Некогда богатейшее имение знатного рода Строгановых в Псковской области на третьем столетии своей истории превратилось в руины: заколоченные или выбитые окна, обвалившиеся фасады, заросшие борщевиком. В самой деревне Волышово, которая находится в двадцати минутах езды от Порхова и в четырех часах от Петербурга, живет несколько сот человек. Новое строительство здесь ведется как придется, без учета близости к историческому памятнику, поэтому уже за главным домом усадьбы можно увидеть современные дома. Корреспондент Север.Реалии побывал в Порховском районе Псковской области и увидел, как государство отменяет русскую культуру внутри страны.
“В составе усадебного комплекса сохранилось более двадцати построек, – писала в середине восьмидесятых годов прошлого века исследовательница имения и искусствовед Ольга Емелина. – Среди них: барский дом (ныне школа), домовая церковь (ныне клуб), Главная конюшня и конюшня Малая, семь жилых и служебных домов (среди них почта, дом управляющего, аптека, кухня, дом для охотников и др.), манеж, псарный двор (ныне жилой дом), здание электростанции и кузницы, школа (ныне интернат), беседка с голубятней, амбары и другие хозяйственные постройки. Кроме того, в усадьбе до настоящего времени сохраняется ландшафтный парк начала XIX века, занимающий территорию около 70 гектаров, с неповторимыми липовой и лиственничной аллеями, орешником и крикетным лугом, более 20 видов деревьев и 14 видов кустарников. Среди них редкие для северо-западной части страны туя, кедровая сосна, клён Шведлера, пирамидальный дуб, бересклет…”
“Настоящий город”
– Нас привозили на экскурсию в Волышово в конце 1950-х годов, и тут была такая красота, все в таком идеальном состоянии, что казалось, будто мы попали в другой мир, – вспоминает Лидия Васильева, член президиума псковского областного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. – Когда я окончила институт и приехала в Порхов и начала работать в музее, первое, что меня интересовало, это, конечно, Волышово. Это необыкновенный островок красоты, архитектуры и садово-паркового искусства, среди нашего серого быта. Когда здесь проезжал журналист, в начале XX века, он сказал: “Эклектика, конечно, но как красиво, настоящий город”. Тут цвели розы, за речкой был шикарный парк и псарня, и зверинец, и складские помещения, и домик управляющего охотой и все, все, все. Действительно, настоящий город.
История поместья начинается с 1784 года, тогда оно принадлежало генерал-поручице Татьяне Даниловне Овцыной (Путиловой), от которой его унаследовала дочь Екатерина Илларионовна, вышедшая замуж за Василия Алексеевича Васильчикова. В 1833 году имение перешло одному из их сыновей – Дмитрию Васильевичу, а в 1856 году оно отошло в качестве приданного дочери Татьяне Дмитриевне, которая вышла замуж за Александра Сергеевича Строганова. Так усадьбой и имением стала владеть богатейшая аристократическая семья России. После смерти Татьяны Дмитриевны в 1880 году Волышово унаследовал ее сын Сергей Александрович Строганов, который стал последним ее частным хозяином.
Последовавший после революции 1917 года разгром дворянских усадеб историки называют “культурной трагедией России в чрезвычайно широких масштабах”.
– Советская власть не умела хозяйствовать, все управляющие и специалисты убежали из Волышово, потому что они боялись этой власти, – рассказывает Лидия Васильева. – Страшное дело, что такое советская власть. Раньше служащим и рабочим платили деньги и, кроме того, по себестоимости выдавали молочные и мясные продукты, фрукты, яйца и так далее. И еще это все продавали и получали прибыль. А уже в конце 1918 года из Волышово пишут письма: “Пришлите нам муки, сахару, еще чего-нибудь, мы голодаем, у нас ничего нет” и все в таком духе. То есть они не смогли справиться с этим огромным передовым хозяйством.
При советской власти в Волышово на базе графского конезавода основали государственный племенной, а в 1919 году здесь появился сельскохозяйственный институт, который через пять лет реорганизовали в техникум. В 1937 году техникум перевели в Псков, а в главном доме усадьбы открыли школу.
