Спустя почти год после широкомасштабного российского вторжения в Украину НАТО пересматривает подход к сдерживанию главного континентального агрессора.
Предыдущая концепция предполагала, что в случае вторжения России государства-члены Североатлантического альянса должны были продержаться до тех пор, пока силы союзников не прибудут им на помощь и не нанесут ответный удар, чтобы оттеснить агрессора обратно.
Однако после военных преступлений России на оккупированных территориях Украины страны Восточной Европы больше не готовы рассматривать какую-либо российскую оккупацию собственных территорий как элемент стратегии сдерживания.
На смену приходит новая концепция – сдерживание путём недопущения удара.
Хорошо забытое старое
С учетом опыта войны в Украине НАТО рассматривает сдерживание “путем недопущения удара” как лучшую опцию для сдерживания российской агрессии, угрожающей сплоченности Альянса и географически уязвимым членам, таким как страны Балтии.
Это означает убеждение противника в том, что “нападение не удастся, потому что оборона сильна”, в то время как сдерживание путем ответного удара означает угрозу противнику “отомстить за нападение, если он будет совершен”, с целью заставить противника воздержаться от него.
Обе оборонные концепции Североатлантического союза не являются новыми и имели место еще в период холодной войны.
Начиная с 1949 года основным механизмом, с помощью которого Североатлантический альянс пытался сдержать советскую агрессию, было сдерживание путем ответного удара из-за угрозы применения атомного оружия от трех членов Альянса: США, Великобритании и Франции.
Однако уже в стратегической концепции 1957 года Альянс принял стратегию “меча и щита”: сочетание стратегических ядерных сил для сдерживания нападения из-за угрозы массового возмездия с передовой обороной восточного фронта НАТО путем базирования значительных сил как можно дальше на восток.
Сокращение оборонных инвестиций со стороны НАТО после завершения холодной войны создало фундаментальную проблему: стратегический баланс в Европе сместился в пользу России до такой степени, что основные элементы сдерживания НАТО утратили свою актуальность.
Это показали события 2014 года: Альянсу пришлось срочно усиливать свои возможности сдерживания за счет подкрепления в сочетании с передовым присутствием на востоке – формированием четырех многонациональных боевых тактических групп в Эстонии, Латвии, Литве и Польше.
Учитывая широкую географию, НАТО после 2014 года почти по умолчанию избрала стратегию сдерживания путем ответного удара.
Военное командование Североатлантического союза разработало последовательный план – военную стратегию – для реализации этой позиции, но, как показало исследование, проведенное корпорацией RAND 2016 года, “НАТО в нынешнем положении не может успешно защищать территорию своих самых уязвимых членов”.
Эти меры позволили обеспечить присутствие в регионе полноценной бронетанковой бригады со вспомогательными средствами, бригады боевой авиации, батальона сухопутных войск, а также направить инвестиции в вспомогательную инфраструктуру, оборудование и обучение.
Альтернативой могло бы быть сдерживание путем недопущения удара, для чего аналитики должны определить критически важные точки, на которые Россия могла бы напасть, и строить мощную оборону вокруг них.
Однако до последнего времени в Альянсе были явно не готовы к подобным изменениям.
Мадридские обязательства
Все изменилось с полномасштабным вторжением России в Украину 24 февраля 2022 года. Почти всем союзникам стало ясно, что оборонная доктрина НАТО должна измениться.
На саммите НАТО в Мадриде в прошлом году члены Альянса приняли новую стратегию и договорились усилить оборону и сдерживание.
Североатлантический альянс признал Россию прямой угрозой и объявил, что будет способен защитить “каждый дюйм своей территории” и “победить любого агрессора”. Достижение этих целей должно стать возможным благодаря большему военному присутствию на восточном фланге, разработке новых региональных планов, выделению специальных сил для обороны отдельных регионов и удержанию значительно больших сил с более высоким уровнем готовности к коллективной обороне, чем раньше (так называемая новая модель сил).
Новая Стратегическая концепция возвращает ядерный меч НАТО на передний план – “подтверждая уникальную и особую роль ядерного сдерживания” – и возвращает щит, отходя от растяжки передового присутствия к “сдерживанию и обороне на передовой с помощью мощных боеспособных сил, действующих в разных сферах”.
