Независимые журналисты и сотрудники пропагандистских медиа в разных странах задаются вопросом: перерастет ли конфликт между Израилем и ХАМАС в большую войну? И кто из соседей Израиля в этом случае может стать гипотетическим союзником Иерусалима, а кто решит встать на сторону боевиков?
Израиль окружен по периметру четырьмя государствами: Ливан на севере, Сирия на северо-востоке, на востоке и юго-востоке – Иордания и Египет на юго-западе. После атаки ХАМАС седьмого октября Израиль особенно часто обменивается ударами с Ливаном: ЦАХАЛ бьет по объектам проиранской группировки “Хезболла” в этой стране. Она поддерживает ХАМАС в ее войне против Израиля.
Сирия регулярно обвиняет Израиль в ударах по своей территории. Последние сообщения, об атаках на взлетно-посадочные полосы аэропортов Дамаска и Алеппо, со ссылкой на минтранс Сирии опубликовали сотрудники агентства SANA. Кроме того, у Сирии и Израиля есть нерешенный территориальный спор: Голанские высоты. Большую их часть контролирует Иерусалим, Израиль оккупировал эти стратегические высоты еще в конце XX века. Год спустя во время атаки боевиков ХАМАС на Израиль официальный Дамаск в первый же день поддержал экстремистскую группировку.
Среди жителей граничащей с Израилем на востоке и юго-востоке Иордании также много тех, кто сочувствует жителям сектора Газа. В стране проводят пропалестинские акции, и не всегда они носят мирный характер. Король Иордании Абдалла в минувшие выходные, говоря, что хочет мира и для израильтян, и для палестинцев, сделал такой акцент: “Послание, которое слышит арабский мир, заключается в том, что жизни палестинцев имеют меньшее значение, чем жизни израильтян”.
Египет, который граничит с Израилем на северо-западе, предоставил площадку для поиска решения нового конфликта между Израилем и боевиками ХАМАС. Собственно, слова короля Иордании, приведенные выше, были сказаны как раз в Каире. Египет контролирует единственный пропускной пункт, который ведет из сектора Газа за пределы Израиля. И именно через этот пропускной пункт идет гуманитарная помощь в Газу. Но в обратном направлении открыть границу Египет не готов.
А еще Иран, который хоть и не граничит с Израилем, но обладает большим влиянием на ряд стран и группировок Ближнего Востока. Иран заявил о готовности вмешаться в конфликт, если обстрелы сектора Газа не будут прекращены. По сообщению The Jerusalem Post, частное предупреждение Тегерана передали Израилю при посредничестве ООН.
Во что может перерасти война ХАМАС против Израиля, Настоящее Время спросило у Сергея Данилова, заместителя директора Центра ближневосточных исследований.
– Многие опасались, что война на Ближнем Востоке, которая сейчас идет, будет куда масштабнее и в нее будут втянуты еще соседние страны. Пока, к счастью, мы этого не наблюдаем. Значит ли это, что ее не будет и все понимают, где находится та черта, за которую переходить не стоит?
– Нет, не значит. И будущее не определено. Оно 50/50. Есть равные шансы на то, что война ограничится сектором Газа, и ровно столько же шансов на то, что она станет региональной. Но региональной в том смысле, что Иран может использовать своих прокси: хуситов, “Хезболлу”, свои иракские группы, но не вступить в войну непосредственно сам как Иран.
– Но при этом Иран может нанести, как вам кажется, какие-то удары?
– Нет, ситуация динамична. Завтра она может быть другой. Сегодня одна, завтра другая, через неделю мы увидим другую динамику и другую расстановку сил. На сегодня Иран предпочитает использовать своих марионеток, свои так называемые прокси-группы, которых он довольно много создал на Ближнем Востоке, включая даже Афганистан и Пакистан. И на сегодняшний день его стратегия в том, чтобы играть чужими руками.
– Давайте чуть подробнее про прокси-группы поговорим, потому что это очень интересно. Я думаю, не все наши зрители понимают, как вообще там устроен весь расклад. Помогите в этом разобраться. Кого и какие страны мы подразумеваем под прокси Ирана?
