Эволюция оправданий развязанной Кремлем войны пугает своей одиозностью. Мы уже упоминали, что российская пропаганда перестала скрывать: Москва начала войну, чтобы решить свои внутренние проблемы, в первую очередь – электоральные. Пропагандисты заявляют, что Россия воюет за право «быть собой», то есть убивать других, «расширяя территории» и отказываясь от нормальной жизни. Следующим витком этой логики стало восхваление смерти как таковой, пишет СЕРА.
Теперь одним из главных достижений войны считается желание людей умирать и перестать ценить жизнь как таковую. Отдельные религиозные проповедники с самого начала пытались уверять что, только убивая, россияне могут «стать собой». Вскоре вслед за церковными деятелями «религиозное» оправдание войны подхватили и светские пропагандисты. К примеру, Владимир Соловьев заявил, что жизнь сильно переоценена, и россиянам не стоит бояться смерти, поскольку они, согласно словам Владимира Путина, «попадут в рай». «Жить стоит ради того, за что ты можешь умереть». Но так и должно быть», – подытожил Соловьев.
Подобная идеология, в отличие от советской, предлагает россиянам не смерть во имя «светлого будущего», а смерть ради смерти как единственного смысла существования. Тем временем о проблемности и недолговечности такой мотивации говорят даже лояльные Кремлю эксперты. Так, политолог Федор Бирюков в близком к Администрации президента Телеграм-канале «Незыгарь» отмечает, что власть учит общество «патриотизму», хотя это общество «гораздо патриотичнее самой власти».
«Родина в лице государства – не Родина-мать, но капризная строгая мачеха… Правящий класс требует от подданных государства мрачной решимости пожертвовать собой без раздумий и сожалений, не задавая лишних вопросов, не сомневаясь в правоте власти. Лояльность и патриотизм в РФ низведены до чувств обреченности и покорности начальству. «Аве, Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя!» – такой девиз хотят вложить в умы и сердца населения нынешние российские элиты», – возмущается политолог.
Действительно, России удалось создать новый тип идеологии. Даже самые страшные идеологии 20-го века представляли собой весьма логичный и кажущийся непротиворечивым конструкт, формирующий цельную картину мира и ясный образ будущего. Нынешняя российская идеология построена в основном на образах и эмоциях, создающих определенное психологическое состояние. Очевидно, что она не способна служить долговременным фундаментом общества. Однако приходится констатировать, что как минимум часть людей под воздействием этого психологического состояния готова умирать без каких-либо рациональных причин.
Конечно, точное количество тех, кто действительно готов идти на смерть, установить невозможно. К тому же мотивы людей, отправляющихся на войну, очень разнятся. Еще в конце апреля российские социологи провели глубинные интервью со сторонниками войны, которые позволили им разделить этих людей на пять категорий. Три из них безоговорочно поддерживают войну. Сюда относятся зрители государственной пропаганды, фанатичные имперцы и люди, лично связанные с Донбассом и ранее втянувшиеся в «логику войны».
Две другие категории более противоречивы. Одну из них авторы описывают как «сторонников войны поневоле», то есть людей, которые предпочли бы, чтобы войны не было, но, поскольку она началась, оправдывают ее. Вторая категория – это поддержка «вопреки», то есть со стороны людей, которые в принципе не поддерживают войну, но считают, что должны в любом случае оставаться на стороне своего государства, даже если не согласны с его политикой и понимают его неправоту.
На данный момент складывается впечатление, что за прошедшие месяцы готовность к смерти людей, входящих в первые три категории, осталась на прежнем уровне или даже несколько снизилась. Причиной тому стали поражения на фронте, информацию о которых наиболее «патриотически заряженные» россияне часто получают из первых рук: от знакомых добровольцев, возвращающихся с войны, военкоров и так далее. Мы уже упоминали информацию расследовательского центра «Досье», согласно которой убежденные сторонники войны демонстрируют рост тревоги и страха.
С другой стороны, похоже, что готовность безропотно идти на смерть несколько возросла у представителей двух последних категорий. Одним из мотивов здесь становится ложно-патриотическое желание защитить Россию независимо от того, кто виноват в развязывании войны, многократно усиленное пропагандистскими страхами о том, что страна в случае поражения будет уничтожена. Вторым мотивом часто оказывается воспитанная у многих поколений россиян некритичная покорность государству. Психологи, работающие с людьми, попавшими под мобилизацию, отмечают, что на войну идут даже те, кто не хотел этого, поскольку на каждом этапе мобилизованным просто сложно ослушаться приказа авторитетных лиц и общественного мнения.
Третьей категорией «идущих на смерть» можно назвать тех, кто делает это по финансовым причинам, желая заработать денег на войне и решить бытовые проблемы семьи. Подобные решения также всячески стимулируются пропагандой. В последние месяцы на российском телевидении появилась целая серия роликов «социальной рекламы», герои которых подписывают контракт в армии, чтобы купить себе машину, подарить дочери новенький телефон или попросту не спиться от безделья.
Учитывая, что уровень жизни россиян продолжает падать, а армия становится единственным возможным социальным лифтом (включая выдвижение «бывших участников спецоперации» на выборы), можно спрогнозировать, что число людей с подобной мотивацией в ближайшее время будет расти. Также росту готовности идти на смерть способствует продолжающееся в условиях войны обесценивание человеческой жизни и рост криминалитета.
Тем не менее пропаганде пока не удается привить культ смерти всему обществу, еще недавно стремившемуся к спокойной и благополучной жизни. Напомним, что изначально негласный общественный договор Путина с обществом можно было сформулировать как «рост доходов и стабильность в обмен на отказ от гражданских и политических прав». По состоянию на середину апреля психологи констатировали, что обращения россиян, тревожащихся за свое будущее, зашкаливали. Это также показывает, что многие люди были настроены на нормальную жизнь и восприняли ее крах, как трагедию.
Конечно, за последние месяцы эти настроения существенно скорректировались. Согласно данным «Левада-центра» на первую половину января, сумма страхов в российском социуме существенно уменьшилась в сравнении с предыдущим годом. К примеру, страх болезни близких и детей составляет 64%, что на 18% меньше по сравнению с данными прошлого года. Опасения по поводу возможного произвола властей испытывают 37% (год назад – 53%), массовых репрессий боятся 30% (в декабре 2021 года – 47%) и так далее. В целом получается, что меньшее число респондентов стали бояться смерти, а также испытывать стресс по поводу состояния здоровья близких и собственных детей.
Однако даже лояльные Кремлю социологи отмечают, что это объясняется временным явлением замещения, когда обычные страхи отходят на второй план по сравнению с войной. Хочется надеяться, что пропаганде все же не удастся превратить все общество в шахидов-смертников, считающих убийства и смерть единственно возможной для себя нормой жизни.
Источник: Ксения Кириллова, CEPA (Перевод: «Крым.Реалии»)
