Война российских захватчиков против Украины продолжается уже более 9 лет, а второй год идет полномасштабное вторжение армии РФ. За это время против России ввели огромное количество санкций, призванных ограничить ее способность вести свою захватническую войну. Однако российская экономика все еще не рухнула. Почему Россия до сих пор на плаву, какие еще санкции могут ввести, может ли РФ переориентировать экспорт на Азию и что в этом году будет с украинской экономикой – на эти вопросы в эфире Апостроф TV ответил инвестиционный банкир Сергей Фурса.
– Больше года идет война, санкции работают, но что-то деньги у России не заканчиваются. Forbes говорит, что к лету все может измениться. Что с дефицитом российского бюджета? Насколько он критичен, и действительно ли они еще долго смогут продержаться?
– В этом году ситуация уже действительно лучше для нас, а для России хуже. В прошлом году из-за рекордных доходов от продажи энергоносителей они смогли сгладить этот эффект кризиса и санкций определенным образом. Но в этом году после того, как заработали санкции на нефть, и война россиянам также обходится очень дорого, у них действительно ключевой проблемой будет дефицит бюджета. Обычно дефицит бюджета – это плюс-минус нормально, деньги берутся взаймы и финансируется этот дефицит. Но Россия не может брать взаймы, у них нет такой возможности.
Что они могут делать? Они могут забирать деньги из локальных банков, они будут доить бизнес – они уже начали это делать. Но это минимальные суммы. Два ключевых источника покрытия этого дефицита, которые у них сейчас есть – это “тумбочка” и печатный станок. “Тумбочка” это “Фонд национального благосостояния”, где какая-то сумма есть, которую точно очень трудно оценить, потому что из-за санкций непонятно, что заморожено, а что нет. Судя по всему, они уже с начала года, а может, даже с декабря начали использовать эти два механизма параллельно. То есть из-за недополучения доходов от продажи нефти и газа они вдвое меньше получают, чем год назад. Они этот минус перекрывают из “тумбочки”.
В то же время у них очень сильно выросли расходы. Это, скорее всего, связано с войной. Причем расходы выросли на 40+% и это очень существенная сумма. Эти перерасходы они уже финансируют за счет государственных облигаций. То есть российский минфин выпускает государственные облигации, которые покупают российские государственные банки, которые, судя по всему, берут взаймы средства из российского центробанка. Так работает механизм печатного станка. Вот они его запустили.
Поэтому если мы говорим о том, изменится ли что-нибудь через два-три месяца – ситуация будет ухудшаться. Но пока говорить, что у них начались процессы, ведущие к бюджетному коллапсу – к сожалению, такого мы не видим. Мы видим значительное ухудшение ситуации, но не в том смысле, что в июне у них лопнет бюджет.
– При этом российский олигарх Дерипаска говорил, что там критическая ситуация, что уже скоро Россия может быть без денег. Это он себя имел в виду или всю Россию?
– Дерипаска говорил и о своих деньгах, и в целом. Во-первых, его беспокоят планы российского правительства подоить бизнес. А учитывая, что у них такая дыра в бюджете, они вышли с идеей, а почему бы нам дополнительно с бизнеса не взять 200–300 млрд рублей просто потому, что у бизнеса когда-то были доходы, и у них должны быть эти деньги. То есть Дерипаска – один из людей, кому придется платить, и поэтому ему это не нравится.
Во-первых, он страдает из-за санкций, а во-вторых, он говорит и о российском бюджете, потому что тот дефицит, о котором мы говорили, так или иначе плохо закончится. Он истощает российскую экономику. Рано или поздно необоснованное использование печатного станка приведет к, например, запуску цикла инфляции и девальвации. То есть значительное ухудшение уровня жизни в России. По его мнению, российской “тумбочки” хватит до конца года. Теоретически ее может не хватить до конца года, но это опять же зависит от многих факторов, которые мы сейчас не знаем. Поэтому он, с одной стороны, беспокоится именно за свои деньги, а с другой – он видит, что и общая ситуация в России будет значительно ухудшаться, что для него как для российского олигарха плохо.
– Поступила информация о том, что бюджет РФ получил новый удар из-за того, что российский бизнес перестал платить налоги. По данным росстата, на 1 января совокупная задолженность налогов, сборов, страховых взносов и пени достигла 2,5 трлн рублей, а это годовой бюджет всей системы госмедицины. Я так понимаю, в РФ будут урезаться какие-то программы, но деньги на войну останутся?
– Если бы не было санкций, то Россия уже могла бы тратить на войну гораздо больше. Украинцы недовольны, что Россия еще не развалилась, я тоже недоволен, но просто стоит представить, что было бы, если бы не было этих ограничений. Позиция и финансовая, и военная в России была бы гораздо сильнее.
