Несколько последних месяцев я посвятил изучению посттравматического стрессового расстройства (ПТСР); разговорам с российскими солдатами, которые этим расстройством затронуты.
А еще я общался со специалистами, которые объясняли мне, как ПТСР следует лечить и как игнорирует его в России нарочно для ветеранов войны созданный фонд «Защитники отечества» с бюджетом в 200 млн долларов в год.
Эти мои штудии превратились в текст и видео расследовательского проекта радио «Свобода», который называется «Система», а здесь я хотел бы привести лишь несколько печальных наблюдений.
Первое
Фонд «Защитники Отечества», то есть какая-никакая федеральная программа обустройства ветеранов украинской войны заработал 1-го июня 2023-года. Указ о создании этого фонда Путин подписал спустя год после начала полномасштабного вторжения в Украину. То есть начал войну и только через год сообразил, что с нее придут психически травмированные люди. Это все равно как начать войну, не подготовив госпиталей, и только через год обнаружить, что многие солдаты ранены. А они ранены – психологи говорят, что посттравматическому стрессовому расстройству подвержены не менее 20% солдат любой армии на любой войне. И ПТСР – это серьезное психическое заболевание, заставляющее больных разрушать себя, свои семьи и мир вокруг.
Второе
Московский Единый центр помощи ветеранам был создан значительно раньше федерального фонда «Защитники Отечества». И значительно толковее – специалисты Единого центра действительно стараются помочь ветеранам с ПТСР. То есть в Москве нашлись люди, понимающие, что эта война сводит страну с ума. Но как только на Московский Единый Центр нахлобучена была федеральная организация «Защитники Отечества», деятельность свелась к бесконечной череде спортивных праздников и концертов, патриотических съездов и телесюжетов про них. Во всех регионах страны и, повторюсь, с бюджетом в четверть миллиарда долларов ежегодно. То есть что бы ни делало российское государство, получается всегда пиар и распил, распил и пиар.
Третье
Беда в том, что сами ветераны, насколько мне удалось пообщаться с ними, охотно играют в игру, предложенную им государством, принимают восхваление себя вместо серьезной психиатрической помощи. Это все равно как если бы раненые не получали хирургических операций и антибиотиков, а вместо этого с удовольствием смотрели бы кино.
Четвертое
Я столкнулся с тем, что и противники войны понимают проблему превратно. Часто мне приходилось слышать даже и такое мнение, что российские ветераны, дескать, недостойны помощи, потому что они солдаты армии-агрессора и так им и надо. Эта позиция кажется мне очень странной и инфантильной. Они раненые, пусть и не физически, а психически. Вы же не отказываете в помощи раненым. И даже если они преступники, то вы же не отказываете в медицинской помощи преступникам.
Пятое
Еще одно заблуждение противников войны заключается в том, что многие думают, будто посттравматическому стрессовому расстройству подвержены солдаты армии-агрессора, а солдаты армии-защитницы не подвержены. Многие думают, что это россияне сойдут с ума, особенно когда осознают всю тяжесть своих преступлений, а украинцы ПТСР счастливо избегут и гордые собой вернутся к мирным занятиям.
Нет, посттравматическому стрессовому расстройству подвержены любые солдаты любой армии, вне зависимости от того, нападает она или обороняется, ведет ли захватническую войну или освободительную, побеждает или терпит поражение. Если эпидемия ПТСР и будет в Украине полегче, чем в России, то только потому, что украинских специалистов готовят их израильские коллеги, которые считаются лучшими в мире военными психологами и психиатрами.
***
Когда я думаю обо всем этом, мне кажется, что путинский режим вообще не предполагает наличия души у своих граждан и, следовательно, не боится душевных болезней. Я думаю также, что и противники войны не предполагают наличия души у россиян, а души украинцев считают бесконечно прочными.
Это ошибка.
Источник: Валерий Панюшкин, The Moscow Times.
