Минздрав в очередной раз представил проект госгарантий бесплатной медицинской помощи на ближайшие три года. И опять – это такой документ, в котором черт ногу сломит и все не так, как на самом деле.
Вот, например, новые, восокотехнологические и очень дорогие лекарства от рака обещают оплачивать (раньше не оплачивали) – но оплачивать в третью очередь, то есть только тем пациентам, которые попробовали уже лечиться препаратами химиотерапии, придуманными на основе отравляющих газов времен Первой мировой войны, не вылечились, и ничто, кроме новых препаратов, им не поможет.
Для онкологов это явный нонсенс. Зачем же лечить устаревшими препаратами, очень токсичными и не очень эффективными, если есть новые препараты, нетоксичные и эффективные.
Ах, да – они дорогие!
Для чиновников логика очевидна. Все пациенты попробуют сначала полечиться устаревшими лекарствами, пусть и токсичным, и ведь многие выздоровеют или умрут от каких-нибудь побочек, а уж тем, кто не выздоровеет и не умрет, так уж и быть, дадим хорошие лекарства. А может быть, и не надо будет давать, потому что раньше, чем сподобится государство, найдутся благотворительные фонды, которые пациентам эти лекарства купят, а министр здравоохранения Мурашко скажет (как много раз уже говорил), что не надо было благотворительным фондам ничего покупать, потому что вот же закон, а в законе черным по белому написано, что государство покупает пациентам препараты, купленные благотворителями.
Вы запутались? Мои объяснения кажутся вам противоречивыми? Вот потому я и утверждаю, что главная цель нового документа о госгарантиях состоит в том, чтобы все запутать еще надежнее, чем запутано было в старых документах о госгарантиях.
В России вокруг обязательного медицинского страхования, вокруг списка жизненно важных препаратов, вокруг инновационных лекарств образовалась целая инфраструктура людей, которые все запутывают; и противостоящая ей инфраструктура людей, которые все распутывают.
«Запутывальщики» – это собственно Минздрав, они существуют на деньги государства, и чем лучше запутают процедуру получения лекарств для пациентов, тем больше сами получат денег на продолжение своей деятельности.
«Распутывальщики» – это всевозможные пациентские организации, они существуют на деньги фармкомпаний, больше всего стараются выделить в бюджете то или иное лекарство отдельной строкой и, конечно, распутывают запутанные минздравовские правила, но не заинтересованы в том, чтобы они окончательно распутались, потому что если нечего будет распутывать, то фармкомпании перестанут платить распутывальщикам деньги.
Вы скажете – это нормально? Это всегда так? В любой стране, в любой области, не только в здравоохранении, существуют бюрократы, которые чинят гражданам препятствия, а с другой стороны, существуют юристы, которые помогают эти препятствия обходить?
Вы скажете, в Америке тоже лучше не болеть раком, потому что лечение не покроется никакой страховкой и даже Джо Байден брал у Барака Обамы денег в долг на лечение сына? Верно!
Скажете, в Британии лучше с рождения иметь вставную челюсть, потому что всякий поход к стоматологу разорит вас? Преувеличение, но верно.
Скажете, в Голландии людей с симптомами инфаркта записывают к кардиологу на через два месяца? Тоже верно.
Но мне кажется, есть одно трудноуловимое обстоятельство, которое делает запутанную во всех странах медицинскую бюрократию гуманной – или жестокой. Разница в том, хочет или не хочет бюрократ (соблюдя все свои интересы) все же помочь человеку.
На лбу у бюрократа это не написано. Но в Италии, например, до сих пор действует гарантированный государством перечень приспособлений для инвалидов. Его приняли сразу после Первой мировой войны. В него включены средства реабилитации, которых давно уже нет на свете, а цена этих сто лет назад устаревших костылей и инвалидных кресел номинирована в лирах 1914 года.
И список этот работает. Как-то ухитряются врачи приравнять современный роботизированный протез к прописанной в законе деревяшке. Как-то умудряются признать современный вертикализатор допотопным инвалидным креслом. А еще как-то у них получается оплатить в евро то, что номинировано в давнишних лирах.
Есть, я хочу сказать, у бюрократии никем не описанное свойство – соблюдая свои интересы, разумеется, хочет ли она все же помочь человеку? Или хочет, чтобы он сдох?
Источник: Валерий Панюшкин, The Moscow Times.
