Экс-руководитель Комитета национальной безопасности Казахстана, бывший советник президента Казахстана по национальной безопасности генерал Альнур Мусаев в интервью ведущему программы “Студия Запад” Антону Борковскому на телеканале “Еспресо” рассказал о геополитическом поражении Путина и аятоллы Ирана и как спасаются российские элиты
– Мы понимаем, что Путин перешел к стратегии долгой войны и использует массированные ракетные удары и массированные налеты иранских дронов, чтобы истреблять нашу гражданскую инфраструктуру. Путин стал применять эту варварскую нацистскую тактику после двух важных саммитов – в Самарканде и Астане. Как вы думаете, насколько сейчас на него влияет эта международная ситуация и что он мог получить в частности на мероприятии, которое проходило в столице Казахстана? Мы понимаем, что Путин сейчас в значительной степени зависит от того, что скажут в Пекине и, возможно, скажут в Иране. В общем, как подобные вещи влияют на путинские решения?
– Для Центральной Азии это было серьезное международное мероприятие – саммит СНГ, саммит центральноазиатских республик с Россией и с участием Турции. Воспринимали эти мероприятия в нашем регионе очень серьезно. Прежде всего, стоит отметить, что Путин очень старался не затрагивать тему Украины на этих трех форумах. Это прежде всего связано с тем, что он прекрасно понимал: любые попытки втянуть центральноазиатские государства в свою агрессивную войну снова получили негативную оценку со стороны центральноазиатских лидеров, поэтому он пытался эту тему обходить. Но Эрдоган не дал ему обойти эту тему, он ее непременно поднял. Вы знаете отношение Турции к проблемам этой войны – Турция стремится быть посредником, дипломатическим регулятором. Эрдоган будет продолжать этот курс, он активно участвует в этом процессе. Сегодня он говорил с Зеленским – продолжает уговаривать. Но позиция Украины всем нам в Центральной Азии ясна. Достаточно серьезные успехи на фронте и в дипломатических каналах, и экономика Украины выдерживает этот труднейший период – военный, и помощь западных государств влияет, поэтому позиция Украины непоколебима и поддерживается всеми руководителями центральноазиатских государств. Даже один из преданных Путину руководителей центральноазиатского государства – президент Таджикистана Эмомали Рахмон выступил с эмоциональной речью на этом саммите и высказал определенные претензии к отношению россиян, руководства России прежде всего, к таджикам, к национальным меньшинствам. Такое отрицательное отношение распространяется в целом на все центральноазиатские республики. Здесь важно отметить, что на этом саммите – руководство Казахстана прежде всего – уже поставило Украину на тот уровень, на котором она должна быть. Максимум это не геополитический центр для центральноазиатских государств – как заявил наш президент Токаев, Украина – равноправный партнер, который должен на равных условиях участвовать в текущих экономических и политических процессах в нашем регионе. И не больше. Это было заметно по поведению самого Путина, он держался на второстепенных ролях. Даже во время эмоционального выступления Эмомали Рахмона, которое ему очень не понравилось, он вынужден был только кивать, будто соглашается. Вот такая примерно ситуация складывалась на этих саммитах в Астане.
– Насколько серьезно Иран может войти в войну России против Украины? Как вы думаете, что представляет собой Иран в военном аспекте? Они руководствуются очень странной идеологией, в частности речь идет о часовых Исламской революции и т.д. Согласится ли режим аятолл полностью входить в российскую войну на стороне Кремля?
