Путин старается не упоминать Украину в своих выступлениях, как некогда не упоминал о Навальном. Но это, увы, не признак грядущей капитуляции.
За последние примерно две недели украинская тема совершенно исчезла из выступлений Путина, Лаврова, официальных заявлений МИДа. Она полностью отдана на откуп “соловьям и бобрам” внутренней пропаганды. Сам Путин ни разу не произнес слова “Украина” в ходе визита в Тулу — даже говоря о западных санкциях, он умудрился обойти фигурой умолчания их непосредственную причину. Заявленный Совбез “с участием глав четырех новых российских регионов” также прошел почти без употребления этого слова. И даже на церемонии принятия верительных грамот у зарубежных послов в Кремле Украина была упомянута Путиным только один раз, да и то вскользь, в обращении к новому послу США, когда объехать эту тему не было уже никакой возможности.
Про Украину впервые слышим
Взамен в тренд вошли разговоры об исключительном миролюбии России, её нежелании изолироваться от Запада, отсутствии “враждебных намерений к кому-либо” и открытости для конструктивного диалога “со всеми странами без исключения”. Еще — о сдержанной тревоге по поводу утраты самостоятельности странами Европы в связи с их сближением с США. Иными словами, Московия торопливо слезает с темы “всех убьем, кого надо ограбим”, и подчищает самых одиозных отморозков, озвучивавших ее в последние годы. Фомин-Татарский наверняка будет не последним из пожалованных бюстом и орденом посмертно, а кое-кого из соловьевских пропагандистов приказом по телезоопарку переведут в козлы отпущения. Московия, не жалея усилий, пытается сейчас перезапустить фразеологию мирного сосуществования [не уточняя, “двух систем”, или “просто так”], чтобы сохраниться за ее счет в виде России.
План сложный и зыбкий, но Путин не теряет надежды. Впрочем, другого выхода у него все равно нет. План этот разбивается на несколько этапов.
Во-первых, московитскому войску нужно минимизировать результаты украинского наступления, которое неизбежно будет, и начнется уже очень скоро. Это важнейший момент для дальнейших переговоров. В Кремле приближающегося наступления панически боятся, на западную помощь Украине реагируют очень нервно и пытаются принизить ее в своей внутренней пропаганде, чтобы взбодрить мобилизованных и мобилизуемых. Эта накачка крайне важна для московитов, поскольку никаких “вундервафлей” в запасе у них нет, а на применение ЯО, в любом варианте, Кремль не решится — работа по разъяснению последствий такого шага была проведена и со стороны Запада, и со стороны Китая. Как следствие, все дыры, пробитые ВСУ в московитской обороне, будут затыкать раритетными танками и слабоумно отважно-патриотичным мясом, не считаясь с их расходом. Соответственно, мяса должно быть много, а его настрой “умереть за Отечество” нужно довести до максимально высокого градуса.
Когда линия фронта по результатам наступления стабилизируется, будет запущен п.2, который готовят уже сейчас: попытка протолкнуть корейский вариант вечного пата, зафиксировав “все как есть”. Для этого Москве необходимо:
– Убедить Запад или хотя бы часть его (все западные страны на это точно не купятся) в том, что Москва, понеся крупные убытки и потери, надолго отказалась от агрессивных планов, и готова вернуться к мирному сосуществованию, чтобы зализать раны, зафиксировав статус-кво. Аннексированные территории, которые московитам удастся удержать, будут объявлены “Россией”, без упоминания Украины, и начнут активно осваиваться, максимально привязываясь к Московии инфраструктурно, и наполняясь переселенцами из национальной глубинки, из которых будет проще выстроить антиукраинский кордон.
– Разобщить Запад, насколько это возможно, вбив клин между большей частью ЕС и ядром антирашисткой коалиции в лице США и Великобритании, а при удаче расшатав и НАТО. Здесь Москва рассчитывает и на поддержку Пекина, у которого сходные интересы.
Русский с китайцем братья as usual
Конечно, Китай не станет прямо вписываться за Путина: Кремль слишком уж сильно задрал ставки, и его поддержка сулит китайцам одни убытки, а все возможные выгоды они от Москвы уже получили. К тому же и Жозеп Боррель, и Урсула фон дер Ляйен прямо заявили, что отношения ЕС с Китаем будут зависеть от позиции Пекина относительно войны в Украине. Но разобщение США и ЕС остается важнейшей задачей Китая. Эту позицию: готовность сдать Москву в обмен на сдачу, хотя бы частичную, американского союзника, явственно озвучил посол Китая в ЕС Фу Цун, которого цитирует The New York Times.
