Патриарх РПЦ ФСБ Кирилл Гундяев внезапно обратился “ко всем сторонам, вовлеченным в междоусобный конфликт” в Украине с призывом “прекратить огонь и установить Рождественское перемирие с 12.00 6 января до 24.00 7 января”, с тем, чтобы “православные люди могли посетить службы в Рождественский сочельник и в день Рождества Христова”.
Поскольку Россия с особым ожесточением обстреливала Украину именно с 24 по 31 декабря прошедшего года, то есть, от Рождества до Нового года по григорианскому календарю, призыв Гундяева смотрится запредельно цинично. Но у “патриарха Игилла” заготовлена формальная отмазка: все-таки ни он сам, ни его церковь Украину не обстреливали. Конечно, с учетом многочисленных благословений на убийство украинцев, провозглашенных в храмах РПЦ ФСБ начиная с 2014 года, это утверждение выглядит спорно. Но, тем не менее, собственноручно ФСБшные попы ни ракет, ни шахедов по Украине не запускают. Просто не умеют, а так-то, конечно, запускали бы. Впрочем, это уже предположение, и его тоже еще надо доказать.
Кроме того, Кирилл Игиллов-московский, обращаясь к обеим сторонам конфликта, демонстрирует “нейтральность” и “равноудаленность”. Правда, опять же, остаются благословения на войну. И, наконец, на вопрос о том, почему он молчал 24.12, Кирилл Игиллов может ответить, что РПЦ ФСБ празднует Рождество по юлианскому календарю, а те, кто празднуют по григорианскому, могли обратиться к Путину и сами – но не обратились. А он, вот, обратился. И Путин его услышал, и дал указание Шойгу ввести с 12.00 6 января до 24.00 7 января режим прекращения огня по всей линии боевого соприкосновения сторон в Украине, призвав к этому и украинскую сторону: “Исходя из того, что в районах боевых действий проживает большое количество граждан, исповедующих православие, призываем украинскую сторону объявить режим прекращения огня и дать возможность им посетить службы в Рождественский сочельник, а также в День Рождества Христова”.
Тут тоже есть нюанс: Владимир Зеленский только предлагал ввести Рождественское перемирие на 24-25 декабря (и ожидаемо не был услышан в Москве), а Путин никому ничего не предлагал, а сам взял, да и ввел.
За несколько часов до того, как Путин отдал Шойгу указание о предпочтении прекращении огня, у него состоялся телефонный разговор с Реджепом Эрдоганом. Естественно, была затронута и тема Украины. Путин (в изложении сайта Кремля) обратил внимание собеседника на “деструктивную роль западных государств, накачивающих киевский режим вооружениями и военной техникой, предоставляющих ему оперативную информацию и целеуказания” и “подтвердил открытость России к серьёзному диалогу – при условии выполнения киевскими властями известных и неоднократно озвучивавшихся требований, и учёта новых территориальных реалий”. На что Эрдоган (по версии сайта Анадолу) напомнил Путину о позитивных результатах инициатив по продвижению диалога: договоренности о “зерновом коридоре”, масштабном обмене пленными и формировании зоны безопасности вокруг Запорожской АЭС, и подчеркнул, что “призывы к миру и диалогу должны быть поддержаны односторонним прекращением боевых действий и справедливым урегулированием разногласий”. Иными словами, турецкий лидер ясно дал понять, что без вывода войск со всей украинской территории ни мир, ни диалог невозможны.
В это же время, непосредственно перед Новым годом и сразу после него, Дмитрий Козак, зам. главы АП РФ, начал серию кулуарных встреч с европейскими политиками. Естественно, только с теми, кто все еще готов общаться с токсичным собеседником из Кремля, и это сужает круг его контактов. Тем не менее, ряд встреч Козак провел, и сколько-то еще проведет.
При этом, еще в конце лета, через благообразно-оппозиционного “российско-израильского бизнесмена, одного из бывших руководителей нефтяной компании ЮКОС” Леонида Невзлина и сайт Дмитрия Гордона, которому Невзлин дал интервью, Кремль сделал слив о том, что Козак, якобы, выступал против перевода конфликта в горячую фазу “СВО”, пытался убедить в этом Путина и поплатился за свою позицию фактической опалой. Но остается “очень близким” к президенту, оказывает на Путина “немаленькое влияние”, и тот к нему прислушивается. Эта нехитрая двухходовка, разыгранная с августа по декабрь, должна, по замыслу ее авторов, убедить европейских визави Козака в том, что в окружении Путина берет верх “партия мира”. Если не убедить, то хотя бы дать информационный козырь залегшим на дно европейским путинферштеерам, активизацией которых Козак сейчас занимается. Он, правда, поддержал “СВО” на том самом Совбезе, но, по версии Кремля, вброшенной Гордону через Невзлина, “у него не оставалось никакого выбора, кроме того, чтобы на Совете безопасности, естественно, по указанию Путина, поддержать это решение”. Это делает Козака “почти хорошим русским”. Не таким, конечно, хорошим, как Невзлин, но почти.
Все дальнейшие ходы Кремля видны, как на ладони.
Для начала Москва пытается поймать Украину в нехитрую вилку. Если украинская сторона не поддерживает перемирия, ее можно обвинять в нежелании заключить мир, и в неуважении к православным верующим. Если бы каким-то чудом она его поддержала, то продемонстрировала бы значимость Путина. Вот, пожалуйста: призывы Зеленского — звук пустой, а Путин сказал “да будет мир” – и стал мир. Пусть только на 36 часов, но ведь лиха беда начало.
