На каждой новой захваченной территории российские оккупанты разыгрывают одинаковый спектакль: устраивают псевдореферендум, призванный засвидетельствовать лояльность к Кремлю «трофейного» населения. Не важно, происходит ли это в условиях гибридной агрессии, как в Крыму и на Донбассе в 2014-м, или открытой – как на Херсонщине и в Приазовье в 2022-м. Верить нарисованным цифрам результатов, как и добровольному участию статистов под дулами автоматов, нет никаких оснований.
Настоящим актом волеизъявления людей в оккупации были гражданские акции: массовые, стихийные, искренние и рискованные. В первые недели, когда это было возможно, люди самоорганизовывались и добровольно выходили, чтобы засвидетельствовать свое стремление быть в Украине и оставаться украинцами.
Это уже потом репрессиями и террором оккупантам удавалось заглушить голос публичного протеста. Сопротивление, никогда не прекращаясь, переходило к другим, подпольным формам борьбы.
Конец апреля – знаковое время в истории общественного сопротивления оккупации. В 2014 году прошел последний митинг за единство Украины в Донецке. В 2022-м – в последний раз за время оккупации люди вышли на протест в Херсоне.
По стечению обстоятельств даты начала и завершения этих акций в 2014-м и 2022 годах почти одинаковы. В Донецке люди начали выходить 4 марта, а последний раз собрались 28 апреля, когда шествие за единство и мир атаковали «титушки», которые забивали активистов чуть ли не до смерти. В Херсоне первый большой митинг прошел 5 марта – на пятый день российской оккупации. В последний раз перед освобождением херсонцы вышли на акцию 27 апреля. В тот день ее с газом, выстрелами и светошумными гранатами жестоко разогнали российские захватчики.
Открытое мирное сопротивление гибридной агрессии продержалось столько же, сколько и сопротивление российским оккупантам в ходе полномасштабного вторжения – два первых весенних месяца. И в Донецке, и в Херсоне (на русскоязычность которых очень полагались в Москве) акции за Украину собирали необычно большое количество участников.
И хотя захват городов на востоке Украины в 2014 году происходил иначе, чем через восемь лет, но в результате Донецк так же оказался в оккупации. Областной центр захватила не регулярная армия, а завезенные из России боевики и спецназ совместно с местными бандами «титушек» и криминалитета. Многие силовики предали и перешли на службу террористическим режимам, насаженным и спонсируемым Москвой. И все же массовая поддержка единства Украины дончанами испортила россиянам планы представить свою агрессию как народное восстание.
В Херсоне уже на следующий день после оккупации (2 марта) россияне слышали в свой адрес слова презрения и ненависти. А 5 марта жители города собрались на многолюдный митинг, всколыхнувший Украину и увиденный миром. Именно в этот день украинский протестующий заскочил на российский БТР и эффектно проехался с украинским флагом. Российским оккупантам надолго запомнится встреча херсонцев со словами: «Фашисты, фашисты!», «Домой – пока живой», «Зеленский – молодец, а Путину – …здец».
Центр стратегических коммуникаций и информационной безопасности напоминает о мужестве и самопожертвовании обычных украинцев, которые своей активной гражданской позицией показали, что Украина – единственная, а врагам из России здесь не рады.
Донбасс против «ДНР»
4 марта две молодые женщины Екатерина Кострова и Диана Берг пригласили дончан выйти на акцию. Это походило на призыв прийти на Евромайдан в Киеве, когда так же никто не знал, отзовутся ли люди. И Донецк вышел: собрались общественные активисты, бизнесмены, представители творческих профессий, преподаватели и т.д.
Люди вышли поддержать единство Украины. Уже продолжался захват Крыма, и дончане почувствовали, что восток может быть следующим. Манифестанты были рады увидеть, что у них есть много единомышленников. Казалось, теперь они смогут публично засвидетельствовать, что Донецк хочет жить в Украине и этого будет достаточно. Однако мирные манифестации почти сразу стали объектом жестких атак натравленного криминалитета.
Первый митинг еще прошел мирно, а уже на следующий день на активистов напали тетушки: пшикали газом, бросались яйцами, преследовали, хотя там были женщины с детьми.
«4-5 марта мы выходили на митинг как на праздник. Мы чувствовали себя людьми, взявшими на себя ответственность. 5 марта люди шли с детьми, – говорит Игорь Козловский, украинский ученый-религиовед, которого позже захватили боевики. – Это был акт мужества. Может быть, мы не до конца понимали, что происходит. Потому что мы еще не знали, что все органы власти и милиция были на той стороне. Они нас сдали».
