Премьер-министр Японии Фумио Кишида вчера побывал в Киеве. Визит этого зарубежного лидера был особенно долгожданным. И потому, что в январе 2023 года Япония начала председательствовать в G7, а японский премьер был единственным из стран «группы семы», кто не посетил Украину с начала полномасштабного вторжения. И из-за беспрецедентных безопасностных ограничений — фактически запрета — для граждан Японии посещать сейчас нашу страну. Кроме того, после недавнего обнародования намерения Токио предоставить Украине значительную финансовую помощь в 5,5 млрд долл. вероятность скорого визита выглядела еще более призрачной — обычно заявления о подобных решениях приберегают именно для таких визитов.
Что важно понимать о позиции Токио и двусторонних отношениях в контексте нынешнего визита и как сделать, чтобы японское председательство в G7 стало толчком к переходу двусторонних отношений между Киевом и Токио на совершенно новый уровень?
Произошел ли японский поворотный момент?
Полномасштабное вторжение России в Украину стало мощным триггером важных перемен как в безопасностной политике Японии, так и в ее подходах к отношениям с Россией и Украиной.
Официально японские высокие должностные лица, в отличие от канцлера Германии Олафа Шольца, не объявляли «поворотный момент» (zeitenwende), который должен был означать отказ от многолетней политики пацифизма и увеличения оборонительных затрат. Однако элементы такого поворотного момента начали прослеживаться в действиях японского правительства, в частности, когда Япония впервые после Второй мировой войны предоставила нелетальную военную помощь подобного целевого назначения и в таком объеме другой стране, а именно — Украине. А также когда в конце прошлого года утвердила новые стратегические безопасностные документы с намерением увеличить оборонительные затраты до 2% (а в японском контексте это означает вдвое) к 2027 году, что переместит Японию с нынешней девятой позиции в мире по затратам на оборону сразу на третье место, после США и Китая.
Какое значение эти изменения безопасностных политик имеют для Украины в контексте возможностей Токио предоставлять наиболее критичную для Киева помощь — военную? В краткосрочной перспективе — очень ограниченное, поскольку для возможностей Токио предоставлять военную помощь нужно очередное, после 2014 года, изменение трех принципов, на которых базируется политика экспорта вооружений и технологий. В частности, изменение основного принципа — что Япония не может экспортировать вооружение странам, пребывающим в военном конфликте.
Так вот, если сравнивать японский поворотный момент с немецким с точки зрения безопасностной политики, то пацифистские настроения в японском политикуме и обществе остаются более сильными. Япония годами выстраивала, в частности и на уровне определенных политик и стратегических документов, образ «страны, которая любит мир». Этот образ стал частью послевоенной ментальности японцев.
Поэтому даже в случае больших военных возможностей Японии сопротивление самой идее военной помощи Украине здесь было бы более заметным. Даже при том, что партия премьера Кишиды достаточно открыта к такой поддержке. Сейчас Япония могла бы делать больше в контексте нелетальной военной помощи, а в будущем Украина могла бы воспользоваться программой перевооружения Токио.
Что больше всего изменилось для Украины?
Если же анализировать, что больше всего изменилось в Японии в отношении Украины, учитывая полномасштабное вторжение РФ, то все опрошенные нами в Токио эксперты отмечают, что в первую очередь речь идет о восприятии Украины на уровне японского общества. В отличие от 2014 года, наблюдается беспрецедентная симпатия к Украине и украинцам.
Отдельным проявлением симпатии и солидарности Японии с Украиной в Токио называют тот факт, что украинские беженцы в Японии имеют статус — и это постоянно подчеркивают японские члены правительства и политики — не беженцев, а эвакуированных. По сравнению с количеством эвакуированных, которое сейчас есть в странах ЕС, в Японии находится очень малая часть украинцев — всего больше двух тысяч человек, но для Японии с нее крайне жесткой иммиграционной политикой и политикой о приеме беженцев это очень заметное количество. Своеобразный рекорд был побит в 2021 году, когда страна приняла самое большое для нее к тому времени количество беженцев — 74. Вместе с тем стоит отметить, что настоящим проявлением симпатии к Украине и солидарности с ней стала бы в будущем отмена визового режима между двумя странами.
В отличие от некоторых европейских стран, симпатиям к Украине и украинцам было немного легче прорасти в японском обществе, поскольку оно уже к началу полномасштабного вторжения было весьма скептически настроено к России и президенту Путину. Сегодня недоверие к РФ достигло в японском обществе рекордной отметки — 94% жителей страны «чувствуют себя недружелюбно настроенными» к России.
Если же анализировать самое важное изменение на уровне политических элит Японии с 24 февраля 2022-го, то это касается изменений именно в японской политике в отношении РФ. Если до полномасштабного вторжения и особенно при премьер-министре Абе политика поиска диалога с Москвой для решения вопроса Северных территорий связывала руки японскому правительству в его действиях в отношении Украины, то полномасштабное вторжение изменило это. Правительства Японии перестали питать иллюзии относительно конструктивных переговоров с Россией о возвращении Северных территорий с 2020 года — момента, когда была внесена поправка в Конституцию РФ, запрещающая «отчуждение частей территории Российской Федерации».
