Вчера вечером МИД Украины обнародовал заявление о концентрации белорусских войск недалеко от границы с Украиной. Это первое такое заявление за достаточно большой промежуток времени. Конечно, в украинских СМИ тезисы документа стали новостью из ТОП-3 вчерашнего вечера.
Мониторинговые ресурсы (с обеих сторон границы) дают информацию о том, что в Гомельской области сконцентрировано от 1000 до 1500 военнослужащих. При этом нет дополнительной переброски войск на остальные участки границы.
Руководитель центра противодействия дезинформации СНБО отреагировал на заявление следующим образом: “По Беларуси. Не стоит паниковать, по состоянию на сегодняшний день все «угрозы наступления из Беларуси» исключительно информационные, не более”.
В конце концов позавчерашний обмен военнопленными (как и большинство обменов до этого) проходил через Белорусскую территорию. Причем доходило до анекдотической ситуации. Впервые белорусская сторона дала каждому пленнику что-то вроде “продуктового набора” (следует отметить, что каждому с обеих сторон).
Очень интересно и то, что призыв МИД, зафиксированный в заявлении – “отвести войска от государственной границы Украины на расстояние, превышающее дальность поражения существующих в РБ систем огня” невыполним с точки зрения размеров Беларуси. Если брать даже систему “Полонез” (аналог Himars, но с дальностью 300-330 км), то это будет означать отвод даже за Минск.
Возникает вопрос: зачем. На мой взгляд, сейчас имеем информационно-политическую операцию. С одной стороны Лукашенко боится воевать против Украины. К тому же настроения населения в этом вопросе неизменны – около 80% против того, чтобы белорусская армия вступала в войну на стороне РФ.
С другой стороны, тот же Лукашенко активно использует механизмы публичных заявлений, чтобы:
а) на собственном информационном поле показать себя как лидера, “защищающего” страну. И делает все, чтобы предотвратить войну (именно так это показывает белорусская пропаганда). Логика – сыграть на антивоенных настроениях для стабилизации своего положения;
б) на российском поле, чтобы уже население РФ воспринимало Лукашенко как союзника Кремля, не вступающего в войну согласно чему-то вроде “тайного плана Путина”.
И в первом и во втором случаях Украину представляют как угрозу или как плацдарм для “недружественной политики стран Запада”.
И здесь есть заявление. К чему. Для понимания ситуации следует упомянуть несколько событий, которые совпадают во времени.
а) Всеобщая политическая ситуация вокруг Беларуси. Лукашенко производит ротацию правительства и впервые с 2019 года повышаются не “люди в погонах”. Попытается подавать знаки Западу, начав освобождение политических заключенных (пока сугубо символично)
б) Активизировался “китайский трек политики” и именно КНР, скорее всего, является силой, настаивающей на постепенной деэскалации отношений с “Западом”.
в) Возможные будущие консультации по прекращению огня между Украиной и РФ оставляют Лукашенко очень мало времени для маневра. Ибо в случае приостановки (даже не окончания) войны, большинство сценариев для “минского сидельца у власти” отрицательные. А выход на нейтральные или положительные заставляет начинать движения уже сейчас.
г) Операция ВСУ в Курской области показала, что Россия не сможет гарантировать никакой “защиты” для Лукашенко – на защиту собственной территории им не хватает ресурсов.
Соответственно, заявление МИД является политическим инструментом, направленным на коррекцию поведения именно Лукашенко. Это повторение старого тезиса, который доносила украинская сторона с 2022 года – “Не влезай! Убьет!”. Только сейчас публично. Фактически, заявление достаточно резкое и это может восприниматься как поднятие ставок.
Дословное выполнение призывов невозможно как с политической, так и с “географической” точки зрения. Удара с белорусской стороны вряд ли будет (в ближайшее время – для удара нет сил и средств), удара с украинской соответственно так же.
Но на фоне несостоятельности РФ быть “гарантом безопасности для Лукашенко” во время войны и внешнего давления со стороны той же КНР, заявление МИД может иметь следующие политические цели:
а) демонстрацией того, что в публичном поле Лукашенко уже не будет монополистом и не сможет играть в театре одного актера;
б) намеком на то, что активной риторикой украинская сторона может донести до части белорусского населения (в Беларуси), что Лукашенко является не “гарантом безопасности для граждан”, а фактором, который создает опасность. Что крайне важно и ощутимо для официального Минска, учитывая электоральную кампанию начала 2025 года.
Фактически это можно воспринимать как попытку части политических элит Украины сыграть на выгодном балансе внешних факторов и подсказать Лукашенко, что следует более решительно изменять свое поведение. Конечно, из Минска будет, скорее всего, какой-нибудь публичный ответ. К примеру, резкое заявление.
А вот насчет действий – посмотрим в ближайшие месяцы.
Автор: Игорь Тышкевич, аналитик.
