Вокруг угольных карьеров на западе Германии есть населенные пункты под снос, жителей оттуда уже выселили. Но теперь в заброшенных деревнях поселили беженцев.
На Google-картах эти места на западе Германии, в федеральной земле Северный Рейн – Вестфалия, выглядят, как три больших белых пятна. А вживую эти пятна – три огромных карьера Инден, Хамбах и Гарцвайлер, в которых концерн RWE добывает бурый уголь.
Недалеко от карьеров расположились населенные пункты, некоторые из них заброшены от нескольких месяцев до нескольких лет. Дома местных жителей выкупил RWE, а их самих переселили в другие места, выплатив компенсации. По изначальной задумке, опустевшие “деревни-призраки” подлежали сносу, но из-за планов Германии отказаться от добычи бурого угля будущее этих поселений туманно.
Украинцы в заброшенной деревне: “Мы не жалуемся”
Добычу угля в карьере Хамбах начали в 1978 году. К 2030 году его должны закрыть. Пока же карьер напоминает лунный ландшафт.
Когда-то здесь была часть Хамбахского леса. В 2018 году этот лес стал основным местом протеста немецких экоактивистов, которые требовали от концерна RWE прекратить добычу и сохранить деревья. Часть леса в этом месте все же спасти не удалось. Как и несколько населенных пунктов вокруг карьера. Две из подлежащих сносу “деревень-призраков” – Моршених и Мангейм (не путать с одноименным городом на юго-западе Германии).
В Мангейме нас встречают ряды домов с опущенными жалюзи и заколоченными окнами. Улицы с потрескавшимся асфальтом, разбитые фонари вдоль дороги. В центре – католическая церковь, все окна которой забиты фанерой. У нескольких хорошо сохранившихся домов – колючая проволока и надпись о том, что это собственность концерна RWE. Кое-где на окраине вместо отдельных домов уже руины. Дорогу перебегает заяц, а в высокой траве рядом с остановкой, где когда-то останавливался рейсовый автобус, вальяжно прогуливается фазан.
Людей здесь не видно. По идее, их здесь быть и не должно. Как и в соседней деревне Моршених. Здесь те же ряды пустых домов с заколоченными окнами, неухоженные палисадники с высокой травой, автобусная остановка без указателей. Еще одна “деревня-призрак”, как кажется на первый взгляд.
Но если присмотреться, на дверях нескольких домов заметны белые листы бумаги. На одном листе – список из украинских фамилий, на другом – арабские имена. В одном из таких домов живет молодая пара украинцев. Они просят не называть их имена и рассказывают, что живут в этой деревне с декабря 2022 года. Изначально дом на одну семью сейчас занимают несколько человек – своего рода мини-общежитие для беженцев. Здесь украинская семья с Донбасса соседствует с беженцами из Сирии.
“Мы ни на что не жалуемся, свет, вода, отопление у нас есть. И даже интернет и мобильная связь, – говорит Денис (имя изменено по просьбе собеседника). – Можем звонить домой, в Украину. Каждую неделю сюда приезжают представители коммунальных властей, помогают нам с документами, мы регулярно получаем пособие. Вот только пока нам не дали языковые курсы”.
О том, что в деревне нет ни магазинов, ни аптек, ни врачей, пара не переживает. Жена Дениса Юлия (имя изменено) говорит, что они выезжают в соседнее село за продуктами на собственном транспорте. Рядом с домом припаркован автомобиль с украинскими номерами.
“Когда мы приехали в эту деревню, сначала ничего не поняли. Это потом нам объяснили, что это за место. Но дома в Украине мы три месяца сидели под обстрелами, так что здесь нам спокойно. Только вот в лесу (показывают на деревья, которые начинаются через поле за забором. – Ред.) живут экоактивисты, они себе там дома на деревьях построили, иногда мы их видим. Но они нас никак не беспокоят”, – говорит Денис. По словам собеседников, регулярно в деревню для контроля правопорядка приезжает и полиция.
С другими соседями – в этой деревне несколько украинских семей – Денис и Юля встречаются, когда приезжают представители властей, или прогуливаясь по улицам. Здесь одна дорога – в поле или в лес, где они собирают ежевику. “Здесь скучно, конечно, на первый взгляд. Вот ходим по ягоды”, – рассказывает Юля. “Но иной раз поедем в город, а там так шумно, что спешим вернуться в свои поля”, – продолжает Денис.
Они признаются, что не знают, как долго останутся в этом месте. “Вроде говорят, что эту деревню сносить не будут. Да и нас сюда коммунальные власти направили, а сначала мы оказались в лагере для беженцев, в Бохуме, так что будем жить, пока не переселят или не депортируют”, – говорит Юля.
Согласно последним планам, деревню Моршених, действительно, решили все же не сносить, а угольный карьер закроют из-за отказа Германии от добычи бурого угля. Об этом в ответе на запрос DW сообщили и в концерне RWE. “Снос вышеназванных деревень больше не предусмотрен. А дома и квартиры, которые в свое время выкупил концерн у семей, переселенных в другие места, по желанию коммун были предоставлены им во временное пользование для проживания там людей, срочно нуждавшихся в крыше над головой”, – говорится в заявлении пресс-службы RWE. В ответе на запрос DW в коммуне Мерцених, к которой относится деревня Моршених, нам предложили встретиться для интервью в середине августа, поскольку сейчас бургомистр находится в отпуске.