Начатая большая война РФ с Украиной лишь усугубила среди японских политических элит скепсис относительно решения территориального вопроса с Москвой. Именно поэтому угрозы российского руководства в первые месяцы войны прекратить переговоры о Северных территориях в случае поддержки Японией Украины не были эффективными — японское руководство дало четко понять, что не собирается отказаться от поддержки Украины в обмен на очередные обещания провести переговоры.
Логика такого подхода очень проста, и ее четче всего сформулировал нынешний премьер Японии Фумио Кишида: «Украина сегодня — может быть Восточная Азия завтра». В японской столице, в отличие от многих других столиц мира, очень четко видят взаимозависимость между динамикой войны РФ против Украины и безопасностной ситуацией в Восточной Азии. Параллели, которые в Токио начали проводить еще в 2014 году по линии «украинский Крым — японские острова Сенкаку», существенно углубились из-за роста угрозы вторжения Китая в Тайвань, а также из-за ракетных провокаций со стороны Северной Кореи.
План на будущее: ядерная безопасность и восстановление
Хотя Япония на сегодняшний день не может быть контрибутором в победу Украины в военном смысле, она может сделать важный вклад в других сферах. В частности, наиболее перспективным видится сотрудничество по двум направлениям — ядерной безопасности и восстановления Украины. Именно эти темы вызывают наиболее живой интерес и готовность к привлечению японских партнеров.
Тема ядерной безопасности, в которой Япония и Украина выстроили едва ли не самое эффективное двустороннее сотрудничество, обрела новое звучание при премьерстве Фумио Кишиды, который родом из Хирошимы. То, что именно Хирошима станет местом проведения саммита G7 при председательстве Японии, только подчеркивает важность вопроса для ее нынешнего правительства и символизм, вкладываемый японской стороной в это событие. Непосредственное участие президента Владимира Зеленского в саммите еще больше усилило бы этот символизм, а также месседж о неповторении подобных катастроф и трагедий.
Однако, если вопрос предотвращения новых ядерных катастроф, скорее, политический, то вопрос восстановления Украины имеет весьма практический характер.
Одним из таких практических вкладов могло бы стать участие Японии в процессе разминирования. Украина сегодня является самой заминированной страной мира, а у Японии уже есть уникальный опыт работы в другой наиболее заминированной на тот момент стране мира — Камбодже. Не удивительно, что сотрудничество в сфере разминирования уже началось и именно в трехстороннем формате — Украина, Япония, Камбоджа.
Что касается планов на послевоенное восстановление, то фактически во всех ключевых корпорациях Японии созданы рабочие группы или подразделения, которые занимаются вопросами Украины вообще и восстановления в частности. Некоторые корпорации подготовили дискуссионные записки о возможном участии в этом процессе. Такой энтузиазм в вопросах восстановления, несмотря на активную фазу войны, — косвенное доказательство того, что в Японии верят в победу Украины в войне, причем не в долгосрочной перспективе.
В то же время в Токио также отмечают: заход японских компаний в восстановление Украины сопровождается двумя предпосылками — должным уровнем безопасности (как минимум окончание боевых действий) и отсутствием коррупции. В частности, принципиальными являются вопросы, как будут проходить тендеры и отбираться компании для участия. В отношении коррупции ключевым индикатором для правительства Японии является оценка не украинского правительства, а международных финансовых учреждений.
Процесс восстановления Украины — серьезная возможность для Японии превратиться из важного донора Украины, которым она была в течение многих десятилетий, в не менее важного инвестора. Многие японские компании могли бы предложить немало уникального уже на этапе быстрого восстановления, как-то: временные мосты, которые возводятся за 72 часа, или единственные в мире трактора-роботы, которые могут работать на потенциально заминированных сельскохозяйственных землях.
В Токио убеждены: после Второй мировой войны было всего два действительно успешных кейса восстановления стран — План Маршалла для Европы и послевоенное восстановление собственно Японии. Однако это не единственный повод, почему в японской столице считают, что Япония может сказать важное слово в восстановлении Украины. Есть еще как минимум две причины.
Первая — активное участие Японии в восстановлении других послевоенных или же постконфликтных стран: Ирака, Афганистана, Боснии и Герцеговины. Важно заметить, что Япония была контрибутором № 1 невоенной помощи Афганистану.
Вторая причина — Япония является страной, имеющей опыт не только восстановления после Второй мировой войны (включая уникальный опыт восстановления городов после ядерного удара), но и восстановления целых населенных пунктов после регулярно происходивших разрушительных цунами. Особо ценным этот опыт был после масштабного цунами 2011 года.
Так вот Япония может сделать очень важный вклад в победу Украины (в частности финансовый), но еще больший вклад она может сделать в будущее развитие нашей страны. И его тоже нужно правильно запрограммировать уже сегодня.
Источник: Анна Гетьманчук, «Зеркало недели»
