DW встретилась с Ириной Гурской, которой пришлось покинуть родину из-за того, что помогала мариупольцам уехать из России. Только в Германии женщина, по ее собственному признанию, снова начала дышать полной грудью.
Ирина Гурская, правозащитница и волонтер, год назад приехала в Кельн из Пензы. Точней – не приехала, а бежала в Германию по гуманитарной визе. В 60-летнем возрасте пенсионерке пришлось покинуть свой дом, опасаясь за свою жизнь. Причиной запугиваний и преследований Ирины пензенскими силовиками стало то, что она помогала вывезенным в Пензу мариупольцам вернуться на родину или уехать в безопасные страны.
Лагерь для украинцев под Пензой
В конце марта 2022 года в освободившийся поселок Леонидовка под Пензой, в котором раньше жили строители завода по утилизации химических веществ, приехала первая группа мариупольцев, спасавшихся от бомбежек в подвалах разрушенных войной домов. Уже вскоре их оказалось чуть более двух тысяч человек.
Это известие взволновала Ирину Гурскую. Она всегда охотно помогала людям. “Я начала искать в социальных сетях информацию о беженцах. Женщина-почтальон, которая принесла моей 94-летней маме пенсию, рассказала, что ее подруга работает врачом и побывала в этом лагере. По ее рассказам, она была потрясена состоянием людей, но в большей степени детей, которые боялись любого прикосновения к ним, воспринимая их как опасность. Я узнала, что у людей нет одежды, им не хватает лекарств”, – рассказывает Ирина в интервью DW.
Буквально на следующий день Ирина вместе с коллегой-волонтером Игорем Жулимовым поехали в этот лагерь. “Нас без проблем пропустили, потому что у нас был ящик с мандаринами, конфеты, кофе. Мы познакомились с комендантом, поговорили с ним, и он сказал, что мы можем и дальше оказывать волонтерскую помощь мариупольцам и позволил нам с ними общаться, чтобы узнать об их нуждах”.
Истории, которые Ирина услышала от мариупольцев, тронули ее до глубины души. “Передо мной стояла женщина и с горечью в голосе говорила: вот я стою перед вами в халате, это все, что у меня осталось, а в Мариуполе у меня был успешный бизнес. Многие люди были в шлепанцах, в продымленной от бомбежек одежде, в которой они прятались в подвалах. Меня удивило и то, что, спасаясь от бомбежек, люди не бросали своих домашних животных, они брали их с собой. Нас, волонтеров, они просили помочь кормами для них”, – рассказывает Ирина в интервью DW.
Призыв о помощи в интернете
“В социальных сетях мы опубликовали пост, в котором попросили помочь собрать одежду, продукты питания и лекарства для мариупольцев. Детей одолевали вши, взрослые нуждались в лекарствах от диабета, сердечной недостаточности, повышенного давления. Я указала номер карты, куда можно отправлять добровольные пожертвования и свой почтовый адрес, чтобы люди могли приносить или присылать вещи. И уже через несколько дней у нас закипела работа, люди присылали вещи, обувь, переводили деньги, на которые мы покупали лекарства и телефоны, которые беженцам были необходимы для поддержания связи со своими родственниками и земляками”, – вспоминает Ирина Гурская.
Необходимые беженцам вещи и лекарства Ирина вместе с коллегами регулярно привозили в лагерь. Мариупольцы с благодарностью принимали их и относились к волонтерам, как к родным. Зато со стороны некоторых местных жителей беженцы нередко чувствовали неприятие. Однажды, когда группа женщин вместе с Ириной пошли за покупками в магазин неподалеку от лагеря, то услышали от местной жительницы в свой адрес такую реплику: “Зачем вы, американские шлюхи, сюда приехали?” Женщинам стало страшно, потому что они не знали, что с ними случится дальше, смогут ли они снова вернуться домой? В лагере им никто на эти вопросы ответить не мог.
Многие мариупольцы не хотели оставаться в России
Чуть позже Ирина услышала о том, что очень многие мариупольцы хотели бы вернуться домой, или уехать в безопасные европейские страны, но не знают, как это сделать. Тем более, что денег у них на это не было. “Некоторые узнали через интернет-форумы, что можно уехать в Эстонию или Финляндию через Санкт-Петербург. Они подходили ко мне и просили купить билеты в этот город. И тогда мы решили им помочь. Через интернет нашли контакты с волонтерскими группами и начали покупать билеты на поезда в Санкт-Петербург”.
Там украинцев встречали волонтеры группы Григория Михнова-Вайтенко и перевозили в Ивангород, к эстонской границе. А в Нарве уже другие волонтеры распределяли беженцев по Эстонии или по их желанию направляли в другие страны. Многие ехали дальше – в Польшу, Германию, Испанию или Португалию. На мой вопрос, не было ли это опасно – отправлять украинцев в Санкт-Петербург, Ирина ответила, что все мариупольцы, прежде чем попасть в Пензу, прошли так называемую фильтрацию и в принципе имели право свободно передвигаться по России.
