“Помогите! Пятые сутки на цепи, бьют и угрожают убить” – такие сообщения смог разослать мобилизованный из Новосибирска Алексей Куляев своим друзьям и жене. Изъятый командирами телефон выкрали и передали ему сослуживцы, которые также опасаются “ненормального командования”.
В штурмы их отправляют без бронежилетов и с одним рожком патронов. Из таких штурмов, по словам Куляева, никто назад не возвращается.
“На цепь посадили после прибытия”
– Жрать нельзя, пить тайком приносят пацаны. Бьют и угрожают пристрелить. Помогите, напишите, – шепотом говорит по телефону 37-летний ефрейтор Алексей Куляев в разговоре с журналистом Сибирь.Реалии. И присылает свои фотографии на цепи.
По словам Куляева, пять дней назад его после отпуска “насильно вернули на фронт”.
– Я ефрейтор, служил с 22-го года, с мобилизации, с большим трудом, чудом я выжил. Этот год провел под Кременной, там штурмы тоже были мясными. В декабре 23-го наконец дали отпуск – я вернулся домой и решил: лучше под суд пойду, чем назад. На меня еще до мобилизации было открыто уголовное дело, – говорит Алексей.
В 2022 году, до мобилизации, Куляева задержали за применение силы против представителя власти.
– Ждал жену из супермаркета, рядом стояла компания знакомых, выпивали. Полицейские приехали, видимо, на вызов по их душу, а прицепились ко мне. Когда объяснил, что я не с ними и не пью, давай цепляться “ты как разговариваешь”, потом толкать в машину, я и возмутился. Ну, и пошел по 318-й статье, – говорил Куляев.
С этой статьей его и мобилизовали, а когда он этим летом, в июле, вернулся домой, ему присудили условный срок и велели отмечаться в отделении полиции и в комендатуре.
– Я это делал, условный срок отбывал по всем правилам, вернулся к работе водителем. В августе вдруг узнаю, что я в розыске за самовольное оставление части. Оказалось, мой старый полк расформировали, меня прикрепили к новому (239-му полку) и подали на розыск. Им все равно, что я должен отмечаться в полиции, что проблемы со здоровьем (у Куляева, по его словам, паховая киста, порваны мениски, кишечная грыжа и боли в позвоночнике), меня взяли и увели прямиком на фронт, – говорит Алексей.
Как только он прибыл под Авдеевку (город в Покровском районе Донецкой области Украины), у новоприбывших (большей частью из самовольно оставивших часть) случился конфликт с пьяным полковником, рассказывает Куляев.
– Я в ужасе от местных порядков – пьют беспробудно, весь полк намешан из мобилизованных, контрактников и завербованных зеков. Командование в пьяном виде ходит и цепляется к солдатам, и к нам, новоприбывшим, отнеслись как к говну. Я его [полковника Мясникова] сначала вежливо попросил не унижать меня: “Пожалуйста, не оскорбляйте нас”, – он как давай в ответ: “Ах, вы гон**ны, п***расы”, его зам за горло меня схватил – и давай душить. И он [полковник Мясников] тут же приказал посадить меня на цепь. Других пацанов, кто пытался вступиться, – тоже. Ночью, когда спал прикованный на земле, меня обступили несколько – баллончиком газовым в лицо – и давай со всех сторон пинать: “Считай дни, с**а, до своей смерти. В штурме погибнешь или так пристрелим и спишем на боевые”. Я не знаю, за что именно. И не знаю, сколько нас таких прикованных – все из прибывших или нет. Но вижу, что многие побитые мимо ходят, – говорит Алексей.
Куляев успел позвонить жене, и та подала в Новосибирске жалобу в ФСБ на избиение, пытки и угрозы убийством. Никакого ответа не получила.
– Отправляют на штурм с 1–2 рожками патронов, какое прикрытие?! Без бронников [бронежилетов] посылают. Без дронов – тут дрона просто ни одного живого [не сломанного] нет! Тут не просто поборы “давайте скинемся на топливо” – требуют скидываться десятками тысяч (один командир роты другого отделения потратил за день 600 тысяч (!) рублей – солдаты деньги выделили на закупку обмундирования, а он спустил на себя). Если под Кременной было жестко, то тут просто ад. Выживаемость – ноль. Из штурмов возвращается – никто, – шепотом говорит Куляев и начинает говорить еще тише. – Можно я вам перезвоню? Ходит офицер, телефон нельзя, чтоб увидел.
Прикованным цепью к дереву Алексей сидит уже пятые сутки.
– Посрать – в пакетик, поссать – в бутылочку. Жрать нельзя, курить тоже нельзя, – цитирует друг Алексея Сергей (мобилизованный с Дальнего Востока, имя изменено по его просьбе) первые сообщения, полученные от Куляева. По его словам, телефон Алексею принесли на пятый день сослуживцы из числа экс-заключенных. Они сами опасаются оказаться на месте ефрейтора.
– Такие порядки там в норме – побить человека, посадить на цепь, посадить в яму, угрожать тем, что убьют, а твою смерть “спишут на гибель в боевых”. Просто от нечего делать. А представляете, если человек отказался воевать? Таких реально убивают, никакая прокуратура не поможет, – говорит Светлана, жена другого мобилизованного из этого же полка. Ее муж не выходит на связь несколько дней.
– Он даже сначала написал в штаб, – говорит Сергей и пересылает первые сообщения Алексея: “Здравия желаю, помогите, пожалуйста, нас хотят сильно избить или убить и списать, как будто мы были на боевой задаче или еще как нибудь, полк 239 вч 89547 срочно срочно куляев А.В”.
Сергей говорит, что “Алексей врать не будет”.
“Если он сказал, что не сам полез в конфликт, значит, так и есть. Я не удивлен, командование в нашей армии откровенно ненормальное”, – пишет Сергей. Однако в том, что его товарищу поможет обращение в штаб и тем более жалоба в ФСБ, он тоже сомневается.
Сергей знает на собственном опыте, как бьют и угрожают убить в российской армии свои же.
Год назад он сам записывал видеообращение к президенту Путину, где рассказывал о том, как вместо нормальных продуктов в часть присылают протухшие фрукты и техническую воду, с которой “все обо**ались”.
Для самого Сергея все закончилось тем, что командиры приказали его серьезно избить. С травмами головы и лица (били ногами) Сергея привязали к дереву и угрожали бросить “на линии соприкосновения” или расстрелять. Это был ответ командования на то, что мобилизованный “посмел жаловаться”. Позже под угрозой смерти его заставили написать, что якобы он нашел протухшие фрукты с записью “для Путина” на помойке и собрал сам в корзинку. Сейчас Сергей просит не упоминать его фамилию.
PS
Мобилизованного из Новосибирска Алексея Куляева, которого командиры в конце августа приковали цепью к дереву за то, что он попросил командира обращаться уважительно, отпустили. Помогли не заявления жены в военную прокуратуру и ФСБ, а личные связи другого такого же прикованного мобилизованного с сотрудником ФСБ, рассказал Куляев редакции Сибирь.Реалии.
Мобилизованный просидел на цепи почти неделю, его не кормили, а воду тайком приносили другие мобилизованные из 239 полка, к которому он был прикреплен после отпуска.
Его жена не получила ответ на жалобы в различные ведомства.
Источник: «Сибирь.Реалии».
