В Китае снова большие перемены. Председатель Си Цзиньпин после нескольких лет закручивания гаек сорвал резьбу и пошел на попятную. Компартия под его руководством начала большой эксперимент, который обещает китайцам больше свободы и денег, а остальному миру – в, смягчение кризиса и предотвращение новой холодной войны.
Смена курса Си застала всех врасплох. Стремительные перемены только начались, ставки высоки, и от того, какими будут последствия, зависит решимость Си довести реформы до конца, говорят эксперты.
Решение Китая выпустить население из-под трехлетнего локдауна, снова открыть границы для людей и инвестиций, а также смягчить ограничения для бизнеса обещает оживить вторую по размерам после США китайскую экономику и вдохнуть новую жизнь в мировую торговлю, подавленную китайской политикой “нулевого ковида” и российским вторжением в Украину.
На Китай приходится 20% мировой экономики, и неожиданная смена курса стала хорошей новостью для всех. Международный валютный фонд уже дал понять, что новый прогноз роста благосостояния в мире, который будет опубликован в конце января, будет лучше предыдущего благодаря переменам в Китае.
“Мы очень надеемся, что решение Китая вернуться к открытости в течение 2023 года приведет к росту мировой экономики выше прогнозов”, – сказала глава МВФ Кристалина Георгиева на прошлой неделе.
Решение Китая открыться и смягчить конфронтацию с Западом – плохие новости для российского президента Владимира Путина, сделавшего ставку на двухполярный мир, в котором сырьевая Россия помогает Китаю бороться с США.
Однако Кремль может рассчитывать и на дивиденды. Оживление китайской экономики неизбежно приведет к росту спроса на энергоресурсы. Это поддержит цены на нефть – основной российский экспортный товар. И повысит цены на газ – главное орудие энергетической войны Кремля против Европы.
Сначала – вирус, потом – деньги
Китай лихорадит, и точный масштаб бедствия пока неясен. В субботу китайский государственный эпидемиолог сказал, что 80% населения уже переболело ковидом, и потому в ближайшие два-три месяца новая волна ковида маловероятна. Однако зарубежные эксперты не доверяют китайским данным о смертности, и не спешат с выводами о том, прошла ли нынешняя волна и каковы ее последствия.
Масштаб эпидемии заслоняет другие проявления китайского кризиса, справиться с которыми призван новый курс Си.
“В какой-то момент Китай все же выйдет из ковидного кризиса, и тогда главным вопросом для Си и компартии станет экономика”, – говорит Скотт Кеннеди из американского Центра стратегических и международных исследований (CSIS).
“Смогут ли они убедить всех, что рост экономики снова стал главной задачей, смогут ли наладить стабильные торговые отношения с остальным миром? Вот тут большой скептицизм и дома, среди потребителей и бизнеса, и за границей, среди международного бизнеса”.
Реформы только начинаются и успех не гарантирован.
“Си предстоит еще очень многое сделать, чтобы убедить всех в обратном. Главная проблема для Си – доверие к нему как к руководителю очень серьезно подорвано”, – сказал Кеннеди.
Железная рука
Еще год назад представить такое было невозможно. У Си была репутация бескомпромиссного лидера, готового жестко давить и добиваться своих целей, даже если другие считают их сомнительными, а железная рука дорого обходится экономике Китая.
Си сосредоточил в своих руках такую власть, что его стали сравнивать с Мао Цзэдуном.
К осеннему съезду 69-летний председатель окончательно вычистил партийную верхушку от потенциальных соперников, расставил на все ключевые посты самых лояльных и давних соратников, а сам оформился на беспрецедентный для китайских руководителей третий пятилетний срок с перспективой остаться потом и на четвертый.
Несмотря на торможение экономики, Си последовательно проводил свою политику укрепления роли компартии в жизни страны и уплотнения богачей под лозунгами сокращения бедности и “общего процветания”.