Между 5 и 13 марта происходит консолидация проукраинских сил, готовых бороться против ползучей оккупации региона.
Бывший военный, участник Евромайдана в Киеве Роман Свитан рассказывает о гибридном вторжении России так: «Политически раскачать ситуацию из-за Партии регионов не получилось. Но вышло, когда в марте-апреле в Донецк вошли десятки автобусов с ростовскими номерами. Сотни людей, некоторые с оружием – ножами, битами, пистолетами. Заходил уголовный элемент русский, с кадровыми военными. Было российское ГРУ, была ФСБ, которая начала работать раньше для «перековки» украинских силовиков из СБУ, МВД. Хотя их сильно вербовать и не нужно было – после Якименко (экс-глава СБУ – прим.) и Романова (экс-начальник ГУ МВД в Донецкой области) те уже набирали людей с видением себя в России. Силовики практически сдали Донбасс под российских военных. Вторжение основных масс россиян произошло уже в августе. В то время как в марте-апреле были в основном еще диверсионно-разведывательные группы, в основном, ГРУ. А ФСБ работала над вербовкой силовиков и политической верхушки».
В Донецке даже родился специальный термин – «туристы». Горожане называли так россиян, которых отвезли в город путинские спецслужбы для агрессивных действий под видом «пророссийских митингующих». Их выдавал чужой акцент, одежда и нетипичное поведение, а также очереди у пунктов обмена валюты.
Одно из нападений в Донецке произошло 13 марта. Людей очень сильно избили возле милицейского автобуса. Был убит Дмитрий Чернявский, ставший одной из первых жертв гибридной агрессии 2014 года. В тот день российские спецслужбы перешли к массовому террору в Донецке.
Отметим, что главными лозунгами мирного протеста в Донецке были «Единая Украина» и «Нет – войне». Тем временем в Крыму проукраинские активисты проводили свои публичные акции. Во время акции «Женщины за мир» 40 тысяч крымчанок выстроились вдоль улиц с плакатами и украинскими и крымскотатарскими флагами.
С сегодняшней перспективы тогдашние призывы к миру активистов в Крыму и на Донбассе выглядят пророческими. Ведь русская оккупация принесла на эти земли не что иное, как кровавую войну. Спустя восемь лет россияне погнали принудительно мобилизованное мужское население ОРДЛО на бойню. Впоследствии такая же участь постигла и крымчан. А вопрос: где вы были восемь лет? следует переадресовать всем, кто не прислушался к голосу активистов за мир и единство Украины.
Весной 2014-го люди проявляли проукраинскую позицию, хотя уже знали, что ценой может быть свобода и жизнь. С одиночным мирным протестом в Крыму 3 марта вышел Решат Аметов. Он полтора часа стоял напротив здания Совета министров АРК в центре Симферополя, где его схватили, вывезли, а позже жестоко убили.
В Донецке, уже когда в городе было опасно, люди находили разные формы для того, чтобы заявить о своей позиции. Например, собирались в людном торговом центре и пели гимн Украины, чтобы уберечься от неожиданной атаки завезенных «титушек».
Татьяна Дурнева, активистка из Донецка, рассказывает, как общественность сопротивлялась в марте-апреле. «Мы организовали Комитет патриотических сил Донбасса, делали заявления и обращались к власти, в частности национальной, с просьбой помочь нам в нашем сопротивлении. Проводили ночные акции по украшению улиц украинской символикой. Заказывали из других регионов, шили и распространяли флаги, их ведь критически не хватало. Занимались организацией митингов и консолидацией усилий. Люди поднялись не только в самом Донецке. Печатали еженедельно газету Говорит Донецк тиражом 100 тыс. экземпляров и распространяли ее также по области. Собирали деньги для пострадавших на митингах, закупали необходимое для военных, даже организовывали концерты для них. Распространяли письма поддержки, которые получали от студентов львовских учебных заведений, организовали вело-майдан и давали тысячи комментариев в СМИ. У нас каждый день были иностранные журналисты, которые могли узнать, что тогда происходило».
17 апреля был митинг у дворца Детского творчества. Он прошел без нападений и пострадавших. Митинг вдохновил людей, они ведь шли туда, прощаясь с родными, как в последний раз. И так же, когда организаторы призвали дончан выйти 28 апреля, они предупреждали о большой опасности. В тот раз их опасения сбылись. Во время движения колонны на активистов сзади напали «титушки» и стали забивать людей палками и железными прутьями. Правоохранители не вмешивались в побоище.