– Когда мы с вами в прошлый раз обсуждали этот вопрос, Иран как раз собирался поставлять дроны. Я тогда спрогнозировал, что вряд ли это произойдет – и я глубоко ошибся. А почему я ошибся? Потому что это не представляет никаких глобальных, экономических или военно-политических интересов Ирана. Путин сошел с ума, это понятно. Но ведь аятолла – вроде бы мусульманин и понимает какие-то глобальные интересы. Тогда как раз проходили переговоры о снятии санкций и эмбарго с Ирана, по ядерной программе переговоры были с Западом. И мне казалось, что на такую дикость – поставки военного вооружения России – Иран не пойдет. Но, как оказалось, они стоят друг друга, Путин и аятолла. И недаром там происходят такие тяжелые процессы, забастовки в Иране, народ реально видит, что власть аятоллы потеряла берега, и поэтому такие проблемы. Да, когда уже такая ситуация сложилась – нашли два гуся друг друга – они будут взаимодействовать. Наверняка Россия какие-то поставки осуществляет в Иран, возможно, оружие, идут разговоры о поставках туда самолетов-истребителей. Но у России у самой большой проблемы с авиацией, поэтому пока все на уровне разговоров. Очень сложно прогнозировать ситуацию, когда руководители такого уровня действуют вопреки всем интересам государства, интересам народа и прежде всего интересам лично руководства государства – Путин же расшатывает кресло под самим собой, как и аятолла. Поэтому я считаю, что они будут продолжать это сотрудничество, но Украина с партнерами найдут четкое противодействие, не в октябре, так в ноябре, этим дронам и возможным поставкам иранских ракет.
– Вы очень справедливо отметили границы, или рамки, в которых будет двигаться Путин: действительно там нет берегов. И ключевой вопрос – решится ли он на применение тактического ядерного оружия? Пойдет ли на неконвенционные шаги? В целом российская война против Украины неконвенционна, потому что он пытается истреблять гражданское население, это недопустимо, удары по гражданским объектам – это преступление. Но вопрос тактического ядерного оружия выводит проблему на международный уровень. Итак, по вашим прикидкам, пойдут ли на это российские генералы, или они послушают Путина? И вообще, насколько сейчас нынешний российский проигрыш на поле боя может повлиять на подобное путинское решение?
– Тактика Путина, связанная с повышением ставок и угроз, конечным пунктом представляет угрозу тактического ядерного удара, вероятнее всего по Украине. Если в российских давних планах, еще довоенных, все эти вопросы прорабатывались, то сейчас они приобретают определенный вид в связи со сверхсложной текущей ситуацией, для самой России прежде всего. Хочу отметить вчерашнее заявление Столтенберга о том, что НАТО уже не опасается этих угроз. Если в самом начале, в феврале-марте, в западных кругах и руководстве был определенный испуг, то теперь ситуация изменилась. Ощущается, что США и НАТО нашли решение на случай безумного действия Путина по тактическому ядерному удару. Много было заявлений американского руководства и НАТО о том, что в случае такого удара с помощью, прежде всего, конвенционного оружия будет уничтожен черноморский флот России, уничтожены все опасные военные объекты на территории России. С одной стороны, это охладит горячие головы в России, генералов прежде всего они прекрасно понимают, чем это грозит. Это одна сторона дела. С другой стороны, в случае удара – а угроза такая сохраняется, к сожалению, ведь действительно человек пустился во все тяжкие, – то я думаю уже теперь НАТО совместно с руководством Украины готовятся к отражению такой атаки. И мы видим, что в Западной Европе, в прибалтийских государствах прежде всего, в Польше и Румынии, в частности, активно готовятся к Третьей мировой войне. Потому что в случае такого поведения России реально НАТО и США ударят по всем военным объектам РФ, что окончательно уничтожит весь военно-технический потенциал России. Угроза удара тактическим ядерным оружием по Украине, по моему мнению, сохраняется, но это повлечет за собой Третью мировую войну.
– Я бы хотел, чтобы вы проанализировали ситуацию в российском военном руководстве, в частности, речь идет о назначении генерала Суровикина. Мы все посмотрели его последнее интервью: интеллектом он не может похвастаться. Однако он демонстрирует полную преданность и готовность выполнять российские военные преступные приказы. Он руководит российской агрессией сейчас в тактическом плане против Украины и в то же время усилил так называемую линию Пригожина – Кадырова.
