Украинское наступление еще продолжается, а западные политики и эксперты со все большим рвением характеризуют грядущую войну России с Украиной именно как долгую войну. И это отнюдь не только реакция на само наступление ВСУ на российские позиции. Это и реакция на происходящее в самой России. Наблюдатели видят, что путинский режим превращается в классический тоталитаризм, а его руководитель даже и не думает о завершении войны, более того – он этой войной живет и питается, как молодильной водой.
Мне и раньше казалась утопической формула, согласно которой Украине нужно помогать в наступлении, чтобы усилить ее позиции на предстоящих переговорах. Я был уверен, что никакого другого видения переговоров, кроме украинской капитуляции, у Путина нет и не будет. Следовательно, нам нужно забыть о переговорах – а значит, забыть и о мире как о политической категории. Война может ускориться, приостановиться, снова ускориться, остановиться – но без каких-либо договоренностей между Москвой и Киевом. Армии не подписывают мирные соглашения – они воюют. Мирные соглашения подписывают политику. Если «с той стороны» нет политика, заинтересованного в мире, значит, мира не будет.
Какой из этого вывод? Во-первых, нужно перестать искать ответ на вопрос “когда закончится война?”, который я слышу почти от каждого своего собеседника. Мы этого не знаем. Но что мы знаем точно, это то, что Россия не желает мира и имеет ресурсы для продолжения войны. А это значит, что в этой войне нужно научиться жить.
Может ли жизнь в войне быть нормальной? Да, когда ты понимаешь, что мир – абстрактная и недостижимая категория. Но в этом случае изменяются приоритеты выживания. И у государства, и у гражданина.
Главный приоритет государства в долгой войне – это, конечно, именно его сохранение. Сохранение самого государства и его граждан. Государство должно правильно рассчитывать свои силы, свои ресурсы как военные и финансовые, так и человеческие, чтобы в финале долгой войны не оказаться в пустоте. Гражданин должен научиться жить в войне так, как он жил в мире. Ничего нового в этом нет. И в прошлом, и теперь есть страны, жители которых живут – рождаются и умирают – в столь долгих конфликтах. И нам нужно учиться на этих примерах, а не смотреть на жителей соседних стран, которые пока что наслаждаются миром.
Я часто слышу и читаю слова о контрасте между отдаленными от войны регионами и находящимися на границе с Россией и оккупированной зоной. О контрасте между фронтом и тылом. И я прекрасно понимаю тех, кому хуже всего. Хотя что значит – кому хуже всего? Матери в закарпатской деревне, потерявшей сына, не лучше, чем живущим под бомбами на востоке. В войне все равны и каждый может стать жертвой – это как раз то, что отличает войну от мира.
Но логика долгой войны – это научиться не выживать, а жить. Жить в условиях войны. Прикрыть города современными системами противоракетной обороны. Сохранить критическую инфраструктуру. Создать условия для экономического развития и возвращения людей в безопасные регионы страны не после войны, а во время войны. Возвратить в общество демократические нормы. Для этого нужна нормальная – насколько это возможно – жизнь. Короткая война подразумевает решительный удар, победу и катарсис. В долгой войне победой является сохранение государства и нации. Если Путин заинтересован в войне на истощение, для нас главной целью должно быть не истощиться самим, а истощить Россию. Тот, кто измотается первым – тот и проиграет.
Я сознательно не говорю здесь о самой войне как таковой, потому что планирование военных действий – это задача военных, а не журналистов. Но сама логика развития ситуации подскажет нам, какой война будет в последующие годы – наступательной или оборонительной, или наступательной и оборонительной одновременно, и какой будет интенсивность военных действий. Впрочем, самое важное, чтобы мы не втягивались в российский сценарий войны, а навязывали бы россиянам свой. И чтобы мы при этом помнили – нет такой цены человеческих жизней, которую русский вождь и русский народ не готовы были бы заплатить за захват чужих территорий. Это доказано всей русской историей и создавало возможность успеха именно потому, что Москва всегда воевала на континентальном разломе: ее евразийское отношение к ценности жизни сталкивалось с европейским. Очень важно, чтобы и этот сценарий Россия нам не могла навязать, чтобы наше отношение к ценности человеческой жизни не стало похоже на русское – хотя бы потому, что у нас просто нет такой количественной возможности.
Следовательно, всем нам нужно научиться жить. Жить в войне. Адаптироваться к такой жизни. Жить в горе – и жить в радости. Строить планы – пусть и не на длинную дистанцию. Научиться ценить каждый прожитый день. Не опасаться положительных эмоций. Не бояться развиваться. Понять, что в ближайшее время жизнь не будет другой. Надеяться, что я ошибаюсь и все закончится уже через несколько недель – я и сам так живу. Но строить жизнь таким образом, будто война не закончится никогда.
Но обязательно жить. Жить. Не выживать.
Источник: Виталий Портников, Zbruc.
