Украинцы, которые попали в плен или были задержаны на оккупированных территориях, подвергаются жестоким пыткам в российских тюрьмах и колониях. Те, кому повезло вернуться живыми из российского плена, рассказывают, как их пытали током, загоняли им иголки под ногти, избивали ногами, молотком и пластиковыми бутылками до потери сознания, применяли по отношению к ним сексуальное насилие и угрожали расстрелом.
Бывший журналист Игорь Бондаренко был задержан российскими спецслужбами в августе 2022 года – когда пытался выехать из оккупированного тогда армией России Херсона через аннексированный Крым к семье в Германию. На КПП он не прошел проверку спецслужб – сотрудники ФСБ восстановили в его телефоне переписку Игоря с подругой детства, представительницей “Правого сектора”, который власти России считают террористической организацией.
“Человек вернулся со стопкой бумаг, распечатанными моими сообщениями моим контактам, которые я уже удалил на тот момент. С сообщениями от людей, которых я уже вычистил из телеграма”, – рассказывает Игорь.
После этого силовики задержали Бондаренко и начали его допрашивать.
“Они имитировали расстрел: вывели меня, сняли с глаз тряпку, там была такая яма с покойниками. Меня подвели к ней, сказали: “Хочешь к ним?” – рассказывает Игорь. – Я сказал: “Нет”. Они стрельнули разок у меня за спиной, я услышал выстрел. Сил не было, я упал на колени. Они так “пошутили” пару раз, подняли меня, снова надели мне тряпку на голову и отвезли уже к себе на базу”.
Игорь узнал местность и понял: его привезли в Скадовск. Там его кинули в камеру, и с этого момента, по его словам, начали пытать уже по-настоящему:
“Мне даже еду не давали, давали только бутылочку воды 0,5 литра, и рядом лежали пластиковые бутылки, в которые можно было справить нужду. Они заходили, просто били меня, ногами лупили, куда попадут, – рассказывает Бондаренко. – Запускали руки в штаны и сжимали мне половые органы так, что я кричал. А однажды они пьяные были или очень злые, пытались через шорты воткнуть ее (бутылку) мне в задний проход”.
“Я там орал так, что мама не горюй, они мне рот затыкали рукой. Только после того как пошла у меня кровь, они как-то остановились”, – говорит Игорь.
Мужчину стали меньше пытать, только когда россияне узнали, что у него вирусный гепатит С. А когда Игорь согласился сотрудничать и стал вести телеграм-канал местных силовиков, ему начали давать еду.
Еще более жестокое отношение в российских тюрьмах – к украинским военнопленным. Морпех Владислав Задорин в первый день полномасштабного вторжения был на острове Змеиный. Весь его гарнизон тогда взяли в плен, Владислав провел в российской тюрьме почти два года. Все это время его пытали, требуя признательных показаний, которые бы дали возможность завести на военного уголовное дело.
“Мне хотели приписать и мародерство, и расстрел мирного населения, и геноцид русского народа, – рассказывает Владислав. – Но я обходил это как угодно, только чтобы не подписывать этот документ. Если ты подпишешь этот документ – это статья”.
Владислава сначала держали в тюрьме в аннексированном Крыму, а затем перевели в Курск. Там его в буквальном смысле морили голодом – не давали еды, и ему приходилось есть слизняков и мышей. Его били, не давали сменную одежду, а выданная Задорину обувь была на несколько размеров меньше, чем нужно. Это привело к проблемам с ногами.
“Пытки, начиная от кулаков, ногами били. Бутылки об голову разбивали, иголки под ногти, есть не давали, – перечисляет он. – Психологически давили очень, мы были в информационном вакууме”.
“Лично меня за то, что я не мог нормально сидеть на корточках, заводили в туалет, обливали водой, подключали 220 (электрический ток). Несколько раз так было, – рассказывает он. – Это не считая шокера в разные точки тела: от шеи, рта, головы и заканчивая анальным отверстием”.
По словам Владислава, в тюрьме очень не хватало помощи врачей: украинские пленные были истощены и физически, и эмоционально. Когда мужчину не включили в очередной обмен, он несколько раз пытался себя убить.
“Когда меня везли на обмен, меня одного не обменяли среди всех, и повезли назад в Курск, потом у меня были две попытки суицида, самоубийства, – рассказывает Владислав. – Но слава богу, ребята меня спасли”.
“За год и 10 месяцев я не наблюдал вообще ни одной организации, которая контролирует содержание военнопленных. Ни одной. Они что хотели с нами делать – то и делали. У них были развязаны руки”, – подчеркивает украинец.
После того что он пережил в плену, в Украине Владиславу дали инвалидность. У мужчины серьезная черепно-мозговая травма и проблемы со спиной.
Сколько граждан Украины сейчас удерживают в российском плену – точных данных нет. Летом практически одновременно омбудсмен Верховной Рады Дмитрий Лубинец и президент РФ Владимир Путин дали свои оценки, они очень разные. Но в обоих случаях речь идет о тысячах человек. Среди них не только военные, попавшие в плен на фронте, но и сотни гражданских, арестованных на оккупированных территориях.
Источник: Ольга Дунская, «Настоящее время».