– Я бы не выделял особенно это новое назначение российское в военной верхушке. Фигуры военные, достаточно сильные руководители военных структур – сегодня это лишь Залужный, никого нельзя больше выделить в этой войне конкретно. Ранее в России были генерал Лебедь, еще несколько генералов. Сегодня все генералы – а их уже изменилось несколько в театре военных действий, которые предпринимает Россия, – и это так же, строго выполняют прямо из бумажки все указания, получаемые от политического руководства страны. Особенно жестокие действия по отношению к гражданскому населению пытаются приписать Суровикину, когда, на мой взгляд, это действия самого Путина. Здесь кто-нибудь – Суровикин, Иванов или Петров будут вести себя так, как сейчас ведут себя все генералы русской армии. Поэтому я бы не выделял эту фамилию, хотя почему-то в российской прессе, и даже в украинской, ее называют жесточайшим руководителем сирийской операции.
– Сирийский мясник его называют.
– Любой Сердюков был бы мясником в этой серии. Они все прошли эту жесточайшую школу, которую определило политическое руководство России. Они воспитали таких генералов. И самые искусные мясники поднялись на самый верх. Вы сами сказали, что у него низкий интеллект, ведь это не взяли кого-то интеллектуально развитого, кто серьезно относится к военной стратегии. Это показала и Харьковская ситуация – проигрыш там и сегодняшние события на Херсонском и Донецком фронтах. Это показывает, что военное руководство и военно-политические планы России не в лучшем состоянии – для российской стороны, конечно. ВСУ активно используют эти пробелы и несамостоятельность военного руководства российской армии. А то, что в российской политике, в российских вооруженных силах возникают противоречия и противоборства – Кадыров с Пригожиным объединились, сейчас считают своим и Суровикина, может быть, ведутся какие-то конфиденциальные переговоры меж этими людьми. Это вполне возможно, потому что постепенно из-за всех этих проигрышей и всей политической ситуации, конечно, военно-политическое руководство будет разваливаться. Есть ястребы, а некоторые считают, что нужно иначе вести войну, и эта ситуация принудит к постепенного развалу военно-политического конгломерата России на определенные части. Поэтому сейчас такая ситуация, можно сказать, что побеждает кадыровско-пригожинская группировка. Но, по-моему, там хватает и других людей, которые понимают, что вскоре конец всей верхушке, поэтому каждый пытается спасаться как может. А эти силовым путем надеются победить где-нибудь и тогда захватить власть в России, у других, несомненно, другие интересы. Есть группа людей, генералов, которые не заинтересованы в том, чтобы усиливалась власть Пригожина, Кадырова и других ястребов. В первую очередь это ФСБ. Мы понимаем: если власть перейдет к ястребам, ФСБ потеряет немало, потому что ФСБ управляет и экономикой, и военной структурой, и промышленностью, и энергетикой – все в их руках сейчас. Это все могут у них забрать. Поэтому никакой стабильности, и так будет и дальше.
– Это очень важно и интересно. А как ФСБ в такой ситуации может сыграть, возможно на опережение, для того чтобы несколько ограничить влияние и аппетиты пригожинско-кадыровско-суровиконско-герасимовского направления? У них есть потенциал и смелость для этого? В свое время табакерка завершила не одну каденцию российских руководителей.