Денис Казанский сразу после избиения митингующих написал текст, получивший широкое распространение. «Я много раз видел драки, в том числе массовые, но на этот раз драки не было. Было избиение мирной, безоружной демонстрации агрессивными вооруженными людьми. Противное, отвратительное избиение. Если оставить эмоциональные эпитеты за скобками, остается только констатировать – мы извлекли урок. …После этих трагических событий, я поверил, что Россия действительно всегда хотела уничтожить украинскую нацию, как утверждают украинские националисты. После того, как я увидел за эти несколько дней, я больше не сомневаюсь, что Россия всегда хотела физически уничтожить нас. Морила голодом, посылала в лагеря, ассимилировала сознательно – именно за украинское происхождение».
После гибридно-криминального захвата востока Украины для миллионов его жителей стало ясно, откуда брались «украинские националисты», о которых десятилетиями с ненавистью рассказывала Москва. Оказалось, что это обычные украинцы, решившие сопротивляться российским зверствам.
Грязную работу по захвату Донецка поручили криминалитету. Игорь Козловский рассказывает, что во время пребывания «на подвале» он общался с представителями «ДНР», которые искренне рассказывали об организации захвата админзданий в Донецке и Макеевке. «Были так называемые блатные, им передали информацию от блатных из России, и они создавали группы. В Макеевке, пожалуй, на 100% это были уголовники, захватившие администрацию. Я фиксировал эти разговоры, что там присутствовали россияне, которым платили. Важно: это не были акции граждан Украины. Это были акции, спланированные Россией, с тем чтобы захватить этот регион и создать здесь болевую точку для Украины».
19 апреля 2014 года было обнаружено тело похищенного из соседней Горловки депутата городского совета Владимира Рыбака. Перед тем, как его схватили и вывезли в неизвестном направлении российские боевики, Рыбак пытался вернуть снятое знамя Украины на место. По информации СБУ, убийство совершили по прямому приказу широко известного российского террориста Игоря Гиркина. Так же 23 июля за сине-желтую ленту в рюкзаке убит 16-летний житель Краматорска Степан Чубенко.
Одним из проявлений сопротивления оккупации в Донецке была акция Молитвенный марафон. Ежедневные совместные молитвы на улице продолжались с 4 марта до 7 августа. А в камерном формате, в квартирах его проводили до ноября. 17 участников молитвенного марафона прошли через плен.
«Мы пережили разное: в нас стреляли, нас арестовывали, нам резали палатку, нас били, – рассказывает Сергей Косяк, пастор и волонтер из Донецка. – Семь месяцев ежедневной молитвы, когда уже свирепствовал «НКВД ДНР». Когда уже были тысячи арестованных патриотов. Убивали уже за проукраинскую позицию, а в город вошел Стрелков. …Интересно, что последний украинский флаг в городе Донецке, который был снят, это флаг над нашей молитвенной палаткой».
Возможно, именно мирный протест, в частности, в Донецке, на который россияне были вынуждены тратить ресурс, спас другие города от быстрого захвата. «Россияне думали пройти Донбасс быстро, но именно эти митинги, по моему мнению, положили конец реализации проекта Новороссия в 2014 году, когда хотели отрезать Украину от выхода к морю, – говорит Леся Цыбулько, экссоветник министра по временно оккупированным территориям и внутренне перемещенным лицам. – Мы остановили Россию в Донецкой и Луганской областях и дали возможность сформироваться всеукраинскому сопротивлению против атаки России. Россияне полагали, что смогут поднять местное население. Пришлось везти митингующих из России. И они потеряли время. Донецк дал возможность Украине сформировать сопротивление».
Конечно, российская пропаганда перевернула ситуацию с ног на голову, пытаясь навязать картинку «агрессии Украины против Донбасса». К сожалению, российские нарративы проникают и в сознание украинцев, возлагающих ответственность за российскую оккупацию на самих жителей региона. Поэтому так важно свидетельствовать о массовом мирном сопротивлении оккупации, утопленном в крови.
Это сопротивление не исчезло бесследно. Оно породило новое сообщество активистов и волонтеров. Многие переехали на неоккупированную территорию, где делятся своим опытом, работают в органах власти, занимаются волонтерством, воюют с российским агрессором. Например, переехал в Киев и художник из Донецка Сергей Захаров, который выражал свой протест против оккупации с помощью уличных граффити – карикатур на захвативших Донетчину лидеров российских боевиков. За это его похитили, избили, сломали ребра, имитировали расстрел. В общей сложности Захаров провел в застенках террористов полтора месяца.
Кто фашист и оккупант?
