».
Но при этом стоит понимать, что повсеместное создание совершенно нового объекта взамен утраченного может привести к разрывам между культурной памятью поколений, считает архитектор Анна Кирий:
«Я могу привести в пример Роттердам. После Второй мировой войны власти приняли решение, что они не будут восстанавливать город, а построят абсолютно новый. В итоге в Роттердаме сохранилось только одно здание довоенного времени, если мне не изменяет память. Там демонтировали даже то, что сохранилось после бомбардировок. И сейчас исследователи говорят, что новое поколение узнает историю своего города только через фотографии, почтовые марки или листовки.
Это тот случай, когда новое поколение прямо указывает, что принятое решение было ошибкой. Жители не хотят изучать город только по фотографиям и маркам. Поэтому в контексте нынешней украинской ситуации я считаю, что если мы будем что-то убирать, а не восстанавливать, то принесем только больше вреда».
По ее словам, к вопросу восстановления памятников нужно подходить «с контекстно-чувствительным к региональным идентичностям подходом» — не распространять одну идею на всю Украину и не спешить.
«Кейс Варшавы после Второй мировой показывает, что город можно отстроить за пять лет. Но, в реалиях Украины, я не уверена, что скорость — правильное решение», — отмечает Кирий. Ее прогноз неутешителен:
«Сейчас что-то хаотично строится на какие-то средства, а процесса переосмысления и перезапуска мест — нет. Поэтому я не надеюсь на хорошую отстройку. Я думаю, что будут неплохие локальные проекты, где деньги встретятся с ценностью, но это будет, скорее, исключением из правил.
Но главное даже не достаточный уровень финансирования. Хорошая архитектура — это всегда про подумать, принять решения и сбалансировать всё так, чтобы было дешевле, но это должна быть совместная работа с городским управлением, общиной и спонсорами. Мой прогноз таков — у нас всё застроится типовыми школами и другими объектами, потому что местное управление хочет хотя бы что-то, а застройщик хочет быстрее получить деньги. К сожалению, количество людей, которые захотят деньги здесь и сейчас, перевешивает ценности и интерес к прекрасным идеям».
Источник: Виктория Пономарева, The Insider
