Весной 2023 года мировые музеи сообщили о реклассификации (то есть изменении описания в музейных каталогах и на этикетках) сразу нескольких художников и их работ. Так, в музее Стеделейк в Амстердаме национальность авангардиста Казимира Малевича теперь указывают как “украинец”, а не “русский”. Нью-Йоркский музей Метрополитен классифицировал как украинцев Илью Репина, Архипа Куинджи и Ивана Айвазовского. Правда, реклассификация последнего подверглась критике со стороны армянской общины и в результате текст подписи скорректировали повторно, указав, что Айвазовский был “армянином, родившимся в Российской империи (сейчас Украина)”.
Это не первые случаи реклассификации: украинские искусствоведы и активисты борются за нее уже многие годы, а с начала полномасштабной войны их голос стали чаще слышать международные институции. Среди ярких апологетов деколонизации коллекций американских и европейских музейных собраний – специалистка по истории искусства Оксана Семеник, ведущая популярный блог об украинском искусстве. Также процесс поддержал и министр культуры Украины Александр Ткаченко.
Журналист Настоящего Времени обратился в крупные музеи с просьбой объяснить, как происходит реклассификация, кто принимает эти решения и когда изменения названий не происходит.
Национальная галерея, Лондон. “Украинские танцовщицы”
Работа Эдгара Дега ранее хранилась в фонде музея под этикеткой “Русские танцовщицы”, теперь переквалифицирована как “Украинские танцовщицы”. Вот что рассказали Настоящему Времени в Национальной галерее (ответ публикуется с сокращениями):
“В научной литературе, посвященной этой работе, всегда отмечалось, что танцоры на самом деле были украинцами, а не русскими. Национальная галерея отмечала это в тексте этикетки, в сетевых публикациях и совсем недавно в каталоге “Рисунки в цвете: Дега из коллекции Баррелла” (2017).
В 1998 году мы решили сохранить обозначение “Русские танцовщицы”, поскольку такие труппы идентифицировались в Париже в то время как “русские”, а группа работ Дега (состоящая примерно из 14 пастелей и цветных рисунков) общеизвестна в научной литературе как “Русские танцовщицы”.
Нет никаких свидетельств того, что сам Дега называл эти работы “Русскими танцовщицами”. Судя по всему, такое имя им дал его дилер Поль Дюран-Рюэль, который купил одну такую работу у Дега еще в 1906 году, а затем включил их в свою первую и третью посмертные продажи работ Дега (в 1918 и 1919 годах) под названием “Русские танцовщицы”.
Принимая во внимание текущую ситуацию в Украине, пришло время обновить название этой конкретной работы, чтобы оно лучше отражало тему картины.
В данный момент работа не выставлена”.
Национальный музей, Стокгольм. “Это может произойти в любой день”
Национальный музей Швеции в Стокгольме рассматривает возможность реклассификации части художников и работ в своем собрании, сообщил Настоящему Времени директор по коллекциям Мартин Олин. Он объяснил, как в музее принимаются решения и происходит сама процедура изменения описаний – и почему этот процесс важен, но всегда идет медленно:
“Часто поводом [к реклассификации] становится то, что нам нужно сделать этикетку к выставке или что-то в таком духе. Куратор может исследовать художников или конкретное произведение искусства до того, как показать его публике, а затем изменить информацию в базе данных. Либо исправления могут быть внесены после публикации научного каталога. Очень редко у нас есть ресурсы для обработки информации вообще, так как наши коллекции включают более 700 000 предметов. Конечно, мы стараемся следить за текущими событиями и тем, что обсуждается и освещается в прессе, но мы также видим много публикаций по истории искусства, в которых выявляются новые факты и интерпретации, которые мы должны внедрять в нашу базу данных.
По моему личному мнению, причина для реклассификации заключается в том, что она заставляет нас увидеть то, чего мы не замечали при использовании прежнего неверного термина.
Многие художники из нашей коллекции родились в одной стране, но работали в другой, или родились в стране, которой сегодня не существует (Лотарингия, Испанские Нидерланды, Бургундия, Тоскана и т. д.) или не существовало тогда (Бельгия, Италия). Полагаю, что одно определение – например, “итальянец” или “швед” – для обозначения национальности просто не очень информативно, по крайней мере во многих случаях. [Данные в формате] место рождения – место смерти хоть и правда в каком-то смысле, но все же не вся истина. Когда пять лет назад мы вновь открыли музей, мы обсуждали, упоминать ли вообще национальности художников, и я думаю, что причина, по которой мы решили придерживаться этой системы – во многом устаревшей, – заключается в том, что она проста для понимания и дает аудитории какой-то ключ к разгадке условий, в которых художники были активны… Если изменение чисто символическое и не дает более тонкой исторической интерпретации, я думаю, что оно не очень важно.
Когда мы работали над нашей выставкой “Датский золотой век” совместно с Statens Museum for Kunst в Копенгагене (показана в Стокгольме, Копенгагене и Париже в 2019-2020 годах), мы осознали, насколько чувствителен вопрос национальности для художников, родившихся в германоговорящих частях Дании (Шлезвиг и Гольштейн). После датско-германских войн за эти территории в 1848 и 1864 годах им пришлось выбирать [идентичность] в условии конфликтов, что прежде не было проблемой и зачастую сводилось к использованию [в быту] обоих языков.
