За время полномасштабной войны против российских оккупантов появились десятки новых производителей дронов. Государство определило дроны как один из основных приоритетов для ВСУ – появилась “Армия дронов”, правительство выделяет соответствующее финансирование. Недавно внимание всех украинцев было приковано к разработанным в нашей стране морским дронам. Однако не стоит забывать и о наземных беспилотниках.
Наземные дроны – это совершенно новая область. Она настолько нова, что если брать даже мировые разработки, то по состоянию на начало 20-х годов речь шла о предсерийных экспериментальных решениях. Даже в армии США был интересный проект с роботизированной платформой, но не боевой. Она имеет задачу просто перевозить грузы, помогать пехотному отделению. Ее начали снабжать, но это больше эксперимент, чем полноценный заказ, чтобы у каждого пехотного отделения был свой робот.
Кстати, Украина была одной из стран, которая первой в мире начала производство таких наземных платформ. В 2021 году уже были демонстрационные испытания для министра обороны Украины при его присутствии. То есть процесс шел достаточно активно. Но, очевидно, для них есть определенные природные сложности. Они состоят прямо в физике.
Во-первых, когда дрон перемешается в воздухе, у него нет помех. Когда существует наземный дрон, здесь начинаются определенные сложности. Сейчас есть “Тесла”, но она ездит по дорогам. А когда речь идет о рядовой местности, когда трава полметра, за которой может быть окоп и все остальное, то операторы, управляющие дроном, или управляющая им система, просто могут не увидеть, что там находится через банальную траву. Дрон переезжает и падает в какой-то окоп, застревает, потому что речь идет еще и о том, чтобы сделать его небольшим.
То есть сделать его размером с легковой автомобиль возможно, но тогда у него не будет преимуществ в малозаметности. Меньшая колесная база – за счет этого меньшая проходимость по бездорожью. Это проблема, которую довольно сложно решить, но некоторые успехи были. Даже использовались в Украине довольно интересные схемы с карданными подвесами.
Второй аспект – это связь. Дрон, находящийся в воздухе, может управляться станцией на дальности до сотни километров. Это совершенно нормально. Когда речь идет о наземном дроне, все упирается в дальность управления, и сложнее реализовать его управление просто через наземные препятствия. Если речь идет о боевой наземной дрон, то это непосредственно средства радиоэлектронной борьбы противника – и это тоже сложность.
Но остается такой путь, который реализовали в США – наземный дрон, помогающий бойцам подвозить боеприпасы, эвакуировать раненых. То есть, работать фактически в ближнем тылу. Но если в США это был эксперимент, то для того, чтобы прийти к стадии серийного изготовления и так, чтобы у каждого пехотного отделения был свой личный дрон, который будет перевозить патроны, патроны, эвакуировать раненых, то это не 2-3 недели. Это даже не 2-3 года, а гораздо больший срок.
Кроме того, оператор видит то, что видит дрон с той высоты, на которой находится камера. Это действительно тоже сложно, потому что когда ты управляешь дроном в воздухе, то видишь картинку прямо из дрона. Но опять же, в воздухе нет помех.
Когда ты управляешь FPV-дроном, это действительно значительно сложнее, чем выглядит, потому что для понимания, обычный квадрокоптер овладевает за неделю-две, и это будут 95% курсантов, прошедших обучение. Когда речь идет о FPV-дроне, на то, чтобы его овладеть и эффективно применять, уходит несколько недель. Управлять им так, чтобы это было эффективно и адекватно, удается где-то 75% проходящих обучение курсантов. Это связано с тем, что это сложнее, чем выглядит на картинке. Там нужно руками компенсировать боковой ветер, все остальные вещи. Ты видишь все в очках, но есть определенный пинг передачи и задержка. Надо уметь видеть в 2D картинке глубину объектов, надо иметь достаточно крепкий вестибулярный аппарат, потому что есть случаи, когда людей просто укачивает, когда они управляют FPV-дронами. То есть не все так просто, как кажется.
Что касается наземных дронов, то я их не видел с виртуальным управлением. Там устанавливаются камеры максимального обзора. Но проблема в том, что они находятся на высоте самого дрона – где-то 30-50 см. Где-то метр, например. И восприятие рельефа местности с высоты в один метр труднее, чем, к примеру, с высоты собственного роста. То есть, сложнее воспринимать визуально. Также есть проблема восприятия глубины объектов и опять-таки просто не видно препятствия. То есть возможно уверенно ехать по грунту, ничего там нет, а потом дрон падает в какую-нибудь яму или воронку от снаряда, потому что ее просто не было видно из-за высокой травы.
Для понимания сейчас на Марсе катаются дроны со скоростью, которая измеряется в сантиметрах на минуту специально для того, чтобы этот огромный аппарат никуда не скатился, не упал, потому что нужно замерять каждый шаг. В реальных боевых условиях этой возможности не будет. Поэтому, опять же, когда мы говорим о наземных дронах, лучше пока сконцентрироваться на возможностях их операций в тылу: эвакуации раненых и подвозе боеприпасов. Дело в том, что как раз первый такой образец – он еще назывался “Фантом”, одна из компаний “Укроборонпрома” его разрабатывала – его основная цель была не в ведении огня, а в подвозе боеприпасов. Это был такой микроБТР – именно как бронетранспортер.
Источник: Олег Катков, «Апостроф»