Под любимые китайским руководителем “колеса истории” угодили миллиардеры, банкиры и девелоперы, весь Гонконг, шоу-бизнес и даже дети, которых заставили зубрить цитатник Си и запретили играть в компьютерные игры, кроме как по часу в день, и то только на выходных.
Беспрецедентный третий срок Си обещал сохранение или даже ужесточение, но никак не либерализацию его прежней политики – в экономике, в идеологии, в дипломатии. И конечно, никто не ждал, что Си откажется от своей главной политики “нулевого ковида”.
Но он удивил китайцев и весь мир. Не только резко снял все ковидные ограничения, но и раскрутил гайки в других сферах жизни.
Почему Си сменил курс?
Потому что народ устал и взбунтовался. Волнения оказались крупнейшими за время правления Си. Но что еще удивительнее – вымуштрованное население стало выступать не только против локдауна, но и против компартии и ее руководителя.
Волну протестов удалось сбить, отменив карантин. Но подмоченной репутации властей скоро грозит новый экзамен. Когда китайцы переболеют ковидом и вернутся к нормальной жизни, они заметят, что жизнь эта уже не так хороша, как прежде.
Рост благосостояния фактически прекратился. Перманентный локдаун придушил любую активность в стране, прежде всего деловую: пострадали туризм, торговля, производство, образование.
В результате в прошлом году китайская экономика увеличилась всего на 3% – такого с ней не случалось последние полвека.
От того, как быстро Китай сможет вернуться к прежним темпам роста, зависит не только его место в мире, но и популярность Си и компартии. Отказ от “нулевого ковида” обещает Китаю оживление и подъем ВВП на обещанные партией 5,5% уже в этом году.
Однако на этом пути есть и другие опасности. Устранить их и призваны реформы Си. У них две цели – решить застарелые проблемы и исправить ошибки последних лет.
Первая цель – перестройка экономики – дело не одного года. Резервы индустриализации, урбанизации, увеличения инвестиций и экспорта исчерпаны. Китай пытается перейти к современной экономике, основанной на потреблении и инновациях.
Параллельно ему приходится решать доставшиеся в наследство от эпохи быстрого роста структурные проблемы – кризис на рынке недвижимости и демографический спад.
Власти Китая уже пошли навстречу бизнесу: сняли часть ограничений для опальных интернет-гигантов Ant Group и Tencent Holdings и задумались о смягчении запретов для девелоперов, которые были введены для охлаждения перегретого рынка недвижимости.
Вторая цель реформ Си – исправление ошибок в политике, вызвавших сбой в экономике.
Главную – “нулевой ковид” – Си попытался исправить одним махом, отменив карантин. Вопрос о том, чем обернется этот резкий разворот, пока открыт.
Если больницы и морги не справятся с волной заражений, кризис усугубит не только демографическую проблему, но и политическую. Компетентность властей будет снова поставлена под вопрос: сначала не продумали карантин, потом – как выходить из него.
С Путиным на шее
Вторая ошибка, которую стремится исправить Си, – жесткая линия во внешней политике.
Си поставил задачу сделать Китай ведущей мировой державой, и в последние годы вел себя на мировой арене так, будто Китай ею уже стал. В связи с чем снова возникли проблемы экономические и политические.
Си не поддался давлению США при Дональде Трампе и самозабвенно вступил в торговую войну с крупнейшей экономикой мира. Под раздачу попали и Евросоюз, и Австралия – на их упреки в подавлении свобод в Китае или недовольство тем, что Китай не спешит расследовать причины появления ковида, Си отвечал торговыми санкциями.
Политические проблемы Си заработал разгоном демократии в Гонконге и демонстрацией военной мощи у берегов Тайваня. Си считает остров частью Китая и обещает неизбежное “воссоединение”. США защищают независимость демократического государства, что неоднократно ставило мир на грань военного конфликта, пусть и локального, но с участием двух самых мощных армий в мире.
