Петербургский международный экономический форум (ПМЭФ) открылся в Санкт-Петербурге 14 июня. Для президента России Владимира Путина ПМЭФ всегда был площадкой для программных заявлений. На этот раз международный статус форума обеспечивают делегации из стран Южной Америки, Африки и Юго-Восточной Азии. Однако представлены они далеко не первыми лицами. Возможно, поэтому Путин не стал дожидаться ПМЭФ и резко нарастил публичную активность до его открытия. Ведь и “Прямая линия” с президентом перенесена на осень.
Белгородский конфуз
То, что Владимиру Путину хочется поговорить, стало понятно после рейда в Белгородскую область бойцов РДК, воюющих на стороне Украины, и атаки дронов на Москву и Подмосковье. Не успел пресс-секретарь президента Дмитрий Песков рассказать, что ситуация не требует реакции главы государства, как Владимир Путин появился на публике. И уже практически не исчезал. Заявления он делал не только на словах. Не менее красноречиво было то, как он по-детски, чуть ли не с обидой на лице, отвернулся от министра обороны Сергея Шойгу во время награждения раненых бойцов в Центральном военном госпитале имени Вишневского.
У Путина своя повестка. Она лишь отчасти связана с реальностью. На одну из крупнейших экологических катастроф в Европе в результате разрушения Каховской ГЭС, находящейся на оккупированной Россией территории Украины, он специальным заявлением не отреагировал.
Зато Путин долго общался с пропагандистами, которых Кремль назвал “военкорами”. Встреча, состоявшаяся 13 июня, не была анонсирована заранее. Но явно готовилась минимум за неделю, что связано с условиями карантина. Его, как признали некоторые участники встречи, им пришлось пройти. Что позволяет говорить о спланированной заранее серии заявлений, последовавших, напомню, после боев в Белгородской области.
Эти выступления стали ответом на начало гибридного украинского наступления. Путин лично проводит сеанс гипноза для российского общества, убеждая его оставаться в блаженном спокойствии относительно того, что происходит на фронте, в Белгородской области и на оккупированных Россией территориях Украины. Гипнотизировать население президент, похоже, планирует до тех пор, пока не появится возможность отчитаться о первых реальных успехах.
Ядерная угроза
Путин не выступает соло. На этот раз помимо привычных бэк-вокалистов его поддержали ведущие кремлевские международники, вроде Сергея Караганова и Федора Лукьянова с Дмитрием Трениным. Еще недавно это были признанные на Западе коллегами российские эксперты, а не пропагандисты. А сейчас, в частности, Караганов всерьез полагает, что ядерное оружие – это “оружие Бога”, применение которого позволит уберечь мир от ядерной эскалации.
После разрушения Каховской ГЭС, ответственность за которое, судя по всему, несет Москва, после планов по размещению российского ядерного оружия на территории Беларуси такие самоубийственные для России и мира заявления пропагандистов лишь укрепляют позиции тех, кто говорит об опасности использования Кремлем Запорожской АЭС в качестве оружия массового поражения.
Когда нет реальных дел, не спасет пиар-отдел
Причина пиар-активности Владимира Путин и новых ядерных угроз, звучащих из России, очевидна. Других эффективных инструментов воздействовать на собственное население и на Запад у Кремля, похоже, не осталось. По сути, это гибридное кремлевское контрнаступление в ответ на наступление украинское.
Стратегия проста: припугнуть хотя бы отдельных политиков в странах НАТО, чтобы они тормозили поставки Украине вооружений, и скрыть от россиян реальную ситуацию на фронте во избежание возможной паники. А пока, как говорит сам Путин, сидеть на попе ровно в надежде, что украинское наступление захлебнется и тогда придет его час: для объявления всеобщей мобилизации и броска на Киев, о котором, как пока неактуальном, российский президент, сладостно мечтая, говорил на встрече с пропагандистами.
Источник: Иван Преображенский, Deutsche Welle.
