Россияне – участники войны в Украине находятся в центре внимания пропаганды. Им посвящают телевизионные шоу, в публикациях их называют «героями», их делают депутатами и школьными учителями. Но некоторые военнослужащие, возвращаясь в свои города, становятся неудобными соседями. Они провоцируют драки, совершают убийства и идут на другие преступления. По подсчетам издания «Вёрстка», за два с половиной года с начала войны почти 500 «гражданских» стали жертвами, из них 242 человека погибли из-за действий участников войны. В основном это родственники и знакомые так называемых «ветеранов СВО». Соседи военнослужащих живут в напряжении – или даже съезжают подальше. Журналистка Алла Леонова из Новосибирска рассказывает для «7х7», во что превращается жизнь рядом с участником войны и удается ли людям найти защиту.
«Лучше уж с военными рядом жить»
50 панельных бело-голубых многоэтажек на окраине Новосибирска – это микрорайон Чистая Слобода. Его начали возводить в 2007 году и застраивают до сих пор. Микрорайон постоянно расширяется в сторону границ города: там, где недавно были пустыри и поля, теперь стоят школа, детские сады, стадион, скверы, магазины и остановки общественного транспорта.
Фото «7х7»
Чистая Слобода негласно считается семейным микрорайоном. Молодые пары селятся там из-за инфраструктуры и наличия пусть и переполненной, зато современной школы. А еще из-за цен. Жилье, пусть не самое дешевое в Новосибирске, входит в категорию доступного. Есть даже экстремально компактные студии: 17 квадратных метров застройщики продают за 2,5–2,6 млн руб.
В сентябре 2024 года жители одного из домов по улице Титова в Чистой Слободе прочитали в чате подъезда, что неизвестный заклеил камеру в лифте и катался в нем на протяжении нескольких часов. Старшая по дому взялась расследовать инцидент по другим камерам. Она выяснила, что этот неизвестный мастурбировал в лифте, напугав своим видом нескольких детей.
В чате жители стали решать, как поступить с мужчиной. Было даже предложение вывезти его в лес и «поговорить по-мужски». Но оно быстро забылось. Потому что неизвестный оказался жителем Чистой Слободы, недавно вернувшимся с войны в Украине с двумя контузиями и ранением в голову. Кроме старшей по дому с ним никто не решился разговаривать.
Одна из встревоженных жительниц подъезда в сентябре была готова обсуждать случившееся. Спустя недели она предпочитает не вспоминать об инциденте. Тем более что старшая по дому попросила всех помалкивать. До этого она заставила мужчину вымыть лифт в качестве наказания. В разговоре с «7х7» старшая отрицала сентябрьский инцидент в лифте и уверяла, что жильцы дома спокойные и неконфликтные.
– Ну я что-то такое слышала, но без подробностей – тут же у каждого подъезда свой чат, – поделилась Анаит, вышедшая из дома, где был замечен военный в лифте.
Анаит ходила в гости к брату. Сама она живет в Чистой Слободе с 2015 года в соседнем доме. Данные о том, что мужчина в лифте оказался военным, не удивили ее. В микрорайоне часто можно встретить мужчин в военной форме. Анаит предполагает, что они могут быть участниками войны.
– До разговора с вами мне было не страшно ребенка отпускать гулять. У нас же здесь везде камеры, на каждом доме, а еще в каждом подъезде стоят. Можно прям отследить весь путь из школы до дома, – объяснила она. – Но ситуаций [подобных этой с лифтом] раньше не было, может, случайность такая…
На случайность надеется и пенсионерка Тамара Васильевна, которая живет в доме с этим военным. Она сказала, что несколько месяцев не следила за событиями в чате – ухаживала за тяжело больным мужем. На девятый день с его смерти Тамара Васильевна пошла в храм поставить свечку.
– Да я лифтом не буду пользоваться, и все, – ответила она на вопрос, каково жить рядом с недавно вернувшимся военным. – У нас вообще все тихо в доме. Никаких проблем. Но может, может быть такое [случившееся в лифте], тут же какие только люди не живут.
Еще одна пенсионерка, не назвавшая своего имени, пять лет назад съехала из дома в Чистой Слободе в недавно построенный ЖК «Радуга Сибири». Он расположен в километре от строящихся домов Чистой Слободы. Вокруг депрессивные пейзажи: припорошенные снегом пустые поля, рельсы железной дороги и гора щебня, оставшегося после ремонта дороги.
Квартиру в Слободе семья женщины разменяла. Подросший сын переселился в жилье поменьше, но в этом же месте, а оставшихся денег пенсионерке хватило на однушку в «Радуге Сибири». Квартиры там еще дешевле – 18-метровые студии стоят 2 млн руб.