А в прошлом году проблема Тайваня заиграла новыми красками и добавила Си головной боли.
Как только Китай год назад объявил о “безграничной дружбе” с Россией, Путин отправил российскую армию на завоевание Украины. Незадолго до этого Путин тоже бряцал оружием и говорил, что Украины как страны не существует. У него тоже были проблемы с вялым ростом экономики и недовольством населения.
Поэтому решительная реакция Запада на российскую агрессию и беспрецедентные санкции в отношении России заставили тех, кто вкладывает деньги в Китай, переоценить последствия его вероятного нападения на Тайвань.
К тому же Си не осудил Путина, хотя и не поддержал его войну ни деньгами, ни оружием. Кремль провозгласил Китай главным партнером России, чем еще больше обострил проблемы Пекина в отношениях с Западом – теперь от Си стали требовать еще и образумить Путина.
Внешний конфликт нарастал, запахло новой холодной войной, концом глобализации и разделением мира на два блока. В новый, во главе с коммунистическим Китаем, постепенно дрейфовали сырьевые автократии и развивающиеся страны Азии и Африки. В другом дистиллировались рыночные демократии во главе с США и ЕС.
Подобная дефрагментация глобальной экономики дорого обойдется миру, сказала на этой неделе глава МВФ Георгиева.
В долгосрочной перспективе мировая экономика недосчитается от 7% до 12% роста, причем развивающиеся страны, прежде всего в Азии, пострадают более других, поскольку сильно зависят от свободной мировой торговли и западных технологий.
“Вместо того, чтобы догонять развитые экономики по уровню доходов населения, развивающиеся страны отстанут от них еще больше”, – предупредила глава МВФ.
Ведущие силы этой дефрагментации – китайско-американское противостояние и нападение России на Украину, за которым последовали санкции Запада и энергетический кризис.
Коррекция курса Си учитывает эти реалии, поскольку главные успехи Китая на пути к заявленному Си статусу мирового лидера до сих пор были связаны не с войной (холодной или не очень), а с ростом экономики, качества жизни и человеческого капитала в Китае.
Для Си и компартии важнее благосостояние и технологическое развитие Китая, чем геополитические игры в самого сильного на планете, полагает китаист Джуд Бланшетт из CSIS.
“Нам тут в США все время кажется, что Си просыпается утром и первым делом думает, как там соперничество с другой сверхдержавой. Но я уверен, что 95% его времени как руководителя страны с населением 1,4 млрд человек занимает экономика”, – сказал он.
Сближение с Западом
Смена курса Си немедленно принесла результаты. Запад обрадовался переходу от конфронтации к диалогу, и в отношениях наметилась оттепель.
“Мы все ждем новой холодной войны, но я уверен, что большинство стран хотели бы восстановить хорошие связи с Китаем, как только он оставит глупости и агрессивность, – сказал Джуд Бланшетт. – Если Си Цзиньпин продолжит идти курсом, обозначенным в последние недели, Китаю будет намного проще улучшить отношения с США, Евросоюзом и Японией”.
Еще в ноябре американский президент Джо Байден встретился с Си, после чего объявил, что холодной войны не будет. Встреча никаких компромиссов и уступок не принесла. Но уже сам факт того, что первая и вторая экономики мира теперь обсуждают разногласия, а не ругаются из-за них, воодушевил многих.
А на прошлой неделе китайский вице-премьер Лю Хэ приехал с оливковой ветвью на главное ежегодное собрание бизнесменов и политиков в швейцарский горнолыжный курорт Давос. Он сказал, что Китай полноценно возвращается в мировую экономику после ковидной паузы и считает важным “укреплять сотрудничество и сохранять мир в разобщенном мире”.
Лю четко сигнализировал готовность Китая к диалогу. В своей речи он 12 раз упомянул “сотрудничество” и трижды – “мир”. И тут же перешел от слов к делу – встретился с главой американского минфина Джанет Йеллен в Цюрихе и пригласил ее в Китай.