“Мариупольцы, у которых не было паспортов для проезда поездом, ночевали у меня, а потом мы перевозили их на автомобилях в Санкт-Петербург, где их встречали местным волонтеры. Моя 94-летняя мама с пониманием относилась к их ситуации, потому что сама пережила войну и невзгоды послевоенного времени”, – вспоминает Ирина. Волонтеры успели отправить в Санкт-Петербург несколько групп мариупольцев не только из-под Пензы, но и других мест. Однако вскоре у Ирины и ее коллег появились первые и серьезные трудности.
Как волонтеры стали врагами
“Проблемы начались с того, что нашу банковскую карту начали блокировать, потом нас перестали пускать на территорию лагеря, а собранные вещи мы сдавали в склад, из которого уже сама администрация выдавала их мариупольцам. Причин нам никто не объяснял”, – вспоминает Ирина.
Однажды утром ей позвонил коллега-волонтер Игорь Жулимов и сообщил, что ему прокололи шины на автомобиле и посоветовал Ирине посмотреть на входную дверь в квартиру. На двери краской цветов украинского флага крупными буквами было написано: “Пособник укранацизма”. Почти та же надпись была и на двери ее коллеги Игоря. По признанию Ирины, она особо не испугалась. “Я поняла, что пока я помогаю людям, я живу и моя совесть чиста”, – подчеркивает она в интервью DW.
После этого инцидента Ирина вместе с коллегой Игорем успели отправить еще одну группы украинцев в Санкт-Петербург. А уже вечером следующего дня в дверь Ирины позвонили четверо мужчин – двое в штатском и двое в полицейской форме. Ей сообщили, что якобы поступила анонимка от жителей подъезда, которые жалуются на то, что она постоянно выносит какие-то подозрительные пакеты и посылки в машину и куда-то их отвозит. Мужчины предложили Ирине поехать с ними в полицейский участок, чтобы написать объяснительную. “Время было полдевятого вечера. Я сказала, что не могу оставить свою пожилую маму одну в столь поздний час, но они заверили меня, что это не займет много времени и что они привезут меня из участка прямо домой. Мне ничего не оставалось, как согласиться”.
Ирину чуть больше часа опрашивали, точней – допрашивали: что это за посылки, откуда они поступают, нет ли иностранного финансирования волонтерской работы. “Допрос проводил молодой человек, а сотрудник чуть постарше возрастом, и, видимо, званием давал указания, куда-то постоянно звонил, выходил-заходил, задавал вопросы, а потом вдруг говорит своему подчиненному: все хватит, заканчивай, а то она еще и тебя в волонтеры завербует”, – с грустной улыбкой вспоминает Ирина.
Когда Ирина вышла из комнаты, то ее в коридоре попросили расписаться под бумагой, что она убыла из полицейского участка. Ей дали 50 рублей и сказали, что отвезти домой не могут, мол, за эти деньги она сама доедет на общественным транспортом.
“Мы тебя живьем здесь закопаем”
Как только Ирина завернула за угол полицейского участка, то увидела, что из припаркованного автомобиля выбежали мужчины в масках. Их было двое. Они натянули ей на лицо вязанную шапку и, заломив руки, силой втолкнули в автомобиль. Она кричала, пыталась вырваться, но сил сопротивляться у нее не было. В машине в ответ на вопрос, куда они ее везут, они сильно ругались матом и угрожали расправой.
“Меня привезли в лес. За волосы вытащили из машины, один из них бил меня в лицо нижней частью ладони, чтобы не оставалось явных следов побоев. Потом рядом со мной разорвали светошумовую гранату, которая меня сильно оглушила и должна была повергнуть в состоянии паники. И действительно, все это меня очень напугало. Я лежала на земле, а на моей груди стояла нога одного из амбалов. Мне было тяжело дышать”.
Через структуры вязанной шапки Ирина могла разглядеть силуэты и даже лица этих людей. По словам Ирины, матери двух взрослых дочерей, им было около тридцати лет, и они могли годиться ей в сыновья.
Один так прямо ей и сказал, если она неправильно наберет код своего телефона или заблокирует его, то “мы тебя здесь живьем закопаем”. Им нужна была информация, откуда волонтерам поступают деньги на помощь украинцам. Ирина открыла свой телефон и отдала его мужчинам в балаклавах. “Зачем ты лезешь не в свое дело, ты что не понимаешь, что это война, мы их сюда привезли не для того, чтобы ты их вывозила. Если ты не прекратишь свою деятельность, тебе будет хана, можешь распрощаться с жизнью, а твоим близким тоже будет несдобровать”, – угрожали незнакомцы.
По словам Ирины, они не могли поверить в то, что россияне добровольно помогают беженцам, они непременно хотели найти источники иностранного финансирования. “Я в ответ старалась спокойно объяснять, что работаю с согласия администрации лагеря, и что сам Путин в одном из своих выступлений говорил, что украинским беженцам должны помогать волонтеры, и что я ничего нелегального не делала”, – вспоминает Ирина в интервью DW.