– Я не думала, что я здесь [в «Радуге Сибири”] останусь. Потому что в Слободе еще как-то более-менее было, а здесь вообще, – махнула рукой она. – У нас тут все есть: и из старого жилья [переселенцы], и детдомовцы бывшие, и просто алкоголики*. Год назад тут даже один с топором бегал [этот случай «7х7» подтвердили несколько жителей], но вот его не видно уже сколько времени. Обычный алкоголик*, уже пожилой, у которого, видимо, не все в порядке с головой. Не хочу здесь жить, устала.
Женщина рассказала, что ее сын – военный офицер. Он уехал служить в Оренбургскую область. О случае в лифте, произошедшем в Чистой Слободе, она не слышала, но все равно уверена, что жизнь в этом микрорайоне гораздо лучше, чем в «Радуге Сибири»:
– Нет, меня это не пугает. У них [военных] знаете, как психика скачет после того, что они там пережили? Но ничего, они потом адаптируются. Я вам скажу: лучше уж с военными рядом жить, чем с алкашами!
«Если ты заявление напишешь, ты подпишешь смертельный приговор мужу»
Ольга почти год живет по соседству с участником войны. Она опасается рассказывать о нем под своим именем, а также просит не указывать название района – пригорода Новосибирска. Причина такой скрытности – вспыльчивый характер соседа, с которым у нее и ее мужа начался конфликт. Ольга опасается, что тот прочитает статью и будет мстить.
По ее словам, в январе 2024 года 28-летний сосед по имени Андрей (имя изменено по просьбе собеседницы) с женой и ребенком заселился в панельку, где в основном проживают пенсионеры и одинокие мамы. Андрей почти сразу стал устраивать шумные вечеринки с приглашением гостей – мужчин в военной форме. Эти компании Ольга и, по ее словам, соседи встречали на лестничной площадке рядом с лифтом. Между этажами (Андрей живет выше) Ольга находила шприцы, поэтому стала подозревать парня в употреблении наркотиков.
В один из весенних дней Ольга возвращалась домой. Она привычно поздоровалась с Андреем, который курил со своим знакомым у подъезда, и поднялась на лифте. Женщина только зашла в квартиру и захлопнула дверь, как услышала грохот. Андрей со знакомым забежали на ее этаж, начали стучать в дверь и вырывать видеокамеры, установленные на площадке.
Что стало причиной внезапно вспыхнувшей ярости, Ольга не знает до сих пор. Мужчины потом спустились на этаж ниже и стали ломиться в дверь к соседке – одинокой маме. Через дверь та услышала, что Андрей с приятелем искали какого-то знакомого. Сцена продолжалась на протяжении полутора часов. Ольга была напугана, поэтому позвонила в полицию и мужу. Супруг приехал быстрее полицейских.
– Мы с ним [Андреем] не конфликтовали. Но я как бы всегда его немного сторонилась, потому что эти гулянки, эти шприцы. Что он и ребята [знакомые Андрея] употребляют – это видно невооруженным глазом: затуманенный взгляд, несвязная речь, нет фокуса на одной мысли, запаха алкоголя тоже нет, при этом человек не выглядит выпившим, – объяснила Ольга. – И мой муж, видимо, с отсутствием инстинкта сохранения, приехал домой, увидел все происходящее и спросил: «Ребят, что происходит? Вы зачем всем этим занимаетесь?» Начались попытки куда-то утащить мужа «просто поговорить», какие-то гопнические замашки: «А ты че, а ты кто такой», и так далее. А когда я сказала, что в подъезд идет полиция, они стали угрожать. Андрей мне сказал: «Если ты заявление напишешь, ты подпишешь смертельный приговор мужу».
Ольга затащила мужа в квартиру. Андрей и его знакомый спустились вниз на лифте. Полицейские поднялись наверх по лестнице.
Семья ждала от них помощи, но сотрудники УМВД неохотно приняли заявление. Они высказали претензии, что Андрей знал о вызове. Если бы Ольга молчала, то они якобы задержали бы мужчин на месте. Искать военного и его товарища в районе полицейские не стали.
– Это было абсолютное равнодушие. У меня был прям шок какой-то. Я думала, что фразу «Вот будут убивать, тогда и звоните» говорят только где-нибудь в кино. Клише такое тупое. Но нет, они прямо так и говорят, прямо в глаза. Они буквально мне сказали: «Когда вас будут убивать, вы, пожалуйста, звоните, но сделайте так, чтобы он не догадался, что мы едем к вам», – пересказала Ольга разговор с полицией.
