В российско-украинской войне в двух армиях сражаются многие иностранцы. Причем если со стороны РФ – это преимущественно выходцы из Африки и Азии, то в составе ВСУ – бойцы из Европы. Почему люди из других стран променяли домашний уют на окопы и обстрелы? Что иностранные военные думают о западной помощи и перспективах этой войны? Об этом журналисты Радио Свобода (проект Донбасс.Реалии) побеседовали с бойцами Второго интернационального легиона обороны Украины.
«Мозг говорил мне: «Ты должен помочь», и мое сердце говорило то же самое»
Сейчас на стороне Украины против страны-агрессора воюют сразу несколько иностранцев. Это совершенно разные люди из разных стран, с боевым опытом и без него. К примеру, Михаэль до начала полномасштабной войны не имел к армии никакого отношения – работал дома в Бельгии на почте.
«Я несколько месяцев переписывался с людьми, которые воевали в Украине на тот момент. В частности, с одним французским солдатом. Спрашивал: “Чем я могу помочь?” И вот решился. За неделю до отъезда сказал маме: «Я еду в Украину, вступаю в интернациональный легион и пытаюсь что-то делать».
«Она, конечно, не обрадовалась. Ей было действительно тяжело. И сейчас тяжело. В том числе – потому что в моей стране, в Бельгии, у нее нет людей, с которыми можно было бы поговорить об этом, о моей работе здесь, о моем решении», – вспоминает Михаэль.
Эндрю из Великобритании. Он присоединился к международному легиону обороны Украины в августе прошлого года. В послужном списке бойца – 9 лет службы в парашютно-десантном полку и боевые миссии по всему миру
«Путин действует недопустимо, – отмечает Эндрю. – Он как маленький ребенок, устроивший истерику, которая не закончится, пока он не получит того, что хочет. Его нужно остановить. Я хотел помочь Украине как военный еще после оккупации Крыма, но тогда не вышло. С началом полномасштабной войны, видя страдания женщин и детей, страдания семей, страдания всей страны – я решил еду. Знаете, бывает, когда вы сомневаетесь в каком-то действии, ваше сердце говорит: да, а голова говорит: нет. У меня не было такой проблемы. Мозг говорил мне: ты должен помочь, и мое сердце говорило то же самое».
Бойцы иностранного легиона выполняют разные задачи на поле боя. Некоторые уже попробовали себя в нескольких сферах.
«Я начинал как обычный пехотинец. Но в прошлом году у нас был один командир, действительно хороший командир. И он пытался найти способности у каждого из ребят. Мне дали снайперскую винтовку – я несколько месяцев был стрелком. С нашей позиции поначалу можно было еще работать. Но реальность меняется и россияне адаптируются. Копают новые окопы, меняют позиции и лучше их защищают. Впоследствии работать стрелком на этой позиции стало практически невозможно», – говорит Михаэль.
После этого, рассказывает, был еще гранатометчиком, сейчас является пилотом БПЛА в команде разведчиков и корректировщиков.
«Работаем с ребятами в поле. Работаем с артиллерией, другой командой беспилотников, командой FPV. И это как оркестр. Мы все координируем и пытаемся найти врага до того, как враг найдет наших ребят», – объясняет боец.
«Я боевой спасатель по профессии, поэтому я в медицинской бригаде. На нулевой линии или в ожидании вызова эвакуации» – рассказывает боец с позывным «Бонсай» родом из Польши.
«Мы теряем ребят за день, за неделю»
«Я первый номер расчета миномета калибра 120 миллиметров. Наши позиции в лесу, и это достаточно тяжело. Из-за жары и артиллерийских обстрелов врага возникают большие пожары. Если поднимается ветер – пламя невозможно контролировать. Мы боремся не только с противником, но и с огнем», – объясняет специфику своей работы Эндрю.
Британский боец находился на нескольких войнах. Служил в антитеррористическом подразделении в Северной Ирландии, сражался в Африке. Российско-украинская война – самая страшная из тех, что он видел.
