После многочисленных воззваний общественников и верующих к российской власти тело погибшего в колонии политика Алексея Навального наконец отдали его матери Людмиле. Адвокаты, родственники и соратники оппозиционера добивались выдачи его останков с 16 февраля, когда служба исполнения наказаний сообщила о его смерти в колонии “Полярный волк” в посёлке Харп. На днях стало известно, что в этой колонии до смерти запытали заключенного. То, что сотрудники колонии попытались выдать это происшествие за самоубийство, – случай далеко не единичный.
Острая бессердечная достаточность
В июле 2022 года сотрудники “Полярного волка” применили пытки к заключённому Бахромбеку Шарифову, выяснил “Холод”. Работники ФСИН надели на него смирительную рубашку, закатали в матрас и связали скотчем, в результате чего несчастный задохнулся. После его смерти сотрудники колонии сожгли пыточные инструменты и объявили, что Шарифов повесился. Обман вскрылся позднее по результатам судмедэкспертизы, после чего пятерым работникам ФСИН предъявили обвинения в нанесении тяжких телесных повреждений – и теперь четверо из них ждут судебного разбирательства.
– Я, честно говоря, вообще не припомню случаев, когда кого-то наказали за то, что заключенного или подследственного убили под стражей. Там все в основном умирают от каких-то “естественных” причин: остановка сердца, ещё что-то такое. При этом по неформальным каналам правозащитникам приходят сообщения о том, что причина смерти отнюдь не естественная, – рассказывает бывший член общественной наблюдательной комиссии Санкт-Петербурга Роман Ширшов.
В качестве показательного случая он приводит гибель Олега Колесова, произошедшую в конце 2017 года в “пыточной” петербургской ИК-7 в Яблоневке. Тогда правозащитникам поступил сигнал о том, что в колонии насмерть забили одного из заключенных. В ходе общественного расследования удалось по фрагментам восстановить мозаику всей картины и установить обстоятельства и причину убийства.
– Рядом с местом, где работала рабочая бригада, в туалетном бачке нашли телефон. И так называемые активисты вызвали “поговорить” тех, кого они предположили в качестве виновных. Одного из них в ходе “разговора” забили насмерть. После этого тело отправили в морг. И по результатам вскрытия судмедэксперт установил причину смерти – “острая сердечная недостаточность”, – рассказывает Ширшов.
В морге тело убитого пролежало целый месяц. Администрация колонии поначалу отказывалась не только выдавать останки родным, но даже сообщать им о факте его гибели. На все звонки и запросы сотрудники ФСИН отвечали родным Колесова, что никаких происшествий в колонии не зафиксировано.
– Они вообще тихарились, что он погиб. Официальную бумагу о смерти прислали, только когда его уже закопали. Написали, что он умер якобы от сердечного приступа. При этом мне люди звонили с Яблоневки, там ЕПКТ рядом, и они слышали как он кричал, как его избивали, – рассказывает знакомый погибшего. – Там все было сделано так, что якобы Олег пришел с промзоны (он работал сварщиком) в карантин приварить дверь. И во время работы, пока варил, у него якобы остановилось сердце. Приехала скорая, это все запротоколировала. Свидетели опять же нашлись – те же зэки с карантина, которые его избивали, пять или шесть человек. Тоже все в один голос кричали, что вот варил и с электродом упал – остановилось сердце.
Спустя месяц замалчивания факта гибели заключенного администрация колонии в Яблоневке согласилась выдать родственникам гроб с останками – не забитый как обычно гвоздями, а намертво завинченный множеством саморезов, так что его было невозможно открыть. Из гроба шел сильный трупный запах, что могло свидетельствовать лишь об одном – тело содержалось в ненадлежащих условиях и подвергалось разложению.