Общежитие для беженцев в школе “деревни-призрака”
Деревни Кукум и Кайенберг расположены возле другого карьера – Гарцвайлер-2. Местных жителей из этих населенных пунктов тоже переселили, выплатив компенсации. Эти деревни – следующие на очереди под снос. По соседству с ними находится получившая большую известность в связи с протестами экоактивистов с участием Греты Тунберг- деревня Лютцерат, которую должны по плану снести в 2023 году. Проехать в Лютцерат сейчас нельзя. Все подъезды к нему закрыты. Возможно, этого населенного пункта уже не существует.
А вот в соседний Кайенберг проехать можно. При въезде этот населенный пункт, на первый взгляд, не отличается от других переселенных деревень. Такие же узкие улочки, ряды добротных, но пустых домов. Католическая церковь. Детский сад, игровая площадка для детей, частично заросшая сорняками.
Еще в нескольких метрах – здание школы, из которого неожиданно выходят несколько человек. Они выносят стулья и располагаются прямо на школьном дворе. На улице очень жарко. Идущий навстречу нам прохожий, отвечая на вопрос, говорит: “Мы здесь живем. Мы из Сирии”. И спешит скрыться из виду. Живет ли он в этой школе или нет, выяснить не удалось. Все другие в разговор вступать не хотят и слегка напуганные тоже заходят внутрь.
Рядом со школой – автобусная остановка, на ней висит расписание автобуса, который все еще ходит в эту деревню. На дверях булочной – в самом центре напротив церкви – висит расписание: она открыта всего по несколько часов пару дней в неделю. Работающих магазинов и аптек здесь нет. Здания, в которых находились все другие заведения, тоже пустуют. Зато есть действующий пункт пожарной охраны. Оказывается, что в некоторых домах живут люди, возле нескольких построек припаркованы автомобили.
“Да, в деревне Кайенберг все еще живут местные жители, хотя около 80 процентов уже выехали, получив компенсацию. Примерно 15-20 процентов еще там остаются. В настоящий момент там живут и беженцы, под общежитие для которых перестроили старую школу. Ряд домов отдали под расселение – где-то в личное пользование, где-то в форме коммунального общежития. В деревне есть свет, вода и отопление. Коммуникации не были разрушены, поскольку статус деревни был спорным из-за планов отказа от угля. Для живущих здесь беженцев организовали языковые и интеграционные курсы, а дети ходят в детский сад”, – комментирует ситуацию для DW зампредседателя земельного комитета по многообразию и интеграции, депутат горсовета Бохума из фракции ХДС Ирина Беккер (Irina Becker).
По ее словам, после наводнения летом 2021 года в земле Северный Рейн – Вестфалия между RWE и местными властями, в частности, коммуной Эркеленц, к которой относятся Кукум и Кайенберг, была достигнута договоренность о том, часть пустующих жилых домов в “деревнях-призраках” может использоваться как временная крыша над головой для людей, пострадавших от стихии.
В ответе на запрос DW пресс-секретарь RWE подтвердил эту информацию: “Мы охотно помогли коммунам Мерцених и Эркеленц с тем, чтобы и они могли оказать помощь нуждающимся”. Ответа на просьбу DW об интервью на момент публикации этой статьи от руководства Эркеленца не было, поскольку в июле многие сотрудники в отпуске. На официальном сайте коммуны Эркеленц упоминается, что она “остро нуждается” и ищет жилье для украинских беженцев.
Кто отправляет беженцев в заброшенные деревни
Еще одни жители Кайенберга – семья с ребенком из Украины. Свои имена они не назвали, но рассказали нам, что “долго были в Польше”, а потом в группах в соцсетях узнали, что можно поехать в Бохум, чтобы оттуда попасть в большой город – Дюссельдорф или Кельн. Но в итоге из бохумского центра первичного приема и распределения беженцев (LEA) их направили в Эркеленц, а затем они оказались в Кайенберге.
Распределение беженцев по федеральным землям и коммунам происходит по квотам, автоматизированно. Сотрудник центра LEA никогда не знает, куда отправится тот или иной человек или семья, до того момента, пока на экране компьютера не появится название конкретного населенного пункта, рассказывает DW Ирина Беккер. Из пресс-службы правительства земли Северный Рейн – Вестфалия ответа на запрос DW относительно беженцев в отселенных деревнях на момент публикации не последовало.
В пресс-службе министерства земли Северный – Рейн Вестфалия по делам семьи, молодежи, мигрантов и беженцев запрос DW переадресовали в коммуны Эркеленц и Мерцених, которые недоступны для комментария из-за летних каникул.
По словам семьи украинских беженцев из Кайенберга, им здесь все нравится. Пока они живут одни в доме, но скоро обещают подселить еще одну семью из Украины. “Мы сначали были в шоке, но лучше здесь, чем где-нибудь в спортзале, на раскладушке”, – говорят они, ссылаясь на опыт своих знакомых. В Украину семья возвращаться не хочет, пока идет война. Возможно, останутся в Германии и после завершения боевых действий на родине. “Посмотрим, пока нормально. Деревню же не будут сносить, может тут и останемся, если разрешат”, – говорят украинцы.
Деревни Кайенберг и Кукум и правда сносить не будут, подтвердили DW в концерне RWE – в связи с закрытием карьера Гарцвайлер в 2030 году из-за отказа от добычи бурого угля. И эти населенные пункты планируется сделать частью новой курортной инфраструктуры.
По данным депутата Горсовета Бохума Ирины Беккер, в этих населенных пунктах снесут лишь отдельные дома, поскольку большая часть жилого фонда находится в хорошем состоянии. Возраст зданий в среднем составляет 50 лет. У этих мест есть потенциал превратиться из “деревень-призраков” в “деревни будущего”. И многие бывшие владельцы местных домов пытаются выкупить их обратно. Но пока в них живут беженцы.
Источник: Наталья Позднякова, Deutsche Welle.