– Это даже не страны, это отдельные религиозно-, политически-военные группы, например, такие как “Хезболла”, сформированная среди шиитов Ливана, которая на сегодняшний момент фактически контролирует государство Ливан, но не является как бы лицом Ливана. Это шиитские группы или религиозные меньшинства, которые ближе к шиизму, чем к суннизму – к одной из двух основных ветвей ислама. Как хуситы: в среде востоковедов хуситы не считались долгое время шиитами, такими как иранцы. Но внутренние противоречия подтолкнули их искать союзников, и они нашли союзников в Иране точно так же, как и алавиты, этнорелигиозное меньшинство в Сирии, к которому принадлежит президент Асад. Это меньшинство долгое время не признавалось вообще мусульманами. И только в начале 1970-х годов в Иране выдали фетву о том, что они мусульмане.
Иран играет на этих противоречиях, на этих меньшинствах, он инвестирует в них и выращивает из них вооруженные группы, такие как “Хезболла” в Ливане и как не меньше десятка вооруженных групп в Ираке. Он создал “Корпус стражей исламской революции”, создал в Афганистане из хазарейцев, шиитов подразделение, которое называется “Фатимиюн”. В Пакистане из шиитов он тоже создал. Много усилий было приложено для того, чтобы создать в Азербайджане силу, которая будет подрывать это государство, такую же военизированную группу. Большинство этих групп получает вооружение, получает ресурсы, получает деньги, инструкторов, рекомендации, разведывательную информацию от “Корпуса стражей исламской революции”.
– А это большие группы? И насколько они все-таки, как вам кажется, захотят втянуться сами по себе в эту войну?
– По-разному. Если мы говорим об афганском “Фатимиюне”, то у них выхода нет: им что скажут – то они сделают. Но, например, “Хезболла” в Ливане при всей своей зависимости от иранских ресурсов и иранской помощи в двойственном положении уже. Если на этапе становления “Хезболла” была полностью зависима от иранцев, то сейчас, когда они по факту захватили Ливан, являясь правящей группой в этой стране, они декларируют, во всяком случае публично, что они ливанские патриоты.
И все понимают, что вступление “Хезболлы” в войну будет означать конец государства Ливан. Когда-то процветающее государство, а сейчас в плачевном состоянии, оно банкрот, там проблемы с электроэнергией, с инфляцией, со многими базовыми услугами. И “Хезболла”, лидер Насралла, они понимают: “Как бы мы вступим, а что дальше? Разнесут страну, мы потеряем этот ресурс”. И они медлят, они пробуют, насколько можно понять, насколько можно реконструировать, они пробуют торговаться в чем-то с иранцами. Они пробуют имитировать боевую активность на израильской границе, но полноценно пока в войну не вступили, это все больше демонстрация, это все больше для галочки.
– От чего зависит, будет большая война на Ближнем Востоке или нет?
– В значительной мере зависит от успехов или неуспехов армии обороны Израиля, то есть от того, насколько длительной будет операция, насколько иранские силы могут раскачать общемусульманскую солидарность: “Вот смотрите, там гражданских убивают, дети, женщины гибнут”. То есть от PR-эффекта и от реальных жертв, которые понесет мирное население Газы. От того, насколько убедительно будет выглядеть Армия обороны Израиля. Это одна сторона. Вторая – это от реальной готовности Соединенных Штатов и союзников выступить на стороне Израиля, когда и если внешние силы попробуют вмешаться в этот конфликт. Та же “Хезболла”, Иран, хуситы, кто угодно и эти все иранские марионетки. От внутриполитической динамики в самом Иране.
Не надо забывать, что год назад страна Исламская Республика Иран стояла перед лицом острейшего внутриполитического кризиса, который был фактически вызван убийством курдской девушки за, как показалось полиции нравов, ненадлежащее ношение хиджаба. Сегодня пришло сообщение о том, что в больнице умерла шестнадцатилетняя девушка, которую тоже избила полиция нравов. И ситуация в самом Иране совсем не такая благостная для правящего режима. Абсолютное большинство тех, кто не задействован в “Басидже”, это такая милиция, те, кто не связан с режимом, ненавидят этот режим, аятолла не популярен, на самом деле. И режим удерживают благодаря применению грубой силы, они расстреливают демонстрации, они убивали людей для того, чтобы сохранить свою власть.
И сейчас они тоже боятся повторения того же сценария. И еще один фактор – это насколько им удастся дестабилизировать арабские государства, которые граничат с Израилем, прежде всего Иорданию и Египет, насколько арабская улица поднимется, насколько будут эти протесты либо не будут. Потому что пока усилия, которые прилагает Иран и его союзники для того, чтобы дестабилизировать ситуацию в Иордании и Египте, они угрожающие, очень опасные, но не привели к тому эффекту, на который они рассчитывали.
Источник: Игорь Севрюгин и Юрий Баранюк, «Настоящее время»
