Год назад президент России Владимир Путин объявил мобилизацию, а Госдума ужесточила наказание за оставление части. За это время гарнизонные суды рассмотрели более трех тысяч дел в отношении сбежавших военнослужащих. При этом на скамье подсудимых чаще оказываются именно мобилизованные, а не профессиональные контрактники. Почему именно в приграничной Ростовской области военнослужащие часто бегут из своих частей, сайт Кавказ.Реалии разбирался вместе с экспертами.
Лидерами среди регионов по числу рассмотренных дел о самовольном оставлении частей оказались области: Московская (224 дела), Ростовская (131 дело), Свердловская (129) и Самарская (117). В десятку из южных регионов также вошел Краснодарский край, где возбуждено 77 таких дел. Это следует из данных издания “Медиазона”.
Ростовская область также лидирует по статье о неисполнении приказа (35 дел), избиению командира (4), а Кубань занимает третье место по числу поступивших в гарнизонные суды дел о дезертирстве (4).
Отдохнуть, помочь ребенку, встретить Новый год
Два гарнизонных суда Ростовской области в 2022 году рассмотрели 11 дел о самовольном оставлении части. С января 2023 года и на момент написания этого текста в эти суды поступило 142 дела, а по 102 из них уже вынесены приговоры.
Редакция Кавказ.Реалии изучила опубликованные решения и выяснила: практически все подсудимые отказываются от показаний, ссылаясь на 51-ю статью Конституции, позволяющую не свидетельствовать против себя. Причинами оставления части на следствии все называют бытовые причины, никто из осужденных не озвучивает оппозиционные или антивоенные убеждения. В действующих российских реалиях это может ухудшить их положение.
Статья о самовольном оставлении места службы имеет несколько частей в зависимости от времени отсутствия. При побеге от двух до десяти дней контрактнику грозит до пяти лет лишения свободы, от десяти суток до месяца – до семи лет, свыше месяца – от пяти до десяти лет.
Так, в этом мае пять с половиной лет колонии получил мобилизованный Илья Усачев, который в декабре сбежал из госпиталя, где лечился после полученного на фронте ранения. Он просто жил у себя дома в Ростове-на-Дону. Больше двух месяцев командование части не реагировало на отсутствие бойца, позвонив ему только 17 февраля. На следующий день он прибыл в свою часть.
Такой же срок в июне назначили мобилизованному из Таганрога Руслану Ампилогову. Военный рассказал в суде, что был вынужден сбежать со службы, так как сожительница не занималась их маленьким ребенком, за здоровье и судьбу которого он переживал. Кроме того, Ампилогов ухаживает за пожилой бабушкой, инвалидом первой группы. Несмотря на эти обстоятельства и заявление обвиняемого о желании продолжить службу, ему назначили реальное лишение свободы. В апелляции осужденный добился изменения приговора на такой же условный срок.
Мобилизованному Андрею Печеркину повезло больше: из части он сбежал на Новый год и был задержан пограничниками ФСБ на посту “Изварино” уже 3 января, за что получил полтора года условно. Судья учел участие обвиняемого в боевых действиях и раскаяние.
Шесть лет колонии общего режима Ростовский гарнизонный суд назначил ефрейтору Владиславу Сивому за оставление войсковой части. Он более месяца отсутствовал на службе, пока не был задержан сотрудниками Росгвардии. В апелляции Южный окружной военный суд учел его статус “ветерана боевых действий” и раскаяние, сократив срок до двух с половиной лет колонии.
“Стандартные” пять с половиной лет исправительной колонии общего режима суд назначил в конце июня мобилизованному Владимиру Адамову. С 14 декабря по 28 марта он уклонялся от службы, а затем сам сдался полицейским. Смягчающими обстоятельствами стали заболевания требующих ухода родственников подсудимого и то, что он воспитывался без отца. Но суд подытожил – “исправление без реального отбывания наказания невозможно”.
Два года колонии с лишением воинского звания Новочеркасский гарнизонный суд назначил отмеченному благодарностью президента ветерану боевых действий Виталию Капитанову. Он отсутствовал на службе с 15 по 21 февраля, как утверждается в постановлении, отдыхая в увеселительных заведениях Ростовской области. Так, в военную комендатуру его доставили пьяным из ресторанно-гостиничного комплекса “Мираж”.
