Во время выступления российского президента владимира путина на форуме “Валдай” зрители заметили, что у кремлевского диктатора рука была темно-фиолетового цвета. Это привело к новой волне разговоров о болезни Путина и его скорой смерти. Но надеяться на скорый уход бункерного деда все же не стоит. Свое выступление он провел довольно живо и вообще не выглядел истощенным. Сейчас глава Кремля пытается создать идеологию, которая может объединить страны третьего мира в борьбе против Запада. И хотя у него это не получается, Путин пытается возглавить объединение недовольных и продержаться на этой волне в то время, когда цивилизованный мир полностью отвернулся от него.
Что стоит за недавними громкими высказываниями российского диктатора в адрес Украины и Запада? Готов ли он нажать на красную кнопку? В эфире Апостроф TV поведение владимира путина разобрал политический психолог Валентин Ким.
− Как вы оцениваете поведение, заявления и внешний вид кремлевского диктатора во время выступления на форуме “Валдай”?
– Я не согласен с теми экспертами, которые сейчас пытаются рассмотреть в Путине признаки близкой смерти. Что касается рук, они просто проводили этот спич в аудитории, где было много синего света, а при таком свете очень многое может показаться. Путин выступил достаточно живо, поэтому надеяться на то, что он умрет через несколько дней, не следует. Это будут неоправданные ожидания, а нам этого не нужно.
Что касается выступления, контекст этой встречи следующий: Путин должен был его отбыть и на нем выступить. То есть это в некотором смысле принуждение для него. Контекст этой встречи предполагает, что Путин должен демонстрировать какие-то признаки уверенности, дерзости, и он это продемонстрировал.
На самом деле его речь – это дерзость на дерзости, это просто плотный поток пропагандистских клише, это поток его сознания о том, как выглядит мир с его точки зрения сейчас, и как он должен выглядеть.
Но, еще раз подчеркиваю, Путин еще в ресурсе, он не выглядит истощенным человеком. Было много интересных моментов с точки зрения вербальной и не вербальной коммуникации, используемого им символизма. Его речь много говорит о нем самом. Но в целом – это человек в ресурсе, и надеяться на его скорую смерть не стоит.
– В ходе выступления Путин похвастался тем, что он лично поручил Шойгу позвонить всем его коллегам и рассказать бред о якобы вероятности использования Украиной “грязной бомбы”. Что можно сказать о человеке, который гордится своей ложью?
– Действительно, он гордится этой ложью. Но проблема даже не в том, что он гордится, а в том, что он делится этим со своей аудиторией, которая воспринимает это как проявление правильного поведения.
Понимаете, российская дипломатия уже очень давно служит именно военным целям, она является не самостоятельным источником решения проблем, а инструментом коммуникации и пропаганды. Именно поэтому Путин использует любые дипломатические отношения даже между военными, ведь там также есть дипломатия, для того, чтобы проводить спецоперации.
Путин – это человек, в котором профессиональное мышление кагэбиста преобладает над другими типами мышления, которые у него, возможно, когда-то были. Это человек, мыслящий спецоперациями, диверсиями, мыслящий возможностями получить наибольший результат при малейших ресурсах, и это человек, который очень плотно привязан к идее доминации. Для него доминировать над другими – это идея фикс, это его внутренний психологический толчок, заставляющий его действовать и быть эффективным. Для него доминация – это идея номер один, все остальное второстепенно.
– Именно отсюда идут его заявления, действия и решения?
– Да, конечно. Более того, он не просто так похвастался, что Шойгу звонил по телефону своим зарубежным коллегам, он похвастался, что тот выполнял его распоряжения. Путин подчеркнул, что он является ключевой точкой, которая управляет всеми процессами.
– Также было заметно, что Путин даже возмутился новостью об убийстве иранского террориста Касема Сулеймани. У России с Ираном сейчас вообще тесные отношения. И вот можно ли сказать, что Путин вообще увлекается террористами и определенным образом моделирует их поведение?
– Не столько террористами, сколько людьми, которые на его взгляд противостоят Западу. Путин сейчас пытается создать идеологию. Современная Россия в отличие от России столетней давности, с которой ее очень часто сравнивают, отличается как раз отсутствием идеи. Советщина возникла на идеях коммунизма, у нее была идеологическая основа.
Современная Россия выросла непонятно на каких идеях. Это была некая родственная смесь между имперскостью, которая вообще присуща России, и современными постмодернистскими идеями. Это долго смешивалось, но возникло то, что возникло. И Путин пытается прямо сейчас на ходу создавать некую идеологию. Когда у него не получается провести спецоперацию, а это еще было при Януковиче, когда у него не получается провести полную аннексию, не получается сделать послушными украинские политические режимы, он доходит до войны. А когда уже не выходит война, он доходит до идеологии. Он сейчас пытается быстро из чего-нибудь слепить идею. Вся его речь пропитана попыткой стать адвокатом третьего мира и обвинителем Запада.
Он не просто так обвиняет Запад, он понимает, что действительно в современном мире есть много недовольства Западной Европой и США. Он хочет объединить этих недовольных, возглавить, сконцентрировать и продержаться на этой волне. И он пытается очень быстро слепить хоть какую-нибудь идеологию, но у него ничего не получается, потому что там есть определенные противоречивые признаки. И все что делает Путин – создает для этой идеологии почву. Для этого подходит и этот погибший иранский генерал, и Виктор Янукович, которого он тоже упоминал.