– Экспертизе затягивание сроков выдачи тела не вредит. Напротив, чем дольше остаётся тело на хранении в хороших условиях, тем лучше. За две, максимум три недели плотной работы следователя, экспертов и адвоката или представителя родственников можно закрыть все сложные вопросы. Но это при большом желании следствия. Обычно же всё проводится за пару-тройку, максимум пять дней: забирают образцы органов и выдают тело как раз в расчете на то, что родственники сразу захоронят и все улики разложатся, – говорит бывший член общественной наблюдательной комиссии одного из российских регионов Игорь Чернов (имя изменено).
Дежурные вопросы
“Команда против пыток” приводит в своих сетях целый ряд случаев, когда очевидное убийство маскировалось администрацией учреждений ФСИН под “естественные” причины. Например, гибель Владимира Ткачука в СИЗО-2 города Орска. Его избили начальник изолятора и его зам по оперативной работе, а заявили, что ему упала на голову доска. Смерть Александра Калякина в ИК-14 Нижегородской области произошла якобы от “сердечного приступа”, притом что экспертиза обнаружила гематомы и закрытую тупую травму грудной клетки – его избил другой осуждённый. Гибель в той же колонии Александра Кулемина по официальным данным случилась от “острой сердечной недостаточности”, а по заключению судмедэкспертов – от черепно-мозговой травмы.
– Только на моей памяти за время работы в ОНК было пять похожих случаев, где я участвовал непосредственно как представитель родственников погибших, – рассказывает Чернов. – Даже если труп весь целиком состоял из сплошных гематом, родственникам говорили, что это последствия падений, проведенной реанимации и трупные пятна.
В заключениях, составленных патологоанатомами и затем зафиксированных следователем в ходе обязательной доследственной проверки, были многочисленные нестыковки. Медики описывали повреждения очень избирательно, некоторые попросту игнорировали. Следователи же запутывали еще больше, поскольку при назначении экспертизы неправильно и неполно формулировали перечень вопросов к судмедэкспертам.
– Я несколько раз добивался участия в подготовке вопросов следователями к судмедэкспертизе. И вместо трёх-четырех вопросов там было 15–20. То есть при должной настойчивости адвокат или юрист могут сделать на этом этапе очень многое. Проблема в том, что не многие готовы этим заниматься, поскольку для этого нужны специальные знания и опыт, – констатирует правозащитник.
Смерть по противоестественным причинам
Не всегда речь идет об убийствах и пытках со стороны сотрудников ФСИН и послушных им “активистов”. Зачастую фсиновцы пытаются скрыть собственную халатность и равнодушие, которые привели к мучительной смерти людей, годами находящихся в их безраздельной власти.
– Не так давно был случай в одной из рязанских зон – погиб молодой парень лет 30. У него был заворот кишок. Но медпомощи не было в течение полугода, и в результате он погиб, – рассказывает исполнительный директор движения “Русь сидящая” Ольга Романова. – Родственники собирались жаловаться, бороться (с нами вместе), и любое вскрытие установило бы в качестве причины смерти неоказание медпомощи. Но администрация отказывалась выдавать им тело в течение почти двух месяцев – до тех пор, пока не удалось договориться, что судиться с зоной они не будут. Обычные сельские жители, их припугнули, и они махнули рукой.
По словам Романовой, почти в каждом таком случае в заключении о смерти указывают “естественную” причину. Осужденный погибает из-за пыток, в результате избиения или драки, а пишут, что умер, потому что упал с лестницы.
Еще более странными выглядят суициды, которые нередко предваряются запиской с текстом: “Если вам скажут, что я свел счеты с жизнью, не верьте”, или совершённые незадолго до освобождения. Подобное произошло с заключенным Тахиржоном Бакиевым. Он погиб в иркутском изоляторе №1 накануне дачи показаний в суде о том, как его подвергали пыткам и сексуализированному насилию в печально знаменитой ангарской колонии ИК-15, где заключенные устроили бунт, не вытерпев беспредела администрации и “активистов”.
