Человек в плаще ошарашенно смотрит прямо на вас сквозь пустую картинную раму. По бокам – два офицера в советской форме, которые эту раму держат. Прекрасно помню эту грустную карикатуру, кажется, в журнале Newsweek, летом 1986 года.
Внук генерала в тюрьме КГБ
Тогда КГБ был задержан и обвинен в шпионаже московский корреспондент другого американского журнала, US News & World Report, Николас Данилофф. Рисунок обыгрывал английский глагол to frame – “взять в рамку”, который также имеет и другое значение – “ложно обвинить”. Как сказали бы сейчас, “подставить”.
“Дело Данилоффа” (внука генерала Юрия Данилова) было скандальным, но скоротечным. Всего за несколько недель Рональд Рейган и Михаил Горбачев договорились об освобождении журналиста и его выезде из Советского Союза.
Задержание в Екатеринбурге корреспондента газеты The Wall Street Journal Эвана Гершковича, его молниеносная доставка в Москву и арест по обвинению в шпионаже – первый случай с иностранным корреспондентом за прошедшие со времени “дела Данилоффа” 37 лет.
Нет практически никаких сомнений в том, что инициаторы акции против Гершковича, как минимум, знали, что в Кремле ее одобрят. Как максимум – это прямой заказ Путина и его окружения.
В 1986 году расхожей версией ареста Данилоффа была месть КГБ за арест ФБР советского сотрудника ООН Геннадия Захарова, взятого с поличным при передаче секретных американских документов подставному “связному”. Захарова отпустили в СССР, в придачу Горбачев распорядился освободить советского диссидента Юрия Орлова.
Путин, Байден и Лула решат судьбу Гершковича?
История Гершковича, боюсь, так быстро не закончится. Как утверждает пресс-секретарь Путина Песков, коллегу из The Wall Street Journal якобы тоже “взяли с поличным”. Что, конечно, совершенно невероятно. Любой иностранный журналист в России знает: его телефон прослушивают, почту будут пытаться взломать, квартира и офис (часто предоставляемые Управлением дипломатического корпуса при МИД России) – на аудио- и видеонаблюдении ФСБ круглосуточно. То же самое происходит в командировках по стране. Засылать в Россию разведчиков под прикрытием журналистского удостоверения в таких условиях – не просто безумие, а непрофессионализм. Тем более, что отследить карьеру и связи любого репортера в эпоху соцсетей и смартфонов – дело нехитрое.
Зачем же тогда ведомству Бортникова Гершкович?
Арестованный Гершкович, на первый взгляд, пополнит список ценных заложников путинского режима, необходимых на случай обмена. Гершкович “присоединяется” к бывшему морскому пехотинцу США Полу Уилану, отбывающему 16-летний срок.
В свою очередь Соединенные Штаты недавно предъявили обвинение арестованному в прошлом году в Бразилии “нелегалу” , предполагаемому сотруднику российской военной разведки Сергею Черкасову. Сейчас он отбывает в Бразилии 15-летний тюремный срок по обвинению в использовании фальшивых документов. Видимо, о его освобождении во время предстоящего визита в Бразилиа собирается просить глава российского МИДа Сергей Лавров. Однако, выдаст ли Бразилия осужденного – пока вопрос. У нынешнего левого президента страны Лула да Силвы отношение к Соединенным Штатам, скажем так, настороженное. Вдобавок, “выменять” двух – Уилана и Гершковича – на одного россиянина американцам будет нелегко. Неформальный “паритет” сторон тут очень важен.
Мне кажется, что в любом случае, арест журналиста одного из самых знаменитых и уважаемых мировых изданий, гражданина Соединенных Штатов Эвана Гершковича – это, по недоброй советско-постсоветской традиции, прежде всего, “сигнал”. ФСБ дает понять – неприкосновенных на территории России больше нет. Сегодня “конторе” можно то, чего еще вчера было нельзя. И если у нее есть право хватать иностранных журналистов, официально аккредитованных при МИД России, то в отношении всех остальных путинской тайной полиции и подавно можно все что угодно.
“Сигнал” должны “считать”: оставшиеся в Москве иностранные корреспонденты – “сидите в Москве и переписывайте “Интерфакс”; еще не изгнанные и не посаженные оппоненты Путина – “кто еще не уехал, мы не виноваты”; другие, как было модно говорить раньше, “силовики”, то есть конкуренты в борьбе за бюджеты, должности и ордена – “мы, ФСБ, теперь, в условиях войны, надолго наиглавнейшие среди вас”.
Источник: Константин Эггерт, Deutsche Welle.