– Когда появился совхоз, уже приехали люди, которые имеют какое-то отношение к сельскому хозяйству – специалисты, – продолжает Лидия Тимофеевна. – И перед войной это уже было сильное хозяйство. Жилая база была, и лошади появились, и конюхи, и тренеры. А когда началась война, чтобы сохранить породу лошадей, их угнали в Вологодскую область.
Парк поместья сильно пострадал во время немецкой оккупации – деревья вырубались на дрова, но постройки остались целы. После 1945 года конезавод вернулся в Волышово. Руководство совхоза, располагаясь в усадьбе, экономило на ремонтах и уходе за объектами культурного наследия. Совхоз предпочитал вести новое строительство, оставляя исторические служебные и хозяйственные постройки бесхозными.
Инна Михайловна живет Волышово с 1989 года, она всю жизнь мечтала работать с лошадьми, и после учебы устроилась на конезавод зооинженером.
– Когда я приехала, усадьба была еще в более-менее хорошем состоянии, – вспоминает она. – Лошади были и на центральной конюшне, и на рабочей конюшне (графской), и маточное отделение было – буквально полтора километра отсюда, там тоже графские конюшни, всего до 450 лошадей. А сейчас осталось 70. То есть я приехала практически в самый расцвет конного завода. Еще в конце 80-х было ощущение, что дальнейшего развития не будет, все затухает и никому ничего не надо. Так оно постепенно и идет. В начале 90-х годов были выделены деньги, начали укреплять фундамент дома управляющего, но они поработали несколько месяцев и все, началась перестройка, деньги куда-то улетучились и все прекратилось. А потом люди умирали, молодежь уезжала и все.
“Тут Пушкин, конечно, не родился”
Усадьбе присвоен статус памятника культуры федерального значения, но реальных попыток ее сохранить власти не предпринимали. В отличие от общественности. В нулевые годы активисты подали идею сделать на территории усадьбы гольф-клуб, доходы от которого покрыли бы затраты на реставрацию и развитие инфраструктуры. К сожалению, инвестора найти так и не удалось.
– Первая попытка реставрации произошла в 1960-1963 годах, – рассказывает председатель областного отделения ВООПИиК Ирина Голубева. – Это была полноценная реставрация здания церкви, которое вывели из аварийного состояния, и флигелей. В главном доме не вели работы, потому что там действующая школа была. В основном этим ограничились тогда, ну и текущие ремонты провели. О конюшнях и манеже тогда заботилась администрация конного завода, которая ими пользовалась. Потом была попытка в начале 1980-х годов, были даже заложены деньги, проведен обмер, сделана проектная документация. И на этом все остановилось, потому что прекратилось финансирование. И больше с тех пор практически ничего не делали. В связи с пожаром, который случился в 2018 году, года два назад сделали временную крышу главного дома, потому что оно стояло открытым и не было защищено от осадков. И в 2021 году были разобраны аварийные фрагменты на здании кухни-буфета. Вот, собственно, вся инициатива, которая исходила от органов охраны, администрации и собственника, которым является Росимущество. Были еще попытки волонтерской группы, исходящие уже от общественности, но они имеют право работать только в парке, по уборке фактически.
Пожар произошел в графском доме 2 июля 2018 года, тогда серьезно пострадали межэтажные перекрытия и кровля. Основной причиной возгорания считают неосторожное обращение с огнем, позднее в нем обвинили 15-летнего подростка. Доступ к зданиям усадебного комплекса не был ограничен, а ставку сторожа упразднили еще в нулевые, поэтому местные частенько “обследовали” здания усадьбы.
Дом 53-летнего Александра Ефимова примыкает к усадьбе Строгановых, он владелец приюта для животных “Добрый” в Порхове и один из негласных сторожей этого места. Гонять любопытную молодежь и мародеров Александру приходилось часто.