Женщина поняла, что имела дело с сотрудниками ФСБ, когда они сказали, что прослушивали ее телефонные разговоры и знают о ней больше, чем она думает. Словесные угрозы сопровождались заламыванием рук и загибанием пальцев. “Роясь в моем телефоне, они спрашивали, от кого это сообщение, кто это написал? После пяти часов ада, они на моих глазах сожгли мой внутренний паспорт, не вернули телефон и повезли назад в город. У гаражей, неподалеку от моего дома, меня вытащили за волосы из машины и сказали сто метров иди, не оглядываясь, пока они не уедут”, – вспоминает Ирина.
В половине четвертого утра Ирина добралась до своей квартиры и уже здесь ее охватил сильнейший приступ панической атаки. Она приняла болеутоляющие и успокоительные таблетки и начала менять пароли в социальных сетях, дождалась утра, чтобы сообщить о случившему своему коллеге-волонтеру. Выходов было два: писать заявление о случившемся в ФСБ или срочно уезжать из города. Ирина решила уехать.
Покинуть Россию помогли журналисты и волонтеры
Она нашла прибежище у друзей в Подмосковье. Здесь же Ирине из-за сильной головной боли пришлось обратиться за помощью к врачам. Они констатировали сотрясение мозга и множественные ушибы.
Ирине повезло: журналисты, которые пару недель назад снимали для немецко-французского телеканала ARTE репортаж о работе пензенских волонтеров, узнали о случившемся и помогли ей быстро получить гуманитарную визу в Германию через волонтерскую организацию InTransit.
“Я взяла только свои документы, самые необходимые вещи и лишь в пути поняла, что в суматохе забыла кота. Маму забрала к себе моя сестра”, – говорит Ирина. Кота в Москву позже привезли друзья и она смогла его забрать с собой в Кельн.
“Я себе представить не могла, что я окажусь без кола, без двора и что мне придется бежать, опасаясь за свою жизнь. И все только потому, что я против войны, которую развязал Путин. Я ни на минуту не жалею о том, что помогала мариупольцам бежать из России. В последние месяцы моего пребывания там, меня буквально душила атмосфера лжи и пропаганды, когда ты идешь по городу, будь то Пенза или Москва, и видишь плакаты с портретами “вождя” и надписями “Мы Za Путина” или “Нам не стыдно. За нами правда” и в середине плаката большая буква Z. Ты идешь мимо и понимаешь, что у этой страны нет будущего, потому что тех, кто против войны, упекают по тюрьмам или выдавливают из страны. А те, кто остаются, уходят во внутреннюю иммиграцию”, – с горечью в голосе говорит Ирина.
Только в Германии женщина, по ее собственному признанию, снова начала дышать полной грудью. “Я хожу по улицам, не оглядываясь, чувствую себя в безопасности. За это я очень признательна Германии”.
“Ирина вернула нам свободу”
Со многими мариупольцами, которым она помогла уехать из России, Ирина до сих пор, спустя год, поддерживает связь. Они очень благодарны ей за то, что она, рискуя собственной свободой и даже жизнью, помогла им уехать в безопасные страны. Жить в стране-агрессоре большинству украинцев совсем не хотелось.
DW связалась с молодой парой, которой Ирина помогла вырваться из Пензы. 30-летний Геннадий и 22-летняя Мария сегодня живут в небольшом городке под Дортмундом. Родители Геннадия вернулись в Мариуполь, поэтому фамилии своей они просили не называть.
“Мы очень благодарны Ирине Гурской за то, что она помогла нам уехать из России. Она практически вернула нам свободу. Ирина предупреждала нас, чтобы мы не тянули с решением об отъезде. И мы, слава богу, оказались в одной из последних групп, которым она помогла выехать. Ирина дала каждому из нас по десять тысяч рублей, чтобы доехать до Москвы, где я смог попрощаться со своей сестрой. Потом мы отправились поездом в Санкт-Петербург, там нас встретили волонтеры и на автобусе довезли до Ивангорода. После российской таможни мы перешли мост и оказались в эстонском городе Нарва. Из Эстонии мы поехали к друзьям в Польшу, а уже оттуда – в Германию”, – рассказывает DW Геннадий из Мариуполя.
Геннадий и Мария с ужасом вспоминают время, которое они провели под Пензой. По их словам, жить в состоянии неопределенности было невыносимо. “И лишь когда благодаря Ирине и другим волонтерам мы увидели свет в конце тоннеля, нам полегчало”, – признается Геннадий. Молодая пара надеется на победу Украины в войне и хотела бы вернуться на родину. Но пока думать об этом рано: “В Мариуполе мы потеряли все и теперь вынуждены начинать жизнь с нуля вдалеке от родины”.
То же самое приходится делать и Ирине, которая решилась помочь украинцам, и сама оказалась в роли беженки, потеряв связь с родственниками. Сегодня в Германии она проходит курс лечения, чтобы справиться с последствиями посттравматического стрессового расстройства. “Путинский режим сделал несчастными миллионы людей, война продолжается и это не дает мне спокойно спать даже в безопасной Германии”, – говорит на прощание Ирина Гурская.
Источник: Виктор Вайц, Deutsche Welle