«В Северной Ирландии я сталкивался с терроризмом, – рассказывает он. – Много самодельных взрывных устройств, много снайперских выстрелов. Вы сражаетесь не с военными, которые перед вами. Вы боретесь с привидениями. У Мали все было иначе. Охота на “Боко Харам”. Другая тактика. А потом я попал в Украину, где мы окапывались и держали позиции, держали линию под постоянными артиллерийскими обстрелами. Это самая сложная ситуация, в которой я когда-либо был. Пока продвижения вперед нет», – делится Эндрю.
«Но я понимаю, что ребята хотят наступать – для этого нужно больше людей и оружия. Мы теряем ребят за день, за неделю. Нам действительно тяжело взять себя в руки. Но мы должны найти в себе силы, мотивацию выкладываться на 110% ради ребят, заплативших самую высокую цену», – отмечает он.
«США действительно имеет хороший опыт войны. Но они не представляют, что такое эта война. Это не Афганистан, не Сирия. Это совсем другое. Это большая война 21-го века. Кончилось время, когда можно было перейти в наступление и продвинуться на 50 километров вглубь позиций противника за один день», – отмечает в свою очередь боец иностранного легиона из Бельгии Михаэль.
Самое главное сейчас – поставки техники и снарядов. Запад не должен блокировать или останавливать этот процесс, отмечает «Бонсай». При этом отмечает: «Это одна из проблем демократии. Всегда есть кто-то, чьё мнение следует учитывать, и он может просто отказать в помощи. И мы сейчас расплачиваемся за задержку пакета помощи в 61 миллиард. Ибо реальных последствий этой помощи на передовой еще не было. Поэтому мы продолжаем истекать кровью из-за этой задержки».
«Любые свободные военные авто, и не только легковые, состоящие на учете в Великобритании и которые должны быть списаны – должны быть отправлены сюда. Пусть это будет Land Rover 110, да что угодно. Сейчас я вижу людей, которые, управляя батальонами, ротами, взводами – должны покупать, собирать деньги, выпрашивать, занимать автомобили, чтобы выполнить боевые задания. Гражданские машины – расходник. Сумма денег, которая тратится на их ремонт – огромна. Военные машины нам нужны больше всего. Это очень помогло бы», – поддерживает побратима Эндрю.
«Чем больше вы привезете сюда инструкторов, тем больше сэкономите денег»
Но не только технику ждут на фронте. Нужны люди. Понимают это и на Западе. Но помочь могут на уровне инструкторов. По крайней мере, пока. Так, президент Франции Эмманюэль Макрон инициировал создание коалиции стран, готовых отправить в Украину своих военных инструкторов.
И предложил это сделать и другим – Великобритании, Польше, Нидерландам, странам Балтии и Скандинавии. При этом США и Германия, по информации западной печати, такую инициативу пока не поддержали.
«Чем больше вы привезете сюда инструкторов, тем больше сэкономите денег. Это выгоднее, чем отправлять украинских ребят за границу. Также здесь есть фактор времени. Почему нет? Я полностью согласен с таким предложением», – комментирует инициативу президента Франции Эндрю.
«Бонсай» тоже «за»: «Неплохая идея. Даже если это другая доктрина. Ведь если вы действительно обучаете целые подразделения, которые могут работать отдельно – это не имеет особого значения, но даже отточенные первичные навыки будут иметь большое влияние на поле боя. Потому, кто бы ни тренировал украинцев – я это приветствую. Потому что сейчас становится все больше мобилизованных, которые не горели желанием идти в армию – соответственно не овладели военным делом. Поэтому у них более низкий начальный уровень, чем у тех, кто пришел два года назад».
Михаэль воспринимает идею Макрона более осторожно: «Учить артиллеристов и танкистов на западной технике – соглашусь. Но учить пехоту… У войск НАТО действительно хорошая подготовка. Но не для этой войны. Это другое. Они не имеют опыта войны против противника, превосходящего тебя во всех компонентах. В артиллерии, людях, авиации, танках».
«Мирное время не рождает сильных людей. В этом разница между Украиной и Европой»
Бойцы иностранного легиона признаются – война сменила их. И им часто сложно общаться с соотечественниками, потому что они не до конца понимают, что происходит в Украине.