– Я в детстве немного учился в этой школе: родители были военные, приходилось много переезжать, – рассказывает он. – Я увлекся историей этой усадьбы. Помогали чем могли, подпорки ставили, пытались крышу крыть, но это очень сложно, сложная система стропил. Это как больного раком лечить аскорбинкой. Манеж мы смогли перекрыть за свои деньги, спасли, а с главным домом сложнее – если бы что-то случилось, то я был бы виноват. Мы и архитекторов просили помочь, много работы было проделано, тут люди работают не за деньги, типа волонтеров. Это все ужасно, конечно, я же помню, как тут все было, потому что я из другого поколения. Власти вроде что-то и хотят, но у них сейчас другие проблемы. Какую-то консервацию они сделали, но это нужно было делать раньше. У нас тут Пушкин, конечно, не родился, но если так будет продолжаться и дальше, то и не родится. В Пушкинские горы идут финансы, а тут усадьба, на мой взгляд, более значимая – и ничего. Тем более, с этими событиями ковидными и геополитическими, у нас туризм в России развивается, и здесь потенциал огромный, люди бы приехали. Надо проявить какую-то политическую волю, мы-то ничего не можем, я уже устал бороться.
– К сожалению, к разорению причастны и сами жители Волышово, несознательно, – добавляет Лидия Васильева. – Чугунные лаги выбивали, сдавали на металлолом, вырвали очень красивые кованые перила мраморной лестницы, но их удалось спасти. Это очень печально, что происходит с усадьбой. Здесь вместо храма был кинотеатр, проходили танцы, все было в хорошем состоянии: и крыша была, и ворота, и окна. Но прохудилась крыша и туда стали залетать голуби, они столько наносили помета, что крыша провалилась. И что сделали? Просто вывели этот клуб, даже не закрыли дверь, просто бросили. Как будто это никого не касается, как будто культура не касается исторических памятников. Немного же надо следить за этим. Если бы они перекрыли крышу и туда не летали голуби, может быть, это бы и до сих пор было сохранно. Меня все это возмущает до предела. Никто не хочет даже сторожей нанять. “Нет, мы не можем на это выделить”. Ничего не могут выделить.
Несколько лет назад владыка Тихон (Шевкунов), считающийся духовником Путина, создал некоммерческую организацию “Возрождение объектов культурного наследия”. Из госбюджета она получила порядка 12 миллиардов рублей на реставрацию объектов культурного наследия Псковской области. Волышово рассматривалось в числе претендентов на реставрацию, но митрополит посчитал, что усадьба погибла.
– Митрополит наш Тихон сказал, что неперспективно восстанавливать этот памятник, – говорит Лидия Васильева. – А еще до него говорили, что здесь нет верующих. Но когда собрали общину и выяснилось, что верующие есть, сказали, что Волышово – бесперспективно. Я с этим абсолютно не согласна, здесь проходит очень оживленная трасса, по которой, к слову, неоднократно ездил Пушкин и, кроме того, это недалеко от Порхова, есть конный завод, неплохая инфраструктура. У меня даже разработаны туристические маршруты по Порховскому уезду: Порхов, Волышово, Красные Горки, Вяземы, Холомки, Бельское Устье – и везде много памятников культурного наследия, часть из них, правда, в руинированном состоянии.
– Вот это – церковь Спаса Всемилостивого. Приезжали священнослужители на “лендровере” навороченном. Мы сказали, что хотим восстановить церковь, а они говорят: “Молодцы, боритесь!”, дали благословение нам, – поддерживает Александр. – Лет десять назад это было. Еще спросили, сколько гектар усадьба, то есть у них конкретные вопросы были, я считаю, что это бизнесмены.
Инна Михайловна уверена, что восстановить Волошово помогут только частные инвестиции, потому что, по ее словам, государству это совершенно не интересно.
– Здесь нужны инвестиции, нужно заинтересованное лицо и все возможно, – считает она. – Здесь через речку Шелонь у нас усадьба графа Гагарина – Холомки, там же восстановили, сделали гостиничный двор. А у властей нет заинтересованности, не хотят они. В основном у власти стоят те, которым ничего не надо… Старцы говорили, что именно молодежь спасет Россию. Я в это верю. Я вижу все больше и больше ребят хороших, даже по своим детям вижу, они тут строят домик, потому что они обожают это место, они мечтают, чтобы здесь что-то сохранилось. Не знаю, изменится ли что-то при нынешней власти, сейчас же война, и будут очень тяжелые годы.