Они когда этот бюджет принимали, уже пересмотрели очень много программ, там уже много сокращений, в частности, социальных проектов. Потому этот фокус на войну очень дорого стоит, и он будет продолжать очень дорого стоить.
На самом деле российская экономика сейчас движется по советскому сценарию. Помните, в Советском Союзе был очень большой ВВП, едва ли не самый большой в мире, но людям нечего было есть. Когда вы производите бомбы и ракеты, это не идет в ВВП. То есть у вас экономика формально растет, но в результате общество ничего от этого не получит. Плюс-минус такая история сейчас в России. Они будут увеличивать долю ВПК в экономике, этот ВПК будет производить снаряды, которые будут разрушать Бахмут, Марьинку и т.д., не добавляя ничего в уровне жизни россиян. Поэтому это такая долгосрочная история.
Совершенно долгосрочно мы можем сравнить это с Ираном. Иран 40 лет под санкциями, за это время его ВВП стал меньше, чем был. Плюс-минус такая же долгосрочная судьба от санкций будет и в России. Да, это не мгновенная паника и не мгновенный коллапс, как бы нам хотелось, но с точки зрения простого россиянина все будет хуже, хуже и хуже.
– Скоро там должны состояться выборы. На этот раз, как мы понимаем, без “засевов”. Просто за них поставят галочки и все?
– Трудно засевать в таких условиях, потому что денег нет. Можно больше печатать, но это закончится плохо с точки зрения инфляции и курса рубля.
Курс рубля для Путина – тоже элемент демонстрации стабильности. Так что я не знаю, как они будут решать эту проблему. Мы видим, как они хотят ее решить: Китай бегает и кричит, давайте договариваться, зафиксируем сейчас все.
– За счет чего? Они какие-то свои территории Китаю обещают, что ли они могут дать?
– Нет. С одной стороны, Китай получил Россию как сырьевой придаток сейчас, и Китаю это нравится. Много ресурсов, большая страна. С другой стороны, Китай находится в перманентном противостоянии с коллективным Западом, ему нужно иметь союзника. Союзник – это Россия.
Чего сейчас может опасаться Китай? Что если Путин поведет Россию к дальнейшей катастрофе, то она приведет к тому, что режим в России изменится. Как – сейчас трудно представить, но теоретически это возможно. Если бы вдруг в Кремле вместо Путина оказался условный Навальный – у украинцев много к нему вопросов, но, тем не менее, Россия бы сразу превратилась в прозападную страну. Недавний план Навального, касающийся, в частности, войны в Украине, где он уже признает, что Крым нужно возвращать и т.д. – это ярко демонстрирует. И для Китая это огромная угроза. Тогда он лишится великого союзника и сырьевого придатка. Для него это будет геополитической катастрофой, поэтому нужно как можно быстрее закончить войну, чтобы Путин не довел Россию до катастрофы.
– Сейчас хотят лишить Россию миллиардов долларов от продажи алмазов. Насколько это весомая статья доходов и может ли это нанести еще один серьезный удар по российскому бюджету?
– Нет, для российского бюджета это будет не так сильно ощутимо. На самом деле, все санкции, которые могли бы сильно повлиять на российский бюджет и экономику – уже введены. Больше – это приятно, но критического значения уже нет, поэтому сейчас фокус смещается в ЕС и США на соблюдение предыдущих санкций, то есть на вторичные санкции и борьбу с тем, как Россия обходит эти санкции. Плюс, недавно страны G7 заявили, что будет пересмотрен потолок цены на российскую нефть. Там можно каждый раз пересматривать его на 5%. Теоретически мы можем увидеть снижение этого потолка, что также может ограничить доходы Российской Федерации.
Ну и очень плотная работа с такими странами как Турция, ОАЭ, Казахстан, может, китайские компании, с помощью которых россияне обходят действующие санкции. В первую очередь это нефтяные санкции, но также и санкции на импорт, чтобы ограничить любой ввоз технологических товаров в Россию.
– Когда Европа закрыла рынки для РФ, они хотели переориентироваться на Азию, в том числе Индию. Мы видим, что страны сотрудничают, но некоторые все же указывают России ее место.
– Речь об абсолютно естественных процессах. Да, они перенаправили часть нефти, танкеры сейчас дольше, но едут в Индию. Когда речь идет о другом, то между Индией и РФ есть немножко Гималаев, они мешают. Тот же Дерипаска, которого мы уже упоминали, говорил: “Давайте перестраиваться в сторону Азии, сотрудничать с Азией”. Это звучит прикольно, но, по правде говоря, это просто физически невозможно.
