В том-то и дело, что лучший ответ на террористические действия — это никакого нового ответа, никакого нового действия
Кроме, конечно, мер по минимизации ущерба от будущих терактов. Украина должна продолжать войну так же, как вела ее до этого. Это и привело к отчаянию Путина, после которого он прибег к терроризму. А значит, мы все делаем правильно.
В чем цель террориста? Запугать. Сломать. Это понятно. С этой целью взрывали дома в Нью-Йорке. С этой целью были совершены теракты в Европе. Посеять ужас. Посеять отчаяние. Это главная идея террора. Но не только. Террорист хочет заставить нас изменить свое поведение? Почему? Потому что проигрывает. Террорист проигрывает на поле боя и хочет, чтобы вы изменили свое поведение. И стали слабее. Потому что террорист уже проиграет. А значит, украинские войска делают все правильно. А россияне хотят вынудить ВСУ изменить поведение. Зачем им подыгрывать?
Нанесли ли удары в Нью-Йорке ущерб Америке? Конечно. Но что по-настоящему ослабило США, так это — ответные действия. Войны в Афганистане и Ираке ослабили США. Затащили в болото. И они сейчас вынуждены из него выбираться. Что делали европейцы после терактов в Париже? Выходили маршем, держали свечи, демонстрировали единство. Слабость, скажете вы? А на самом деле это и есть сила. Потому что такой ответ — единственно верный. Такой ответ выбешивает террористов. Ибо они не достигают цели. Они не могут запугать. И они не могут сменить общество. То общество, с которым не могут тягаться. Ибо открытое демократическое общество, ориентированное на прогресс и будущее, всегда успешнее, чем закрытое клерикальное, ориентированное на прошлое.
Значит ли это, что не нужно бороться с терроризмом? Конечно нет. Просто не нужно позволять террористу изменять ваше поведение. Многие украинцы требуют, чтобы мы наносили ответные удары по территории врага. Но стоп. Зачем? Одновременно есть два тезиса: «удары по гражданским не сломят сопротивление украинцев» и «давайте ударим по российским городам». Чтобы что? Или после этого Путин капитулирует? Конечно нет. Или после этого российское общество будет требовать прекратить войну?
Мы, на примере украинцев, видим, что это не сработает. Как не сработало во время Второй мировой. Причем, не сработало с обеих сторон, и здесь припоминаются не только постоянные обстрелы Лондона, но и бомбардировка Дрездена. Когда Путин посылает на войну мобилизованных и их убивают, большинство родственников и друзей этих мобилизованных будут ненавидеть не Путина, а украинцев. Так же и удары по российским городам доставят нам удовольствие, но усилят позиции Путина. А главное, не дадут нам ничего, что позволило бы улучшить ситуацию на поле боя. Более того, условные Индия и Китай начнут говорить, что «правда где-то посередине», что «украинцы так же поступают, как россияне». Мир поддерживает Украину, потому что мы воюем на стороне света. И как бы ни была привлекательна тьма, мы должны там оставаться.
Таким образом, удары по территории России будут иметь лишь одну цель — месть. Соглашаюсь, это приятно. Очень хочется мести. Но здесь нужно вспомнить, что месть — это блюдо, которое подают холодным. И лучшей местью будет победа в войне. Лучшая месть — это украинские вооруженные силы выбрасывают россиян прочь из Украины, что приводит к коллапсу империи. И они начинают гражданскую войну. Вот будет месть. И это будет очень приятно. Как кадры из Ейска. Но она требует терпения. И долгой работы. Всех вместе. А главное — Вооруженных сил Украины. Которым нужно не мешать. И которым нужна поддержка со стороны стран Запада. Поддержка на поле боя. А не для мести, когда запускаешь что-то в Воронеж. С Воронежем они сами как-то справятся. Поэтому увеличение мощности ПВО — это правильный ответ на террористические налеты. И продолжение поддержки вооруженных сил тем вооружением, которое помогает на поле боя. Оружие для войны, а не для мести.
Нас ждет тяжелая зима. Нас ждут длинные понедельники. Россияне будут продолжать террор. Ибо их силы иссякают. Их экономика истощается. И они не могут предложить ничего другого, кроме террора. Только террор. Как и фундаменталист, врезающийся в башню. Он не может победить на поле боя. И он вынужден прибегать к терактам. Так же и Россия. Они перешли к террору, к которому не прибегали в первые месяцы войны, потому что сейчас у них не осталось других механизмов. Они могли бы стрелять по нашей энергетической инфраструктуре еще месяц назад, но всегда надеялись победить на поле боя. Победить на поле боя они не могут. Им главное не проиграть теперь. И идут теракты.
И мы должны пройти эту зиму достойно. Мы должны выдержать психологически террор и искушения простых решений, которые он будет нести. Ибо главное — то, что происходит на поле боя. Любая поддержка Запада важна, если она улучшает наши позиции на поле боя. Путин не смог сломить украинское сопротивление, и теперь будет пытаться залезть в нашу голову. Мы знаем, что он проиграет. Но теперь мы должны продемонстрировать это.
Источник: Сергей Фурса, «Новое время»