Через пару дней после конфликта, о котором быстро узнали соседи по подъезду, с Ольгой связалась девушка. Она сказала, что в этом же подъезде живут ее пожилые родители. Они и рассказали ей про Андрея.
– Она сейчас не живет в Новосибирске, но Андрея знает со школы, и говорит, что у него неблагополучная, агрессивная семья. «Я советую вам сваливать как можно быстрее», – вот так прямо и сказала. А еще оказалось, что у человека непогашенная судимость за убийство, – рассказала Ольга.
Телефон девушки она не сохранила, а ее родители вскоре съехали из дома – пообщаться с ними «7х7» не удалось.
Судя по публикациям в СМИ и на сайте суда (приговора в открытом доступе нет), в 2018 году назад Андрей получил наказание в виде заключения в колонию строгого режима. Освободиться он должен был в 2027 году. Жертва – случайный прохожий, которого парень избил до смерти (не называем статью, чтобы не создать для героини опасность деанонимизации – прим. ред.). Вину Андрей признавать не стал, пытался обжаловать приговор. Как предполагает Ольга, из колонии он мог уйти в ЧВК «Вагнер» – она видела на его одежде соответствующие нашивки.
Ольга с мужем уехали на несколько недель к знакомым. Вернувшись, они не обнаружили Андрея. Тот снова уехал воевать.
«Это человек такой. Ему можно все»
Осенью Андрей вернулся в Новосибирск с перебинтованной рукой и на костылях. Ольга предполагает, что мужчина получил серьезное ранение, возможно, пережил ампутацию, а потому в Украину уже не вернется.
Женщина и ее муж стараются не сталкиваться с соседом:
– Когда он один, то никак себя не ведет. Не могу сказать, что он здоровается и говорит с нами. Но когда он в компании кого-то, стараюсь на всякий случай вообще не выходить из дома. Скорее всего, в этот момент идет какое-то употребление, и они же становятся смелые и очень сильные под веществами. У нас восстановилось видеонаблюдение над подъездом, и теперь еще есть камеры [направленные] во двор. Если я вижу посиделки, например, во дворе или в подъезде, я либо отъезжаю и жду, когда все это закончится, либо не выхожу из квартиры. У меня был момент, мне нужно было в магазин, а у моей двери шло продолжение банкета. Ну магазин отложился на следующий день.
По мнению психолога центра «Насилию.Нет» Влады Игнатовой, у Андрея может быть чувство вседозволенности, подкрепленное статусом участника боевых действий и тем, что он не отбыл срок заключения до конца. Как говорит Игнатова, он может воспринимать это как власть и безоговорочное право на любые действия по отношению к окружающим.
– [Для Ольги ситуация с соседом] накладывает сложности на всю повседневную жизнь. У нее нет возможности в любой момент выйти из дома, пойти купить себе что-то в магазине, пойти встретиться с друзьями или позвать друзей к себе в квартиру. Грубо говоря, это похоже на жизнь человека, который столкнулся со сталкингом, когда есть необходимость все проверять, следить, что происходит вокруг, чтобы, не дай бог, не наткнуться на своего преследователя. И это тоже про отсутствие ощущения безопасности, а следствие этого – повышенная тревожность, которая держится постоянно и может влиять на дальнейшее развитие депрессивных состояний. Даже ПТСР может стать последствием такого опыта. А что могут делать такие люди [как Ольга]? Как бы это ужасно ни звучало, вызывать полицию и съезжать – единственные варианты, что этот человек может сделать, потому что словами тут не договориться, – считает Влада Игнатова.
Ольга уже не надеется на полицию. Однажды она позвонила районному депутату. Тот пообещал «повоздействовать» на правоохранительные органы. С тех пор прошло несколько месяцев, результат неизвестен. Ольга посещает психолога, чтобы справиться с тревогой и постоянным страхом.
Они с мужем думали продать жилье. Но уверены, что с учетом цен не найдут покупателей на квартиру в обычной панельке в пригороде. Женщина была готова сама снять квартиру, которую занимает Андрей с семьей. Но владелица не стала входить в положение и выселять жильцов.