«Это классический случай, когда надевают шоры на глаза коню. Они просто не хотят верить в происходящее. Они видят, что происходит, но закрывают глаза. Они не желают признаться себе, что это происходит. Для меня все, что я видел – это повторение 1939 года, и это был поворотный момент для меня лично. Мы видели, как это происходило раньше, и это происходит снова.
Но на Западе люди так банальны в своей повседневной жизни, их лично ничего не касается. Я знаю, что из-за этой войны выросли цены на еду в европейских странах. Но люди просто улыбаются и будут терпеть это. Для них это еще один фактор затрат. Они не до конца понимают влияние этой войны на них», – возмущается Эндрю.
Михаэль уверен, что среднестатистический гражданин его страны не понимает, что происходит в Украине. Источники информации в виде телевидения и соцсетей не всегда правдивы. Там немало фейковых новостей и пропаганды.
«Россия действительно хорошо работает с пропагандой. А обычные люди? Я не знаю. Мирное время не рождает сильных людей. В этом разница между Украиной и Европой. Украинцы знают, что такое война, потому что издавна Россия их угнетала. И такая ситуация закаляет людей. В моей стране после Второй мировой войны царил мир. Пока людей больше интересуют жизнь, деньги, то, что они могут купить. И разница здесь действительно огромна. Люди в Украине могут жить без света, без воды, ничего. В моей стране, и эта реальность – однажды выключат свет одному человеку – и это конец света. А здесь люди живут в этой реальности», – отмечает Михаэль.
Что же труднее всего для бойцов международного легиона в российско-украинской войне?
«Для меня тяжелее всего в этой войне – видеть или слышать, как гибнут товарищи, иногда чуть ли не вдвое старше тебя. Опытные люди, которые иногда не переживали и месяца на передовой», – делится мыслями «Бонсай».
«Сложнее всего – это разлука с семьей. Я стараюсь не сближаться слишком близко с ребятами, с которыми воюю, потому что потеря товарищей на поле боя всегда травматична. Я смотрю на них, как на хороших коллег, добрых солдат, фантастических воинов», – говорит Эндрю.
«Если украинцы проиграют эту войну – ситуация в Европе будет кардинально иной»
Бойцы иностранного легиона воюют бок о бок с бойцами ВСУ. Говорят – украинская армия одна из самых боеспособных в мире.
«Они как я. Большинство людей в украинской армии раньше были гражданскими. Когда пришли россияне, украинцы были без подготовки, без военного опыта. Но у украинской армии отличное качество – каждый раз адаптироваться и находить решение. У нас многого нет, но мы хорошо работаем и придумываем, как выйти из ситуации и выполнить боевые задания», – отмечает Михаэль.
«Украинская армия разная. Имеются высококвалифицированные, боеспособные, подготовленные подразделения. Есть те, которые преимущественно состоят из мобилизованных мужчин в основном в возрасте выше среднего. И из-за этих отличий видны их возможности на передовой. Однако они преданы делу и пытаются сделать все возможное. Лучшие чего-то достигают, другие держат линию обороны», – говорит «Бонсай».
Что ждет Европу, если Украина не устоит? Собеседники Донбасс Реалии уверены – последствия для Старого Света будут более чем серьезными.
«Запад пытается обеспечить Украину техникой и боеприпасами. Но если украинцы проиграют эту войну – ситуация в Европе будет кардинально иной. Это будет хорошая возможность для России продолжать давить. Не только для России, но и для Северной Кореи и других тоталитарных стран. В НАТО это должны понимать. Я не думаю, что Путин остановится в Украине. Этот парень сумасшедший», – уверен Михаэль.
«Бонсай» на этот вопрос отвечает коротко, но красноречиво. По-украински: «Воля або смерть!»
Сегодня в рядах ВСУ и других силовых структурах вместе с украинцами российской агрессии противостоят лишь отдельные иностранные добровольцы. И если к инициативе Франции по отправке военных инструкторов в Украину западные партнеры пока присматриваются, то в США, по информации CNN, уже обсуждают возможность работы в Украине своих военных подрядчиков, которые смогут помочь обслуживать и ремонтировать американскую военную технику. О подобных шагах еще несколько месяцев назад не могло быть и речи.
Источник: Егор Логинов, «Радіо Свобода».