Путину сейчас важно создать комплекс жертвы, потому что с этой позиции проще действовать. Жертву жалеют и эта речь ориентирована на внутреннего потребителя, для которого эта жертвенность очень важна.
– Что касается саммита G20, который будет уже в скором времени, готов ли Путин ехать на такое масштабное мероприятие, еще и так далеко от своего бункера?
– Конечно, ему страшно отдаляться от бункера. Но по правде говоря, летом и осенью Путин провел вне бункера очень много времени. Он ездил на саммиты, на встречи, на какие-то учения, обнимал солдат. Он показывает сейчас признаки мобилизованности и активности.
Это может означать, что он и на G20 поедет, ему нужно как-то засветиться. Но будет ли это или нет, зависит от многих факторов, которые мы даже знать не можем.
– А вот фактор появления там Зеленского?
– Это будет для него очень неприятный фактор, потому что Путин лицом к лицу с политическими противниками всегда ведет себя очень осторожно, он теряется. Вы понимаете, он не боец и не харизматичный лидер. Это паучок, который сидит где-то и плетет паутину, расставляет ловушки и потом уже пожинает плоды.
Так же было на встрече в Минске, когда он встречался с Петром Порошенко. Он демонстрировал множество признаков неуверенности, ему трудно общаться напрямую, он не выдерживает долговременной беседы. Но потом, когда уже пожинает плоды, он доволен.
Сейчас встречаться с Зеленским, рейтинг которого в мире достаточно высок, ему очень неудобно. Путин на его фоне будет смотреться неуместно. Даже российским пропагандистам будет трудно придумывать месседжи о царе-императоре. Поэтому этот фактор действительно может серьезно повлиять, и не столько на то, поедет он или не поедет, но и в каком формате будет проходить встреча. Будет ли он со всеми фотографироваться, будет ли встреча лицом к лицу с Зеленским? Это все будет определяться.
– Многие отметили, что во время выступления на “Валдае” Путин ничего особо нового не сказал. Может ли это свидетельствовать об определенном кризисе жанра?
– Действительно, кардинально ничего нового не произошло. Это подтверждение того, что Путин никак не может создать идеологию, благодаря которой он мог бы привлечь союзников.
“Русский мир” – это идея, которая ничего не предлагает, ни Самой россии в будущем, ни ее союзникам или поклонникам. То есть идея “русского мира” даже не для всех наций внутри самой россии может предложить хоть что-нибудь. Но у Путина нет ничего, на что он мог бы опереться. И то, что на этом форуме ничего нового не прозвучало, является признаком идеологического тупика.
– И еще заметно, что и Путин, и российские пропагандисты, и вообще все военно-политическое руководство обвиняют мир в том, что делают сами. К примеру, с теми же угрозами ядерным оружием. О чем это говорит?
– Это и есть проективное представление. С точки зрения индивидуальной психологии, проективная реакция – это реакция адаптации. То есть когда человек адаптируется к условиям стресса, он вырабатывает собственную стратегию адаптации. Может быть расщепление, например. Это реакция, которая сейчас присуща нашему обществу. У нас все расщеплено: все русские – подлецы, а украинцы – герои, или все, кто уехал, – сбежали, а оставшиеся – герои. Это не хорошо и не плохо, это просто такая адаптивная реакция.
Для русского общества проективная реакция послужила основой их стратегии адаптации. И то, что Путин сейчас делает такие вещи, вся пропаганда, этот режим на весь мир натягивает свое собственное поведение, пытаясь объяснить поведение мира теми мотивами, которые им более понятны. Когда они взрывают свои дома, чтобы начать Вторую чеченскую войну, и сейчас они обвиняют украинцев в том, что мы сами обстреливаем свой Мариуполь – это и есть проективная реакция. То есть они так воспринимают мир, понимая его через собственное подлое и нерациональное поведение, поэтому они говорят, что все остальные такие же как они. Это как люди, которые воруют у соседей, при этом обвиняя их в том, что они тоже хотят что-нибудь украсть.
– Очень часто Путин и его приспешники вспоминают тему применения ядерного оружия. Может ли этот человек решиться на этот шаг?
– Трудно сказать. Путин демонстрирует разные признаки поведения. Например, он постоянно чертит какие-то красные линии, за которые никому не следует заходить. При этом мы постоянно переходим эти красные линии и никакой огромной реакции, на которую намекает путин, мы не получаем.
С одной стороны, его шантаж ядерным оружием – это тоже красная линия, через которую мы, скорее всего, тоже перейдем и ничего ужасного не будет. С другой стороны, в его поведении есть определенная истерия. Это бессмысленное вторжение, на которое он пошел, когда даже на Совбезе РФ все на него смотрели огромными глазами, они не понимали зачем это делать, а Путин это сделал. Это тоже признак определенного противоречия в его поведении. Поэтому чего следует ожидать от такого человека? Мне кажется, что его поступки трактуются возможно желанием времени. В какой-то конкретный момент времени он может принять решение и что-то такое уткнуть.
Нас радует только то, что применить ядерное оружие не так просто. И будем надеяться, что это просто очередная пустая красная линия, переходя которую, мы ничего не получим.
Источник: Света Гудкова, «Апостроф»