Фу Цун встретился с Эммануэлем Макроном и Урсулой фон дер Ляйен, которые отправились в Китай 5 апреля с трехдневной поездкой, причем, недавно там побывал и премьер Испании Педро Санчес, а на следующей неделе должен прибыть с визитом и Боррель, словом, евро-китайские контакты находятся на явном подъеме. Так вот, в ходе встречи, китайский посол озвучил два важных момента. Во-первых, по его утверждению, Китай “не занимает сторону России в украинском конфликте”, а “некоторые люди сознательно искажают позицию Пекина” из-за сообщения о “безграничном партнерстве”, о котором руководители двух стран объявили незадолго до начала войны. А во-вторых, в Пекине, по словам посла, задаются вопросом: не слишком ли близко Европа подошла к США по вопросу поддержки Украины, и не создаст ли это риск того, что ЕС не будет действовать в своих интересах по отношению к Китаю?
“ЕС претендует на роль независимого центра силы в мире, такого же, как Соединенные Штаты, такого же, как Китай, — сказал Фу Цун. — Так почему же Союз должен все время прислушиваться к США?”. Что касается Украины, то, как заверил Фу Цун, Китай не отправляет России военную помощь (отправляет, но под прикрытием частных компаний и через третьи страны) и не признает аннексию украинских территорий, включая Крым и Донбасс. Он, правда, не осудил публично войну в Украине – но, только потому, что понимает тревогу России по поводу расширения НАТО и, вообще, “истинные причины вторжения сложнее, чем о них говорят западные лидеры”. Си Цзиньпин же, по словам Фу Цуна, не созвонился с Владимиром Зеленским, потому что это “не имеет большого значения”, а страны контактируют на нижних уровнях. Таким образом, китайское предложение о размене обозначено вполне доходчиво, а его подробности будут озвучены уже в ходе визитов. И, хотя Китай формально отмежевался от России, такая позиция Пекина, по сути, наигрывает на руку Москве.
Заморозив, точнее, “по-корейски заквасив” конфликт, Путин рассчитывает продать его на внутреннем рынке как трудную, дорогую, но, несомненную, и очень ценную победу над Западом, НАТО и “украинским нацизмом”, после чего окуклиться на несколько лет, максимально врастая в аннексированные территории. А затем, предложить Западу начать разморозку и выстроить новые отношения, исходя из новой реальности. Впрочем, и по одиозности Путина, и просто по времени, этим, скорее всего, будет заниматься уже методологистский постПутин, назначенный из состава команды Грефа-Кириенко.
Эта команда сейчас вплотную занимается конструированием будущего “евролица” Кремля, прагматично-приемлемого для Запада, и внутренней идеологии для русской *овномассы – по сути, русского варианта матрешечно-балалаечного чучхе, а также и методикой ее внедрения. К сожалению, этот план в значительной степени может сработать, и, потому, крайне опасен для нас.
Чем может ответить Украина?
На короткой временной дистанции – в первую очередь, успешным наступлением. Именно военные успехи для нас сейчас крайне важны. “Околокорейский” вариант “перемирия без мира”, в том или ином виде, вероятно, уже неизбежен, но остается открытым вопрос: на какой срок? Москва будет пытаться сделать его постоянным, как раздел Кореи по 38-й параллели, между КНДР и КР. Наша задача – обеспечить максимальные шансы на его разморозку в разумные сроки, с последующим изгнанием Московии со всей украинской территории — а также, что крайне желательно, со всего черноморского побережья. Эти шансы будут тем выше, чем менее удобной для московитов окажется новая линия противостояния, установленная ВСУ по результатам весенне-летне-осенних боев.
А в плане стратегическом Украине нужно уже сегодня готовиться вести идейную борьбу не с путинизмом, являющим собой довольно примитивный и частный случай необольшевистской/неофеодальной идеологии, сильно разбавленной уголовными понятиями, а с этой идеологией в целом, и в принципе. В частности, и в особенности с ее московитским вариантом, в основу которого положена методология — тоталитарное учение Георгия Щедровицкого, ставшее логичным развитием русской некроевропейской культуры, концептуально противостоящей живым европейским демократическим ценностям. Это учение, и сложившееся вокруг него сообщество методологов, частью которого является и верхушка АП РФ (Вайно, Кириенко и др.) стало фундаментом современного рашизма, включая концепцию “Русского мира”, ровно в той же мере, в какой в основу идеологии Третьего Рейха легли идеи Гобино, а в организацию — общество Туле. Впрочем, идеологическая борьба с русским нацизмом – предмет непростого отдельного разговора. Ближайший ответ Украины планам Путина должен прозвучать на поле боя.
Источник: Сергей Ильченко, «Деловая столица».
