Украинские правозащитники идентифицировали должностных лиц, ответственных за неоказание медицинской помощи крымским политзаключенным в российских местах лишения свободы. Они просят власти Украины и международное сообщество привлечь их к ответственности, поскольку такие факты становятся массовыми и системными. Почему крымчане, осужденные по политическим статьям, умирают в заключении и можно ли это предотвратить, рассказывает «Крым.Реалии».
В начале года в российских СИЗО умерли двое политзаключенных из Крыма – Джемиль Гафаров и Константин Ширинг. Их истории уже рассказывали Крым.Реалии.
У обоих были хронические заболевания, в заключении их здоровье ухудшалось. Крым.Реалии подробно писали об их судьбах.
Документы и свидетельства говорят, что оба политзаключенных продолжительное время не получали медицинской помощи в местах заключения, хотя регулярно просили о ней.
В такой же ситуации оказались практически все крымские политзаключенные. Их, по разным подсчетам, – от 173 до 186 человек. Людям либо не оказывают медицинскую помощь, либо она не качественная и не соответствует заболеваниям.
В правозащитном сообществе такие факты называют пытками, запрещенными украинским и международным законодательствами. Они требуют привлечь к ответственности всех причастных к этому.
Список для «справедливого наказания»
С момента гибели политзаключенных никого не привлекли к ответственности за это, отметила на пресс-конференции в Киеве менеджер проектов правозащитной организации ZMINA Виктория Нестеренко. Она вместе с группой коллег презентовала санкционный список российских и подконтрольных Москве крымских должностных лиц, прямо или опосредованно ответственных за непредоставление медицинской помощи крымским политзаключенным. В нем собраны 22 фамилии – судьи, прокуроры, руководители СИЗО, колоний и медицинских служб в Крыму и России.
В этом перечне – только высокопоставленные чиновники и судьи, причастные к арестам политзаключенных, а также руководители медико-санитарных отделений, «сознательно не предоставлявшие информацию о состоянии здоровья политзаключеных» на запросы адвокатов. Среди них:
- начальник «Федерального казенного учреждения здравоохранения «Медико-санитарная часть № 91» Федеральной службы исполнения наказаний России» в Симферополе Павел Павленко (дело Джемиля Гафарова)
- начальник СИЗО-1 в Симферополе Сергей Бережной (группа политзаключенных, удерживаемых в этом изоляторе)
- майор внутренней службы в России Наталья Бернгардт (дело крымского политузника Владимира Дудки)
Данные персоны на включение своих имен в санкционный список публично не отреагировали.
«Многие крымские политзаключенные находятся в условиях непредоставления медицинской помощи. И к этому непосредственно причастны именно эти люди – из нашего санкционного списка. Этот список мы будем передавать государственным органам Украины, чтобы прокуратура изучила эти кейсы и открыла по ним уголовные производства в отношении этих людей. Также он будет передан в дальнейшем в разные международные институции для наложения санкций», – заявила Виктория Нестеренко.
Круг лиц, причастных к непредоставлению медицинской помощи в российских и крымских колониях и СИЗО, на самом деле гораздо более широкий и исчисляется сотнями, говорит представительница Крымской правозащитной группы Ирина Седова. Все эти люди пока недоступны украинскому и международному правосудию. Но авторы санкционного списка надеются, что он будет напоминанием представителям российской власти об «ожидающем их справедливом наказании».
«Порошок похож на кокаин, его не принимают»
После гибели Джемиля Гафарова и Константина Ширинга практика непредоставления медицинской помощи в российских местах заключения продолжается, говорят правозащитники. Кроме того, что сами медицинские службы, по словам правозащитников, бездействуют, лекарства для политзаключенных не принимают даже у родственников.
«Кроме того, что политзаключенным не проводят обследования, им даже не позволяют передавать лекарства от родственников. В администрациях СИЗО ссылаются на то, что, например, порошкообразные препараты похожи на кокаин, поэтому их не могут принять. Хотя у Джемиля Гафарова была болезнь почек и для него лекарства были именно в виде порошка. И таких случаев очень много. В такой ситуации сейчас находится Ирина Данилович, которой отказывают в лечении отита, говоря в глаза, что у нее ничего не болит. Это осознанное непредоставление помощи, настоящее преступление», – рассказывает Ирина Седова.