Помимо Йеллен в Пекин собрался госсекретарь США Энтони Блинкен – его долгожданный визит намечен на 5-6 февраля.
Однако солировать в диалоге Запада с Китаем будут вовсе не США, уверена эксперт по Китаю Лили Макэлви из CSIS. Эту роль она отводит Евросоюзу.
Европа лучше Америки подходит на роль переговорщика в вопросах прав человека, экономики, финансов, климата. Ее голос звучит убедительнее, когда Запад просит Си надавить на Путина ради прекращения войны в Европе.
“Евросоюзу проще общаться на эти темы с Китаем. Во-первых, потому что ЕС не США, с которыми у Китая сейчас серьезные разногласия и открытая вражда. Во-вторых, замеры общественных настроений показывают, что отношение китайцев к европейцам намного, намного лучше, чем к американцам”, – говорит Макэлви.
В Китай уже собрались президент Франции Эммануэль Макрон и премьер Италии Джорджа Мелони, а на весну намечен саммит ЕС-Китай.
Да и сам Китай больше заинтересован в диалоге с Европой, чем с США, продолжает Лили Макэлви.
ЕС – крупнейший и самый богатый покупатель китайских товаров. При этом, в отличие от США, единая позиция ЕС по отношению к Китаю пока не сформирована. В ЕС 27 стран, и одни предлагают прагматичный подход – торговать и сотрудничать, другие требуют строить политику исходя из стратегического соперничества за лидерство в мире – сдерживать, ограничивать.
Диалог с ЕС позволит Китаю повлиять на исход этой дискуссии, представить себя в более выгодном свете, чем если бы конфронтация нарастала, и смягчить возможные европейские ограничения на передачу технологий и торговлю, говорит Макэлви.
Ждать ли новой смены курса?
Первые результаты реформ Си мы удивим уже после недельных новогодних каникул, которые начинаются в воскресенье.
Традиционно это – период оживления в экономике. Расходы на подарки, праздничный стол и поездки в гости были бы намного ниже, если бы Си не отменил карантин.
Однако помимо стимула для экономики встреча года кролика по китайскому календарю таит и опасности.
В эти выходные миллионы китайцев отправились навещать родственников. Власти уже предупредили их, чтобы были осторожнее. В городе-то здравоохранение не справляется с волной ковида, а в деревнях оно либо примитивно, либо вовсе отсутствует, а живут там в основном люди в почтенном возрасте и без прививок.
Если все обойдется и с ковидом удастся разобраться к весне, Китай ждет бум. За время карантина китайцы накопили более 800 млрд долларов, и значительную часть пустят на отложенные траты, как это было на Западе.
Однако после этой временной инъекции адреналина экономика может снова увянуть, если Си и компартии не удастся решить ее старые структурные проблемы. А это требует денег, терпения и стабильной политики.
Быстрого результата перестройка не приносит, тогда как издержки появляются сразу. Они могут показаться компартии Си чрезмерными, особенно если рост благосостояния приведет к требованиям поделиться властью с народом, отмечает профессор Пекинского университета и эксперт по Китаю в Фонде Карнеги Майкл Петтис.
“Для перехода от экономики, растущей за счет инвестиций и экспорта, к росту за счет потребления мало одного решения властей. Потребуется радикально изменить систему распределения благ и, что неизбежно, политической власти”, – написал он.
Успех начатых преобразований зависит от того, готов ли Си Цзиньпин меняться вместе с курсом, говорит китаист Джуд Бланшет из CSIS.
“Главная неизвестная – это Си. Я не уверен, что у него получится держать себя в руках. Си давно доказал свою уникальную способность упускать хороший шанс”, – сказал он.
“В то же время, теперь уже и не скажешь, что Си не способен менять курс. Надеюсь, он продолжит нас удивлять”.
Источник: Алексей Калмыков, BBC