– Есть противоречия сейчас в верхушке – я не говорю о либерально настроенных политиках, которые есть в российском правительстве, они находятся на отшибе этой борьбы. А сейчас реально столкнулась группа ястребов и тайно руководившие всеми политическими и экономическими процессами в стране, военными тоже. Самое главное сейчас, что в глазах того же Путина все группировки оказались в дураках – и ФСБ, и ГРУ, и военные, и политические структуры, контролировавшие ситуацию в свое время в Украине – им так казалось, что они контролируют. В глазах Путина, являющегося единственным центром принятия решений пока, они все в ситуации определенного поражения. И каждая группа пытается перетащить Путина на свою сторону. Пока мы видим, что, несмотря на потерю прямого управления и планирования всего политического и военного процесса, а это видно по раскачиванию от мобилизации к военному положению, по всем этим шараханьям, которые не к лицу первому руководителю и прямо свидетельствуют, что он потерял руль, Путин естественно пытается опираться на какие-то структуры, которые не столько глупостей наделали, и найти выход из сложившейся ситуации. Со стороны мы прекрасно видим, что выхода нет. Поэтому он хватается за первую попавшуюся соломинку, которую ему подкладывают те или иные группировки, – поддерживает мобилизацию, борьбу с миграционными процессами, какие-то движения министерства финансов. Но ни одна группа сегодня не может ему предложить нормального выхода из этой ситуации, в которой Россия потерпела поражение. Поэтому о табакерке очень непросто говорить. Знаю, как это там происходит, когда вокруг все не то чтобы нерешительны, но совершенно не способны на принятие острых решений, они всегда смотрят вверх, на руководителя. Поэтому очень маловероятно, что произойдет какой-то решительный шаг типа ареста. Но дальнейший разброд может повлечь за собой большие столкновения между группировками, и кто-то кого-то действительно табакеркой пристукнет, и начнется та большая борьба, в которую вовлекут лично Путина, физическая борьба во власти. Когда соревнующиеся между собой группировки вокруг Путина столкнутся физически – кого-то отравят или пристрелят, борьба начнется очень серьезная. Такой вариант вполне возможен, по моему мнению. С этого начнутся кардинальные изменения в российском руководстве.
– А почему тогда Путин и все эти генералы не выходят из войны тем или иным способом? Путин начал процедуры аннексирования наших территорий вместо того, чтобы искать какую-то формулу мира. Понятно, что сейчас о полноценном мире речь не идет, но Россия тоже проводит определенный зондаж – дипломатический, политический и т.д. Никто не готов сейчас договариваться с Путиным ни о чем, кроме Ирана, конечно, и, возможно, Китая. Так когда можно ожидать процессов, когда в Кремле всерьез примут решение о необходимости сворачивания интервенции и в какой это может быть форме?
– Они хотели бы мирного решения этого вопроса, они официально это предлагают, Лавров и сам Путин, – на абсолютно неприемлемых условиях. Путин понимает, что в случае мирного соглашения и вывода войск с территории Украины, как это нормально и цивилизованно принято, это конец власти и жизни безусловно. Согласиться на такой мирный договор он не может, поэтому совершает все эти зверские действия, которые, по его мнению, могут вызвать мирные соглашения на его условиях. Но это уже невозможно. Ощущение у него есть, что у него это не получится. Но в его окружении, конечно, ищут варианты. Там очень много людей из элиты России, начиная с Абрамовича, ищут возможности договориться и выйти из этой ситуации без больших потерь. Но пока это невозможно: Запад, в первую очередь Украина, ни на какие соглашения с этим агрессором уже не пойдет. Если пойдет, то Западу и вообще цивилизованному миру это будет такой ужасный политический удар, который отразится на мировосприятии населения всего Земного шара. Поражение демократии, поражение цивилизованного мира перед диктатурой, которая является наиболее махровой из диктатур, будет означать очень плохие вещи. Ведь и в западном мире вы видите венгерского руководителя, ситуацию с Трампом неоднозначную с его абсолютно антидемократическими взглядами, во Франции партийные деятели склонны к подобному – коррупция ужасная на Западе. Демократия в случае каких-то договоренностей на условиях России терпит цивилизационный крах, это будет самое ужасное. Я уверен, что на Западе и в Украине это прекрасно понимают. Можно было пойти навстречу России в каких-то вопросах, в чем-то уступить, если бы они имели пределы своей жестокости и своих аппетитов. Или хотя бы имели мощь, чтобы силой навязать свою политику, свое мировоззрение, свой русский мир. Но поскольку ничего этого у России нет, западный мир просто должен помочь Украине победить в этой войне.
Источник: Антон Барковский, «Эспрессо»