Переход к сдерживанию путем недопущения удара касается не только обороны на суше – он также обновляет и расширяет концепцию современной стратегической среды, подтверждая, что гибридные, кибернетические или космические атаки могут ссылаться на статью 5 Североатлантического договора.
Появляется необходимость согласования политической составляющей Мадридской стратегической концепции с действующей военной стратегией, что может создать проблемы, если один или несколько союзников не согласятся с новыми условиями военного планирования.
С прошлого года США подталкивают своих европейских союзников к инвестированию в собственный потенциал сдерживания, но “на момент” европейцы мало что могут предложить НАТО в военно-стратегическом плане.
Новая военная стратегия должна будет учитывать новые формы противостояния во всех сферах (суша, море, воздух, космическое пространство и киберпространство), а также их традиционные и нетрадиционные формы (гибридная война), что является опережающим смещением акцентов, требующих политического обоснования между 31 союзником.
Стратегия сдерживания путем недопущения удара предполагает постоянное размещение значительных контингентов войск НАТО у границ с Россией.
Речь также – впервые со времен холодной войны – об интеграции военных планов США и их союзников. Кроме укрепления сил НАТО на восточном фланге, речь идет и о том, чтобы сделать это укрепление финансово и технологически ощутимым для России.
Также переход к этой концепции предполагает увеличение военных расходов не менее 2% ВВП стран-членов НАТО. Предполагается, что если большие страны Североатлантического союза направят на военные расходы до 3% ВВП в течение 10 лет, этого хватит для реализации плана обороны.
На практике это означает повышение надежности ядерных сил НАТО, инвестирование в передовую оборону посредством наращивания обычных вооруженных сил и усиление устойчивости восточных членов Североатлантического союза к сдерживанию и противостоянию всем формам российской агрессии.
На саммите НАТО в Вильнюсе в июле члены Североатлантического союза должны предпринять ряд организационных шагов, необходимых для выполнения Мадридской стратегии и новых планов обороны:
- внедрение программ поддержки боеспособности, чтобы страны Североатлантического союза имели достаточные запасы для продолжительного конфликта и чтобы оборонная промышленность была способна вовремя их пополнять;
- обеспечение необходимого финансирования оборонных расходов, включая обязательства стран НАТО выделить не менее 2,5% ВВП как минимальный уровень оборонных расходов;
- члены Североатлантического союза, командующие боевыми группами в странах, граничащих с Россией, должны принять план увеличения своих подразделений до уровня бригад. Для этого НАТО должно однозначно отвергнуть военные “самоограничения”, содержащиеся в Учредительном акте Россия-НАТО по размещению сил в Европе;
- США должны сохранить свои силы в Европе на нынешнем уровне, а одним из практических последствий концепции сдерживания путем недопущения удара должно стать увеличение роли верховного главнокомандующего объединенными вооруженными силами НАТО в Европе в части интеграции американских и союзнических планов по ведению боевых действий.
Восточный фланг как ахиллесова пята
До сих пор оборонная концепция Североатлантического союза предполагала, что в случае конфликта с Россией возможна временная оккупация российскими войсками части стран НАТО, таких как государства Балтии или Польша.
Предполагалось, что эти территории будут освобождены по прибытии основных сил союза, прежде всего США.
Кроме того, до 2014 года Североатлантический союз считал, что масштабное развертывание войск в странах Балтии скорее спровоцирует войну, которую они призваны предотвратить.
В новых реалиях, по принципу сдерживания путем недопущения удара, позиции НАТО на востоке должны быть усилены как качественно – для противодействия конкретным российским наступательным средствам, таким как дальнобойная артиллерия и ракеты, и количественно, чтобы соответствовать масштабам российской угрозы.
Как бы заманчиво это ни звучало для граждан Польши или стран Балтии, но это означает, что Альянсу, скорее всего, придется вернуться к более масштабной обороне с помощью так называемых “сил на месте”.
Это не означает, что НАТО должна количественно отвечать российским силам “солдат на солдата”, но это, вероятно, может привести к изменению количества подготовки резерва среди большего числа европейских членов Альянса.