По мнению женщины, проблема Андрея не в том, что тот отправился на войну. Он проявлял агрессию еще до ее начала, а война лишь «развязала ему руки», предполагает Ольга. Она привела в пример своих знакомых, тоже отправившихся воевать («никто туда не хотел, но так вышло»), которые стараются поскорее вернуться в нормальную жизнь. Им в этом помогает, как она говорит, «крепкое мужское комьюнити», состоящее из участников войны. Такого комьюнити, по мнению Ольги, не хватает ее соседу:
– Я считаю, что его нужно изолировать от общества. Это в целом человек такой. Ему можно все, ему никто ничего не сделает – это видно по нему. И у него теперь достаточно много денег, можно гулять и гулять. У него как был свой круг общения с местными пацанами, так и остался. Но нам-то что делать? Мы вообще не защищены от него, получается.
Бывший сотрудник милиции, пермский юрист, специализирующийся на уголовном праве, Николай Смирнов тоже сказал «7х7» о незащищенности людей, столкнувшихся с участниками войны. Особенно если речь идет о ранее судимых гражданах. Выслушав историю Ольги, Смирнов признал, что решением в случае с Андреем и другими могла бы стать обязательная психиатрическая проверка военных по возвращению домой. Психиатры устанавливали бы, насколько человек опасен для общества. Но такой экспертизы в России нет.
– Человек изначально уже совершил преступление, а потом он съездил [на войну], увидел кровь, психика у него еще больше пошатнулась. Его либо нужно признавать невменяемым, а это нужны психологические исследования, либо привлекать его к уголовной ответственности, но за что? То есть он уже должен что-то совершить, потому что просто так же мы не можем в целях профилактики взять и посадить человека в тюрьму. Так что я механизмов [защититься], честно говоря, не вижу, – прокомментировал Николай Смирнов.
По его мнению, работа полицейских во многом стала бесполезной. И это еще один фактор, почему силовики не хотят заниматься ранее судимыми людьми, побывавшими на войне:
– Я с позиции опера смотрю. Допустим, я провел разработку группы, которая занималась сбытом наркотиков, например, или грабила инкассаторов. Разработал, проследил, провел оперативное мероприятие, задержал всех, и, грубо говоря, через месяц они подписали контракт и уехали [на войну в Украину]. Возникает вопрос: для чего я все это вообще делал? Конечно, мне будет обидно и досадно. Мало того, что зарплата, скажем так, не самая высокая, так еще и вся работа в пустоту уходит.
«Может, пятку себе прострелит и вернется героем»
Один из жителей пятиподъездной девятиэтажки по улице Зорге в Новосибирске 30 марта 2024 года привычно вызвал наряд полиции. Привычно – потому что 33-летний Александр Воронец уже пять лет создает жильцам проблемы. В прошлом он боксер, детский тренер, как говорят соседи – гордость местной школы.
– Вся школа его медалями обвешана. А потом что-то произошло – кто его теперь знает? Может, по башке ему так настучали [пока он боксом занимался], и сотрясения дали о себе знать. А может, наркотики. Он курил [наркотические вещества], и это все знали. Он не только курил, но и выпивал. А когда выпивал, тут весь подъезд не спал. И полицию вызывали, и маме его звонили, и что только не делали. Он едет утром на работу – это совершенно нормальный человек, адекватнее адекватных, хорошо воспитанный. Только выпил – это совершенное исчадие ада, – рассказала Алевтина (имя изменено по просьбе героини), соседка Александра.
Последние годы Александр не работал в школе, перебивался случайными заработками. Иногда не работал неделями и тогда уходил в запой. В пьяном виде вел себя агрессивно, скандалил с соседями, громко включал музыку, пару раз его ловили голым, бегающим по этажам. Как говорит Алевтина, однажды Александр напал на пенсионерку, жительницу многоэтажки, и пнул ее. В другой раз поймал школьников и заставил их шапками мыть лестницу в подъезде. Обращения жителей к участковому и в полицию не работали. Местные начали обсуждать между собой, что у Александра как будто есть связи среди силовиков.
– У нас же тамбур от крови не отмывался, – рассказала Ирина (имя изменено по ее просьбе), соседка Александра по этажу. – Постоянно кто-то к нему приходил, кого-то он бил, с кем-то пил. Представляете, как мы жили, да? И у него были девушки. Одну раз в неделю, это было стабильно, он бил так, что у нас тряслись все стены, и она орала благим матом. В итоге эта девочка попала в психиатрию. Потом заселилась еще одна девочка, помогла ему сделать ремонт в квартире, навела порядок. Мы уже выдохнули, что он успокоился, но он и эту бил. Прямо перед его арестом она съехала.
Житель вызвал 30 марта полицию, потому что Александр ударил посетительницу алкогольного магазина рядом с домом. Пострадавшая девушка оказалась племянницей соседа Александра. Обо всем она рассказала дяде, тот и позвонил в УМВД. Полицейские приняли заявление, но сказали, что Александру «ничего не будет».