О чем я говорю? В последние 500-600 лет вся логистика, вся инфраструктура строилась на сотрудничестве России и Европы. Там строились дороги, города. Тысячи и тысячи взаимосвязей были в этой части. Если посмотреть на карту РФ, на карту любых логистических путей, то все ориентировано исключительно на Европу. Можно ли все взять и перевернуть? Нет, невозможно. Это строилось 500-600 лет, это очень много разных и сложных связей. Вы не можете просто взять и сказать, что сейчас вы все это перенаправляете. Вам нужно построить в азиатской части огромные города, построить дороги, перевезти столицу, и может за 200-300 лет у вас будет такая же логистика с Азией.
– Сейчас покупатели российской нефти – в частности, Индия и Китай. Эмбарго на нефтепродукты уже некоторое время работает. Можем ли мы сейчас делать какие-то выводы и можем ли ожидать, что в следующих пакетах санкций будут какие-то новые ограничения на экспорт российских энергоносителей?
– По энергоносителям уже все введено, там будут отслеживать все вторичными санкциями. По нефтепродуктам пока ничего сказать нельзя. Когда санкции были введены, Россия заявила об уменьшении добычи нефти примерно на 5%. Какой-либо другой статистики, других данных мы сейчас просто физически не имеем. Мы не знаем, куда и как сейчас перенаправляются российские нефтепродукты. Я здесь ничего сказать не могу.
– Подходят к концу сроки действия зерновой сделки. Каково ваше мнение относительно этого соглашения и удастся ли его продлить?
– Для нас она нужна, нам она выгодна. Критически важно для украинской экономики, для украинских аграриев. Это наша позиция. Позиция ООН также важна, потому что если нет украинского зерна, то цены растут в мире. И больше всего страдают бедные страны, страны Африки, а ООН очень чувствительна к этой теме. Турция также зарабатывает, им очень важны сейчас новые деньги, особенно учитывая последствия землетрясения. Плюс очень плохая история с экономикой – Эрдогану очень нужны деньги.
Россия всегда использовала это зерновое соглашение как возможность поторговаться и открыть больше возможностей для собственного экспорта, убрать несколько санкций и т.д. Пока им это не удавалось. Они хотят свой аммиак запустить, по украинскому аммиаку пытались наладить этот экспорт. Больше убрать какие-то ограничения с россельхозбанка, например, но там уже европейцы послали их. Потому посмотрим.
В прошлый раз, когда Россия пыталась это соглашение блокировать, Турция сказала, что и без вас обойдемся. Как будет в этот раз, я не знаю. Для трех сторон это очень нужно, Россия будет пить кровь, чтобы что-нибудь себе выторговать. Удастся это им или нет – не знаю.
– Можем ли мы сейчас говорить, сколько мы заработали на том зерновом соглашении, какие процессы оно позволило удержать? Я так понимаю, курс доллара тоже не на воздухе держится у нас.
– Смотрите, аграрный экспорт почти весь идет через порты. То есть весь аграрный бизнес, по крайней мере, большой – это о портах. Кажется, мы там до миллиарда экспортировали в месяц, а может, и больше. Я сейчас, честно говоря, не помню цифр, не хочу ошибиться.
Давайте так – это очень важно для нашего агросектора. Это вопрос выживания крупных аграрных компаний, фермеров и т.д. Речь идет о миллиардах долларов.
– Сейчас все переживают, что будет дальше с украинской экономикой. Уже год идет война, были отключения электричества. Какие ваши прогнозы?
– В последнее время пересматриваются прогнозы в сторону улучшения, потому что гораздо лучше ситуация с электроэнергией, уже нет отключений и ограничений даже для бизнеса. Тем более мы скоро перейдем к экспорту. Здесь ситуация улучшилась, и это позволило экономистам, которые думали, что можно закладывать определенное падение экономики в этом году, говорить, что плюс-минус в ноль будет в этом году. Экономика работает. В прошлом году она упала на 30%, это больно, но ситуация намного лучше, чем мы ожидали. Мы смогли сохранить макрофинансовую стабильность, сейчас стабильности гривни ничего не угрожает.
Ближайший год – это режим ожидания для экономики. Расти сильно она не будет, потому что это начинается из-за инвестиций. Если они и будут, то минимальны. Во время войны никто инвестировать не желает. Но и падения уже не будет, потому что произошла стабилизация.
Здесь мы, конечно, во многом или полностью зависим от поддержки наших западных партнеров, которые постоянными поступлениями денег удерживают нашу экономику. Тем не менее, они продолжат это делать в ближайшее время, поэтому здесь условная стабильность. Сама экономика – в режиме ожидания.
Источник: Адриан Радченко, «Апостроф»