Концентрация военных
В проекте “Военные адвокаты” в комментарии редакции Кавказ.Реалии объяснили – до недавнего времени на “новых территориях” (оккупированных областях Украины. – Прим. ред.) не было собственных гарнизонных судов, поэтому правонарушения в сепаратистских “ЛНР”, “ДНР” и подконтрольной России части Запорожской области, рассматривались ростовскими судами. Похожие кейсы на оккупированной части Херсонской области направлялись в суд аннексированного Севастополя.
Именно с этим юристы связывают такое количество поступивших в донские суды дел военнослужащих. Действительно, 21 сентября Верховный суд России объявил о начале работы гарнизонных военных судов на этих территориях.
О других, на первый взгляд неочевидных, факторах редакции Кавказ.Реалии рассказали правозащитные организации. Так, в помогающем избежать мобилизации движении “Идите лесом” среди причин назвали несколько крупных госпиталей, после лечения в которых раненные в ходе боевых действий не возвращаются к месту несения службы.
“Именно с фронта бежать проблемно – там множество контрольно-пропускных пунктов, в Луганской области есть “подвалы” для провинившихся, а большинство госпиталей практически не охраняются, можно выйти, сесть на такси и уехать, – продолжает представитель движения. – Вероятно, поэтому в регионе активно работают военные полиция и прокуратура, потому что на месте поймать всех беглецов намного легче, чем когда они разъедутся по своим домам”.
В движении добавили, что некоторые пытаются бежать и с фронта, на попутках добираясь до российских регионов. Они также направляются в Ростовскую область, поскольку границу с Воронежской, Курской и Брянской областями контролирует ВСУ и попасть туда российские военные просто не могут.
“Так что в Ростове и Новочеркасске просто выше концентрация самих военных, бегущих из частей, ловить их здесь легче”, – отмечают в “Идите лесом”.
Действительно, судя по данным того же исследования “Медиазоны”, Белгородский гарнизонный военный суд вообще не рассмотрел ни одного дела о самовольном оставлении части.
Координатор “Движения сознательных отказчиков” Елена Попова в беседе с редакцией Кавказ.Реалии причиной такого количества дел в Ростовской области назвала большое число войсковых частей в регионе.
“Суды проходят именно по месту нахождения части [военнослужащего]. Человек вообще мог быть призван из Ленинградской области или Мордовии, но после “учебки” его направляют в войсковую часть поближе к месту боевых действий, то есть в Ростовскую область и Краснодарский край. И если он сбегает из нее, то судят именно по месту постоянной дислокации подразделения”, – объясняет Попова.
Открытой официальной статистики по числу войсковых частей в каждом регионе нет. Но, судя по опубликованным данным, в Ростовской области расположены более 40 частей, в том числе крупные соединения 8-й общевойсковой армии. Для сравнения: в более крупном Краснодарском крае около 30 подразделений Минобороны, Волгоградской области – порядка 20.
Близкие связи и страх погибнуть
Главной причиной оставления фронтовой зоны очень часто является нежелание воевать, но в суде военнослужащие чаще всего указывают на бытовые причины, обращает внимание юрист правозащитной организации “Армия и право”, попросивший не указывать его имени.
“Ростовская область наиболее приближена к Украине, ростовчане часто ездили через границу, у многих там родственники и друзья. Поэтому многие просто не хотят участвовать в боевых действиях, прекрасно понимая: никаких нацистов, о которых говорит российская пропаганда, там нет. Обвиняемые опасаются говорить об этом прямо, им легче сослаться на какие-то бытовые обстоятельства”, – объясняет собеседник.
Еще одним обстоятельством он называет близость линии фронта – ростовские военные одними из первых направляются на передовую. В приговорах часто указывается, что подсудимый уже принимал участие в “СВО” – так в России официально называют эту войну. Поэтому именно страх новой командировки вынуждает некоторых покидать свои части, считает представитель “Армии и права”.
С начала 2023 года суды Южного военного округа рассмотрели уже десятки дел в отношении солдат, которые покинули часть из-за отказа воевать против Украины или желания отдохнуть. Если раньше за это зачастую наказывали условным сроком, то теперь мобилизованные и контрактники отправляются в колонию на пять-шесть лет. Столько же могут дать, например, за разбой, получение взятки или изнасилование. Правозащитники отмечают: ключевая задача подобных жестких приговоров – запугать остальных, чтобы солдаты даже не думали отказываться от участия в войне.
Источник: Андрей Красно, «Кавказ.Реалии»