Сдерживание и оборона НАТО в Восточной Европе с момента Варшавского саммита 2016 года основывается на двух компонентах: усиленном передовом присутствии, сосредоточенном на Польше и странах Балтии, и целенаправленном передовом присутствии, которое включает Черноморский регион.
Усиление передового присутствия предполагало развертывание четырех многонациональных боевых групп на ротационной основе в Польше, Эстонии, Латвии и Литве – завершившийся к 2017 году процесс. Эти силы действуют под координацией таких стран-членов Альянса, как Канада, Германия, Великобритания, США.
По сравнению с усиленным передовым присутствием в странах Балтии, специальное передовое присутствие НАТО на юго-востоке намного меньше.
Что касается присутствия в рамках программы Tailored Forward, то эта инициатива основывается на ряде предложений, выдвигаемых Румынией, и охватывает наземную, морскую и воздушную сферы.
Военная ценность созданных после 2016 года многонациональных батальонов не высока, поскольку их размер сам по себе не позволяет им обеспечить надежную оборону стран Балтии от вооруженных сил Западного военного округа России.
Их ценность заключается в том, что они играют роль многонациональной растяжки для любого вторжения, автоматически вовлекая в оборону стран Балтии ряд других вооруженных сил НАТО с самого начала и ставя на конпутацию НАТО в качестве оборонного альянса.
Новая концепция сдерживания путем недопущения предполагает, что страны НАТО будут стремиться не допустить оккупации даже части своей территории.
Естественно, именно Польша и страны Балтии учли опыт войны в Украине, где в первые недели вторжения под российской оккупацией оказались значительные территории, на которых впоследствии совершались многочисленные преступления против мирного населения.
НАТО должна перейти к полномасштабной стратегии превентивной обороны, для чего придется усилить военный потенциал восточных членов Североатлантического союза. В первую очередь, Альянс рассматривает строительство защищенной инфраструктуры для самолетов на авиабазах стран Балтии, чтобы его авиация, развернутая в регионе, была менее уязвимой.
Кроме того, “прифронтовые страны” – особенно Эстония, Латвия, Литва, Финляндия и Польша – должны получить усиленные оборонные возможности с акцентом на противотанковое вооружение, чтобы повысить потенциальные расходы, которые может понести Россия в любых ограниченных военных операциях против них.
Увеличение передовых сил НАТО на Востоке будет нелегкой задачей. В Вашингтоне существует широкая двухпартийная и общественная поддержка нескольких значительных пакетов военной помощи Украине и передислокации более 20 тысяч американских военнослужащих в Европу.
Но тайваньский кризис демонстрирует насущную необходимость для Соединенных Штатов сосредоточить внимание на Китае, что может сделать немедленное увеличение присутствия американских войск в Европе.
Тем не менее, стратегия США подразумевает, что американские военные должны быть способны вести полномасштабную войну на одном географическом театре и сдерживать другого противника на другом.
Следовательно, европейские члены НАТО должны быть готовы к худшему сценарию, когда конфликт в Индо-Тихоокеанском регионе задействует значительную часть ресурсов США. При этом европейским странам-членам придется выделить гораздо больший потенциал обычных вооружений для миссий коллективной обороны, чем они были готовы сделать в прошлом.
После полномасштабной российской военной интервенции в Украину год назад НАТО делает работу над собственными ошибками и активно продвигает процесс перехода оборонной стратегии от логики сдерживания путем ответного удара к логике сдерживания путем недопущения удара агрессора.
Общее направление такой рефлексии стран Альянса является логичным с учетом расширения территории НАТО на Финляндию и (потенциально) Швецию, что изменяет стратегическую позицию на Севере Европы.
Учитывая явную недостаточность этих ресурсов для обороны стран-членов в Черноморском регионе, поддержка Украины со стороны Альянса становится еще большей стратегической необходимостью, ведь благодаря эффективным действиям ВСУ военный потенциал России за последний год существенно уменьшился.
Усиление передового присутствия Альянса в Черноморском регионе также поддерживает Украину, позволяя государствам-членам передавать оружие без страха перед угрозой.
Будем ждать конкретизации этих инициатив на саммите НАТО в Вильнюсе, который состоится в скором времени.
Источник: Александр Калиниченко, «Европейская правда»