Соседка Алевтина описала дядю пострадавшей девушки как «добрейшей души человека», не готового мириться с несправедливостью. Он поднялся к Александру за извинениями. А дальше соседка Ирина услышала звуки разборок за дверью. Она привыкла к скандалам и потасовкам – ее предупреждали о поведении Александра пару лет назад, когда женщина только купила квартиру и въехала в дом.
Ирина вышла на площадку, увидела, как голый Александр «скачет» вокруг дяди пострадавшей и бьет его. Только позже она сообразила, что удары мужчина наносил ножом. Кровь залила площадку – столько крови, призналась соседка, она не видела никогда.
Позже от следователей жители дома узнали, что на теле погибшего мужчины было 16 ножевых ранений. Он истек кровью и умер до приезда медиков. А полиции, вызванной повторно по этому же адресу, пришлось выламывать дверь, чтобы задержать Александра. Фото его в наручниках, голого и окровавленного, опубликовали все новосибирские паблики.
Ровно через полгода жители дома на Зорге вновь прочитали новости о своем соседе. Как писало издание «Агентство», мужчина, не дождавшись начала суда, подписал контракт и уехал воевать в Украину. Со слов его адвоката, Людмилы Кислицыной, Воронец уехал на войну 26 сентября.
– Он, кстати, очень сознательный, у него установка: «Россия, мы победим». Патриотизм у него прям присутствует, – заявила Кислицына «Агентству».
После задержания Александра Воронца, как сказала Ирина, жители подъезда впервые смогли спокойно выспаться. Но новость, что тот может уйти от наказания, их «добила»:
– У нас все ходят и думают, что он ушел туда [на войну] намеренно, а потом, может быть, пятку себе прострелит и вернется героем. И опять мы начнем жить как в аду. Весь дом боится, что он вернется. Я недавно только узнала, что у нас человек 10−15 квартиры выставили на продажу. И я, честно говоря, тоже выставила, потому что не хочу с ним жить рядом.
«Их не хотят оставлять на свободе»
Соседка Алевтина, в отличие от Ирины, уверена, что Александр домой не вернется – ей это пообещал следователь. Он якобы сказал, что мужчину отправили в штурмовую бригаду. И намекнул, что даже если тот выживет, в России ему придется отбывать срок. Пока дело Александра Воронца, по словам следователя, приостановлено.
Ольге Романовой, основательнице фонда «Русь сидящая», неизвестны случаи, когда участник войны вернулся домой и получил наказание по ранее приостановленному делу. Но она не исключает, что наказания для военных, уехавших в Украину из СИЗО, возможны. В частности это косвенно подтверждают слова омбудсмена Красноярского края Марка Денисова, в которых он усомнился в целесообразности закрытия колоний в России.
– Война рано или поздно закончится, все вернется на круги своя, ведь социальная структура общества не изменилась, – заявил он.
Второй косвенный признак – увеличение расходов на ФСИН. В 2025 году эта статья расходов в сравнении с 2024 годом вырастет на 24 млрд руб.
– Это для кого? Возможно, для тех, кто вернется, – рассуждает Ольга Романова. – Дальше, как показывает наше наблюдение, почти 100% заключенных, которых отпускали по помилованию, а это был весь «Вагнер» выживший, и очень небольшая часть [заключенных, подписавших контракт с] Минобороны, сели по второму и по третьему разу. Почти никого не осталось на воле. Есть такой показатель, как рецидив. И во ФСИН считают, что совершение еще одного правонарушения в течение всей жизни – это рецидив. Так что почти каждый, кто попал в тюрьму, обязательно туда вернется. Это все говорит в пользу следователя [который пообещал Алевтине посадку Александра Воронца].
Ольга Романова назвала госполитикой и «циничным планом» практику помещения подозреваемых в СИЗО, а затем их отправку на войну:
– Их не хотят оставлять на свободе, но, в общем-то, наверное, правильно делают. Ну и то, что их [участников войны, совершивших ранее преступления] будут сажать охотно даже за переход улицы в неположенном месте – это тоже факт.
Пермский юрист Николай Смирнов напомнил, что если воевавших правонарушителей будут привлекать к ответственности, они не станут подписывать контракты.
– Человеку вообще тогда нет смысла рисковать жизнью, – считает он. – Здесь же по факту что получается? Человек ставит на кон жизнь, в противовес тому, что государство отказывается от его уголовного преследования. Поэтому, скорее всего, следователь, который общался с жителями дома, говорит это больше для успокоения людей.
Источник: «7х7».