Пострадавшими от ненадлежащих условий содержания в изоляторе правозащитники, кроме Джемиля Гафарова и Константина Ширинга, называют Олега Приходько, Галину Долгополую, Амета Сулейманова и других. Всего в списке политзаключенных, нуждающихся в срочной медицинской помощи, два десятка человек.
Борьба Ирины Данилович
Борется за жизнь и здоровье в российской колонии сейчас крымчанка, медсестра и гражданская журналистка Ирина Данилович.
В России ее осудили на семь лет лишения свободы за приобретение, хранение и сбыт взрывчатых веществ.Она вину не признает. В суде крымчанка заявила, что «является не первой, к кому ФСБ России применяет «грязные методы фальсификаций». Правозащитные организации считают ее дело политическим. Ирина Данилович болеет продолжительное время. Несколько месяцев назад у нее диагностировали отит уха. Но все это время в российских колониях ей не выдают лекарств, в том числе, и переданных родными в посылке, утверждают ее родные. В результате крымчанка, по словам ее отца, потеряла слух на левом ухе.
Под давлением правозащитников и адвокатов медики, аффилированные с правозащитной организацией Physicians for Human Rights, получили доступ к медицинской карте Ирины Данилович и провели экспертизу ее истории болезни и исследований. Крымчанка, согласно их выводам, не
только перенесла острый отит, но и имеет неврологические нарушения, а также поражения головного мозга и вероятно перенесла инсульт. Эксперты пришли к выводу, что после установления диагноза Ирине Данилович назначили лечение, но его эффективность не проверили и не назначили дополнительные обследования.
Обращение об отказе в медицинской помощи Ирине Данилович начал рассматривать Международный комитет Красного Креста. Подобные примеры, по словам правозащитников, массовые.
Профильные ведомства, куда поступают запросы о состоянии крымских политзаключенных, либо игнорируют их, либо сообщают, что они не нуждаются в медицинской помощи. Такой ответ от ФСИН России, в частности, получили Крым.Реалии, когда обращались в ведомство по поводу состояния здоровья Джемиля Гафарова. В 2021 году его адвокату Рифату Яхину удалось добиться судебного признания того, что медсанчасть и крымское подразделение ФСИН незаконно уклонялись от предоставления информации о состоянии здоровья крымского политузника.
«В Крыму затирают информацию о политических делах»
Полномасштабное вторжение России в Украину существенно отразилось на судьбах крымских политузников. Это связано с тем, что получать информацию о них стало намного сложнее, чем раньше, утверждают в Крымской правозащитной группе.
«После начала полномасштабного вторжения России в Украину стало сложнее собирать информацию. Во-первых, потому что Россия усилила давление на адвокатов. Сфальсифицировать дела на них или отобрать лицензию могут в любой момент. Также закрыт доступ к сайтам российских судов со всех территорий мира, кроме России. Сейчас посмотреть, какие судьи и прокуроры фигурируют в политических уголовных делах, очень сложно. С сайтов крымских судов удалили информацию, которая раньше была публичной. На одних скрывают фамилии судей, на других – затирают всю информацию о политических делах. Это делают, потому что понимают, что наказание все ближе и ближе, что Крым может быть освобожден», – говорит Ирина Седова.
В Представительстве президента Украины в АРК осудили «варварское отношение» России и подконтрольных ей администраций к незаконно заключенным украинским гражданам. Уполномоченный Верховной Рады Украины по правам человека Дмитрий Лубинец заявил, что неоказание заключенным гражданам Украины надлежащей медицинской помощи «приравнивается к пыткам», а международное право запрещает применять «меры, которые могут причинить физические страдания или смерть гражданскому населению» во время войны.
Источник: Виктория Веселова, «Крым.Реалии»