В дальнейшем, шоу, разыгранное в треугольнике Козак-Кирилл Игиллов-Путин, должно, по замыслу его режиссеров, дать путинферштеерам и “хорошим русским” отправную точку для рассуждений на тему “мы все устали от войны, нужен хоть какой-то мир, и если в окружении Путина берут верх миротворцы, их надо поддержать”. Если бы это сработало, ВС РФ воспользовалась бы передышкой для перегруппировки сил и подготовки резервов к наступлению, планируемому Кремлем на февраль-март. Кроме того, “под перемирие” можно было бы, действуя через путинферштееров, попробовать сорвать наметившиеся поставки французской и немецкой бронетехники — АМХ-10, которые уже перебрасываются в Украину, и “Мардеров”.
Наконец, перемирие на существующей линии соприкосновения можно безо всяких проблем продавать русской аудитории как победу. А затем обвинить Украину в новой эскалации, эта схема хорошо отработана на Второй Чеченской войне. Для убедительности можно было бы даже организовать на территории РФ пару-тройку терактов под украинским флагом, по образцу Беслана/Норд-Оста, с многочисленными жертвами и 1-2 захваченными живыми “террористами”, дающими на камеру правильные показания. Это, в свою очередь, дало бы хотя и кратковременный, но какой-никакой всплеск оборонно-патриотического энтузиазма.
Если же миротворческая приманка не срабатывает, можно торговать в России версией осажденной крепости: мы хотим мира, но Запад хочет нас уничтожить, и потому эта война — Народная и Отечественная, ну и так далее. Тоже годно — для нагнетания все того же, сильно просевшего в последнее время, глубинно-народного энтузиазма. В общем, довольно типичная для Кремля многовариантная многоходовочка.
И, как обычно, запоздавшая, что тоже типично . Полгода назад она, может, еще могла бы сработать, но времена бесповоротно изменились. На момент написания статьи первые реакции уже подоспели — и ни одна из них не в пользу Кремля.
Пресс-служба правительства Германии в ответ на запрос ТАСС (им очень не терпелось, отправили запрос сами) сообщила, что ФРГ “приняла к сведению” распоряжение Путина. Но не более. “Россия должна полностью вывести войска из Украины, и, таким образом, эта война может быть закончена в любой момент. К этому мы и призываем Россию”, — говорится в ответе.
Из Белого дома сообщили о реакции Джо Байдена: “Я не хочу отвечать на то, что говорит Путин. Интересно, что он был готов бомбить больницы, детские сады и церкви 25 декабря и на Новый год. Я думаю, что он пытается передохнуть”.
“Украина не будет вести никаких переговоров с Россией о рождественском перемирии”, — сообщил секретарь СНБО Украины Алексей Данилов. “РФ должна покинуть оккупированные территории — только тогда у неё начнётся “временное перемирие”. Лицемерие оставьте себе”, — написал у себя в твиттере советник главы ОП Михаил Подоляк.
Но, пожалуй, яркой реакцией стало сообщение из Белого дома о том, что после беседы Байдена с Шольцем Германия приняла решение предоставить Украине дополнительную батарею ПВО Patriot.
Нет оснований полагать, что последующие реакции действующих политиков из ЕС и США будут иными. И российская пропаганда уже перешла к варианту “обличаем Запад и Украину в кровожадности и желании продолжать войну”.
Тем не менее, Кремль, по всей вероятности, попытается дожать задуманную комбинацию. В связи с этим ждем вскрытия некоторого числа кремлевских консервов в рядах “хороших русских” и “самостоятельно мыслящих европейцев”. Не исключена поддержка Путина-миротворца и его верного Кирилла Игилова со стороны представителей других православных церквей, прикормленных в Москве. Естественно, должны высказаться главы других конфессий внутри России: главный муфтий Чечни и Хамбо лама из Бурятии – это как минимум. Возможна коллективная петиция от якутских шаманов. Возможна также поддержка из Ирана, от Хаменеи, вместе с очередной партией шахедов. Хотя, может статься, что кто-то из этого списка и отмолчится. В любом случае, это будет интересно, поскольку размер группы поддержки российского миротворчества отразит степень текущей токсичности РФ.
И, конечно, будет продолжена накачка темы размещения ЯО в Крыму и Беларуси – мол, “штош, мы хотели мира, но нас не слышат, и мы вынуждены…”. Такой нехитрый шантаж — это тоже, по сути, просьба о перемирии.
Все эти номера Кремля очень стары и затерты. Но настойчивость, с которой продвигаются “старые песни о главном” говорит о том, что у России буквально трещит хребет. Она подошла к пределу даже не наступательных возможностей, а возможности удержаться от обрушения. Это неконтролируемое обрушение, как очередная угроза, тоже будет вброшено в оборот, но попозже, в финале. Вместе с тем, угроза вовсе не пустая: годовщина войны действительно будет для Кремля критично опасной.
Правильный ответ Москве тоже известен, и звучит примерно так: “Уйдите со всех захваченных территорий, согласитесь возместить ущерб, сдать ЯО и выдать военных преступников. Тогда мы пошлем в Москву команду спасателей, и она не позволит разочарованным в вас российским патриотам насадить ваши зады на черенки лопат, как это проделали с Каддафи разочаровавшиеся в нем ливийские патриоты. Гаагская камера уютнее московского фонарного столба. И лучше не медлите: спасатели не смогут прибыть мгновенно. Если вы не примете решения быстро, они, скорее всего, опоздают. И тогда…”
Источник: Сергей Ильченко, «Деловая столица»