Это привело к исключению немецкоязычных художников датского происхождения из датских работ по истории искусства, что давало исторически неверное представление об этом периоде… [Эту ошибку] датские искусствоведы пытались исправить в течение последних десятилетий. Среди таких художников – Дитлев Конрад Бланк и Луи Гурлитт, Йохан Л. Лунд и Эрнст Мейер.
[Что касается украинского искусства], то один из наших кураторов составил список художников, которые могут быть кандидатами на реклассификацию, так что это может произойти в любой день. Но поскольку наша коллекция произведений художников из России или Украины довольно мала, у нас нет штатного специалиста, который мог бы посвятить себя этой задаче – мы хотели бы подтвердить верность нашего выбора в общении с коллегами из других музеев”.
Сейчас в базе данных на сайте Национального музея Швеции создатели 363 произведений в коллекции классифицированы как “русские” (Russian). В их числе работы Ильи Репина, а также его ученика Михаила Вербоффа, родившегося в 1896 году в Екатеринославе (сейчас – Днепр, Украина). Как “русского” музей также квалифицирует, например, скульптора Паоло Трубецкого, родившегося и большую часть жизни прожившего в Италии. При этом основную часть “русского” собрания музея составляют православные иконы.
Стеделейк (Stedelijk Museum), Амстердам. Отказ от термина “русский авангард”
Музей отказался от обозначения Казимира Малевича как “русского художника”, сменив определение на “украинский художник”. Также Стеделейк больше не использует обобщающий термин “русский авангард”. Вот как в музее прокомментировали изменение системы классификации:
“Мы перестали называть Малевича “русским” в галерейных текстах. С середины 2022 года мы представляем Малевича как родившегося от польских родителей в столице Украины Киеве в 1879 году, когда город был частью Российской империи. При необходимости мы указываем, что он работал в Киеве, Москве, Ленинграде и Витебске.
Вместо использования определения “русский авангард” мы упоминаем авангардистов начала ХХ века, работавших во времена царской России и раннего Советского Союза. Вместо того чтобы называть это движение “русским авангардом”, мы отдали предпочтение формулировке “авангардные кружки в Москве и Санкт-Петербурге”, а также и в других местах.
Мы признаем, что многие художники-авангардисты начала ХХ века, работавшие в Российской империи и Советском Союзе, были выходцами из регионов, которые были захвачены Россией и Советским Союзом, а затем стали независимыми, как, например, Украина.
Художественно-историческое внимание к Украине нарастало с 1970-х годов; распад Советского Союза положил начало новой [художественной] истории независимых государств. Углубленное понимание, возникшее благодаря искусствоведческим исследованиям последних лет, а также растущая осведомленность [об украинском искусстве] привели нас к осознанию того, что необходима корректировка, а также другое более точное определение. Война, идущая в Украине с 2014 года, и ужасное вторжение России в 2022 году сделали вопрос еще более актуальным.
На наших этикетках произведений искусства указаны только даты рождения и смерти. Если уместно, мы также упоминаем место рождения и смерти в более обширных текстах. Кроме того, если это имеет отношение к произведению, мы говорим о том, где работал художник, и/или о его национальности. В случае с Малевичем это было бы “украинский художник”.
Бруклинский музей (Brooklyn Museum), Нью-Йорк. Расширенное описание вместо реклассификации
Музей, вопреки призывам украинских искусствоведов, не стал менять определения художников в своем собрании с “русских” на “украинских”, однако расширил содержание этикеток к экспонатам, добавив указание мест рождения и смерти художников с учетом изменения национальных границ. Например, биографическая строка художника Ильи Репина теперь выглядит так: “Чугуев, Украина (бывшая Российская империя), 1844 – 1930, Репино, Санкт-Петербург (бывшая Куоккала, Финляндия)”.
Вот как директор Бруклинского музея Анн Пастернак прокомментировала это решение для The New York Times:
“Мы делаем это в ответ именно на неотложность, а также сложность вопроса о наследстве империй, который война в Украине подсветила. Мы считаем, что этот подход лучше освещает истории войн, колонизации и независимости, которые могут быть потеряны при классификации по национальности”.
Музей современного искусства (Moderna museet), Стокгольм. “Мы знаем, что Малевич родился в Киеве и называл себя украинцем”
Еще в марте 2021 года Музей современного искусства в Стокгольме внес изменения в данные о коллекции, указав Казимира Малевича как “украинского художника”. Вот как это объяснял Фредрик Лью, главный хранитель музея, в комментарии для Dagens Nyheter:
“Мы это сделали, потому что [такая подпись] больше соответствует действительности. Мы знаем, что Малевич родился в Киеве и называл себя украинцем. То, как мы атрибутируем и описываем художников, является предметом постоянного совершенствования. У нас 140 000 работ, приобретенных за сто лет, так что в нашей базе много устаревшей информации и, возможно, ошибок. В свете знаний, которыми мы располагаем сегодня, мы постоянно обновляем информацию”.
Источник: Алексей Шишкин, «Настоящее время».