“Россия не несет русский культурный мир”
Псковский политик, лидер псковского “Яблока” Лев Шлосберг о судьбе усадьбы не раз писал в Росимущество и другие инстанции, еще работая депутатом областного Собрания.
– Особенность нашего времени: на фоне больших политических амбиций и аппетитов нашей страны за ее пределами очень остро выглядит наша внутренняя культурная политика, – говорит Шлосберг. – Россия – одна из богатейших стран Европы по культурному наследию. И когда императорская Россия закончилась и наступило советское время, то памятники понесли колоссальный урон. Весь ХХ век стал страшным испытанием для культурного наследия. Я хочу сказать простую вещь: то, что часть памятников выжила к XXI веку, даже в таком руинированном состоянии, – это везение. Потому что огромная часть памятников уничтожена навсегда. А восстановленные объекты должны жить и дышать. Проблемы дворянских усадеб – ветшающих, разрушенных, безвозвратно потерянных – в том, что у них после большевистского переворота был утрачен естественный собственник.
Усадьба Васильчиковых-Строгановых – это загородный охотничий дом одного из виднейших дворянских родов России. Когда в 1917 году все рухнуло, никакого адекватного собственника для такого огромного комплекса просто не могло быть. Кто мог содержать охотничий дом в Советской России? Никто. Поэтому появились концепции использования и приспособления. Место было уникальным, площади колоссальны, архитектура блистательна, фантастический парк, который немцы уничтожили во время войны. И эти территории начали эксплуатировать не по предназначению, то есть это была попытка воспользоваться украденным наследием в иных целях. Использование комплекса с каждым годом мельчало, но до тех пор, пока в главном господском доме что-то жило, эта жемчужина сохранялась.
– То есть после перестройки все стало еще хуже?
– Советская власть эксплуатировала Волышово не по назначению, но эксплуатировала. Российская власть не стала заниматься даже эксплуатацией. Была школа – школу оптимизировали. В этом смысле российские власти были не разумнее, чем советские. Собственник всего государственного имущества – конкретное ведомство, Росимущество, которое отвечает только за одно – содержание вещей на балансе, у него нет средств даже на консервацию, что уж говорить про реставрацию. Это кладовщик, который сам по себе живет хорошо, а все, что он стережет, – умирает. Это очевидно бездарная схема управления, когда собственник не заинтересован в сохранении собственности.
– Почему нет этой заинтересованности?
– Все то, что не служит расширению “новой империи” и укреплению власти, для нынешних правителей России несущественно. Они не будут оплакивать Волышово. Сейчас амбиции государства не лежат в некоммерческих проектах. У них инстинкты очень простые – либо это доход, либо властное продвижение, а здесь нет ни того, ни другого. Такое небрежение, говоря старинным языком, – культурным наследием – это и есть отмена русской культуры. Это все от глупости, это люди, прожившие всю жизнь вне контекста культуры. Им в детстве не те книжки читали, в музеи их не водили. Их учили стукачеству, еще каким-нибудь гадостям, а культура прошла мимо них, и это большая трагедия. И для них самих, и для всей страны.
– Зато Россия продвигает “русский мир” на другие территории…
– Российские власти не несут за пределами страны русский культурный мир, они несут русский политический мир. Русский культурный мир всегда был гуманистическим. Путин никогда не притворялся, что он за пределами России несет культуру, он несет русский политический мир, русскую империю в том смысле, в котором он понимает “русский мир”. О продвижении культуры никогда не было речи, культура шла сама, потому что русская культура имеет такие глубокие европейские корни, что ее невозможно выкорчевать из Европы. Она шла по миру без специальных усилий властей, в силу своей бесспорной ценности, и принималась именно так, во всяком случае, шла так до последнего времени.
Источник: «Север.Реалии»