В Херсоне первый митинг против оккупации прошел 5 марта 2022 года и был неожиданно многолюдным. Участники скандировали россиянам: «Оккупанты», «Домой, пока живой», «Слава воинам ВСУ!». Российские военные открыли огонь в воздух, но херсонцев это не испугало. 13 марта вышли еще больше людей: около 10 тысяч. Местные жители окружали российскую технику и военных, скандируя: «Русский солдат – фашист и оккупант».
На фоне многотысячной стихии несколько десятков человек, выведенных на митинг с красными флагами в поддержку россиян, выглядели красноречиво.
Когда херсонцы выходили на мирные протесты, они знали о терроре, но продолжали собираться и даже вести себя вызывающе. 20 марта люди блокировали машины окупантов.
А уже 21 марта митинг на площади Свободы россияне атаковали светошумными гранатами. Херсонцев травили газом, открыли огонь в воздух. Следующие митинги против оккупации прошли 10 и 27 апреля. Их захватчики тоже разгоняли силой.
На митинге 27 апреля была ранена женщина и парень. Оккупанты выпустили машину с громкоговорителем, через который повторяли: «Митинги, шествия, демонстрации – запрещены». При этом самых активных забирали. Даже в такой атмосфере люди не боялись давать интервью украинским СМИ. А смелые журналисты, такие как корреспондентка 5-го канала Валентина Федорчук, делали сюжет прямо с митинга.
Некоторые митингующие россияне незаконно задерживали и привозили в изолятор временного содержания херсонской полиции, куда также свозили захваченных волонтеров, ветеранов АТО, работников правоохранительных органов.
В этом учреждении росгвардейцы обустроили настоящий концлагерь. Здесь они содержали до тысячи человек. В Херсоне было еще три таких места, а в оккупированной части – 10. В них зафиксированы факты убийств. Человек, который был похищен россиянами в начале весны, через несколько месяцев был найден в реке с признаками физических пыток.
Андрей Коваленко, начальник отдела противодействия преступлениям, совершенным в условиях вооруженного конфликта Херсонской областной прокуратуры, в интервью «Радио свобода» рассказал, что только на Херсонщине было зафиксировано похищение 1200 человек. Возвращено из так называемого «плена» более 600, в то время как более 500 остаются заключенными российскими оккупантами или их судьба неизвестна.
Анастасия Пантелеева, аналитик Медийной инициативы по правам человека, говорит, что в Херсоне известно о трех случаях убийства во время пыток и еще шесть случаев зафиксированы в области.
Вот как описывал «теплую» встречу с херсонцами один из рашистов Роман Хренов по движению Прилепина «За Правду»: «Наша команда заехала в марте впервые в освобожденный город, но освободителям там были не очень рады: показывали разные непристойные жесты, кричали проклятия и так дальше, а когда в магазине уточнили берут ли рубли, то на нас очень криво посмотрел весь магазин».
Историк Артем Петрик считает, что явление мирного сопротивления в Херсоне сорвало планы врага по провозглашению так называемой «Херсонской народной республики».
Кадры из Херсона и других городов, на которых российские войска забрасывают гранатами и стреляют в безоружных украинских митингующих, красноречиво показали миру, что Россия олицетворяет агрессивный фашистский режим. В то время как в 2014-м и 2022-м Украина освобождала оккупированные города, ничего подобного не происходило – ни пророссийских митингов, ни их разгонов, ни застенков с пыткой током.
Мирное сопротивление против оккупации было и в других городах украинского юга. В частности, в Новой Каховке, Геническе, Мелитополе, Каланчаке, Новоалексеевке, Бердянске, Приморске. 2 марта выстроились в колонну и не допустили в город окупантов жители Энергодара. Так же сопротивление оказывали и в городах севера и востока. В ответ россияне в оккупированных городах неизменно прибегали к насилию. Например, по сообщению Генпрокуратуры, 6 марта в Новой Каховке оккупанты убили безоружного манифестанта, еще семеро получили ранения.
А вот украинскую армию, когда та заходила в Херсон и область, а раньше – освобождала северные регионы и Харьковщину, наоборот, встречали с искренней радостью – как армию освободителей. Украинских военных окружала счастливая толпа, чтобы пожать руку и поблагодарить.
Контраст поведения херсонцев в марте и ноябре 2022 года, когда в город вошли сначала враждебные, а затем и свои войска навсегда останется красноречивым свидетельством, ведь он хорошо задокументирован на видео. Этот контраст развеял кремлевскую ложь о так называемом референдуме, который показывал уровень поддержки России якобы на уровне 87% по Херсонщине.
Даже появился анекдот о том, что украинцы встречали и российскую и украинскую армию одинаково. Как именно одинаково? С украинскими флагами!
Источник: Центр стратегических коммуникаций и информационной безопасности