– Потом его перевели в ИК-6 Иркутской области, где снова изнасиловали – только за то, что молился и читал Коран. Насиловали его зэки из “актива” под руководством оперов. Оперов затем осудили (слегка), начинался суд над активом. Бакиев давал показания. И вот внезапно повесился – за полгода до звонка (освобождения. – СР), – напоминает Ольга Романова.
Рука руку моет
Такие случаи становятся достоянием общественности только благодаря настойчивости родственников, объединяющих усилия с правозащитниками. Зачастую же близкие, по словам Романовой, проявляют глубокое равнодушие или предпочитают не связываться с государством.
– Одни родственники очень запуганы и боятся за детей, другие уходят в запой, третьи впадают в чрезмерную подозрительность и не общаются с журналистами, видя во всем и везде происки и провокации нечистоплотных силовиков или вражеские заговоры, – объясняет Игорь Чернов.
Впрочем, иногда родные идут до конца, чтобы добиться справедливости. Так, близкие Олега Колесова поначалу требовали установить виновных в его гибели и привлечь их к ответственности. Но вскоре поняли, что вязнут в трясине круговой поруки.
– Когда они уже добились того, что им сообщили о смерти Олега, родные дозвонились до замполита колонии. Разговаривали с ним по громкой связи. Так он прямо матом говорил: “Вы нихуя не добьетесь, даже можете не начинать ничего, у нас все схвачено и за все заплачено”. Вот так в открытую. Порядки у них такие, что чувствуют свою безнаказанность, – сетует друг погибшего.
Безнаказанность сотрудников ФСИН – обычное дело, считает и уроженец Нарьян-Мара Олег Разин. Он отсидел 10 лет в исправительной колонии под Ухтой. По его словам, у администрации учреждений ФСИН есть масса возможностей убить строптивого либо неугодного заключенного, при этом не подставляясь самим.
– Зачем администрации светиться? Если им надо кого-то достать, они его достают руками зэков, а сами почти никогда жало свое не высовывают. Они запросто могут стравить между собой людей – и все. Или по этапу отправить – и человек пропал. Или отправить туда, где условия невыносимые, чтобы человек сам там крякнул. В том же Харпе (Алексей Навальный умер в ИК-3 в Харпе. – СР) климат такой, что если человек немолодой или нездоровый, то он там долго не выдержит. Человека в возрасте можно заморить там в три секунды, – рассказывает он.
Кладбище, которого нет
Ультиматум следователя в телефонном разговоре с матерью оппозиционера Алексея Навального 23 февраля звучал так: либо она в течение трех часов соглашается на тайные похороны сына без публичного прощания, либо его захоронят в колонии, где он скончался. Адвокаты, родственники и соратники оппозиционера добивались выдачи его тела больше недели – с 16 февраля, когда стало известно о смерти самого известного политзэка России.
Правозащитники подчеркивают, что случаи с затягиванием выдачи тел умерших встречаются достаточно редко. Впрочем, некоторый простор для самодеятельности открывается в отдаленных исправительных учреждениях – как раз таких, как колония за полярным кругом, в которой отбывал наказание и погиб Алексей Навальный. Труднодоступность и климатические условия делают транспортировку (при необходимости соблюдения сохранности тела для экспертизы) непростой задачей. А у родственников часто нет денег, чтобы туда добраться – не говоря уже о дорогостоящих транспортных расходах на перевозку тела.
Невостребованные тела, согласно закону, хоронят за счет ФСИН на отведенном участке колонии. По данным Ольги Романовой, не востребовано родственниками каждое второе тело. А по заверениям Олега Разина, в любой зоне “на северах” есть целое кладбище.
– Закапывают как собак. Холмик, над ним палка прибита с номером на фанере. То есть безымянные номерные могилы в самых дремучих местах. Через пять лет и следов не найдешь – и даже сами они [фсиновцы] не найдут. И никто никогда никакой правды уже не узнает, – констатирует бывший заключённый Олег Разин.
Источник: Фидель Агумава, «Сибирь.Реалии».
