Утром первого сентября 2004 года в бесланскую школу номер один в разгар праздничной линейки ворвались боевики. Более тысячи ста человек оказались в заложниках в школьном спортзале – и оставались там более двух суток.
В результате теракта и последующего силового штурма погибли 334 человека, больше половины из них – дети.
Что произошло в Беслане за 52 часа
- Первого сентября 2004 года в 9:00 утра в школе началась праздничная линейка – дети и взрослые выстроились во дворе. Через 5 минут на линейку врываются боевики, среди них две женщины с поясами смертниц. Боевики стреляют в воздух и под ноги людям и загоняют всех в здание школы.
- 09:15. В здании школы устанавливают взрывные устройства и убивают первых заложников. Один из них Руслан Бетрозов. Его застрелили в спортзале. Он пытался успокоить людей. Еще одного – Вадима Боллоева – тяжело ранили, он отказался вставать на колени. Через несколько часов Боллоев скончался.
- 09:20. Мужчин и старшеклассников отправляют баррикадировать здание изнутри партами и стульями.
- 11:05. В 11 утра из школы отпустили заложницу Ларису Мамитову – она вынесла записку с требованиями боевиков по переговорам и номером телефона.
- 12:00. Владимир Путин проводит в московском аэропорту экстренное совещание и поручает ФСБ руководить контртеррористической операцией.
- 16:00-17:00. Одна из женщин-смертниц подрывается рядом с заложниками. Ранен один из боевиков. В кабинете литературы расстреливают мужчин-заложников. Их тела выбрасывают из окна.
- Вечером в Беслан прилетел спецназ “Альфа” и “Вымпел”, а с ними генералы ФСБ. Боевики требовали переговоров с президентами Ингушетии и Северной Осетии. Московские генералы идею переговоров не поддерживали. Люди, которым удалось сбежать из школы, перечисляли, с кем хотят говорить боевики. Среди названных – Владимир Рушайло, один из руководителей боевых операций в Дагестане и Чечне. Однако заложница, писавшая под диктовку боевиков, не узнала его фамилию и решила, что речь идет о детском враче Леониде Рошале. В 2002-м он участвовал в переговорах во время захвата театра на Дубровке.
- 21:30. Леонид Рошаль прилетает в Беслан: “Когда разговариваем с ними, если вы горец, как вы можете поднимать руку на женщину, на детей. Почему вы не отпускаете их? Отпустите. Вы знаете, сколько человек хочет идти заложниками вместо детей. “Нет”, одно слово “Нет”.
- Второго сентября утром стало известно, что боевики не дают заложникам еду и воду.
- 07:05. Власти Северной Осетии называют число людей, остающихся в школе, по официальной версии. “Уточнялись списки тех, кто может находиться в заложниках, и на этот час в этих списках 354 человека”, – сообщил Лев Дзугаев, руководитель аппарата президента РСО-Алании.
- 16:00. Днем в школу заходит бывший глава Ингушетии Руслан Аушев и начинает переговоры с боевиками.
- 17:22. Спустя полтора часа Аушеву удается убедить отпустить 26 заложников – грудных детей и их матерей. Сам Аушев выносит из школы и передает спецназу шестимесячную Алену Цкаеву – ее мать осталась в спортзале со старшей дочерью, они обе погибли.
- 3 сентября. 09:20. Вокруг школы расширяют зону оцепления.
- 11:00. Переговорщики договариваются об эвакуации тел заложников, расстрелянных в первый день.
- 12:46. За 20 минут до начала штурма осетинские власти объявляют, что заложников оказалось больше 354 человек, однако не называют даже приблизительного числа.
- 13:03. В школе раздаются два сильных взрыва, начинается штурм. Заложники, которые могут передвигаться сами, бегут из спортзала. Слышна перестрелка, здание горит.
- 13:19. Слышен третий взрыв, самый мощный.
- 13:30. Первые спецназовцы входят в здание через окно тренажерного зала. Начинается эвакуация раненых, в этот момент в горящей школе рушится часть крыши, многие заложники гибнут под завалами.
- 15:10. Бой продолжается: слышны взрывы и выстрелы из танковых пушек.
- 16:30. Один из танков практически в упор расстреливает помещение школьной столовой.
- 21:00. Пожар удается локализовать и потушить только к вечеру. Становится известно о гибели сотен людей. После полуночи в Беслан прилетает Владимир Путин.
Спустя 20 лет после теракта в Беслане можно сказать, что официальная версия событий, которая подавалась российскими властями, далека от истины.
Трамплин для Пескова и Симоньян
До третьего сентября, когда начался штурм, количество заложников было неизвестно широкой публике. По ТВ говорили, что “порядка 350 человек”, об этом же заявлял оперативный штаб. Родственники заложников составляли свои собственные списки, в которых имен было гораздо больше.
Бывший глава Роскосмоса, тогда лидер парламентский партии “Родина” Дмитрий Рогозин случайно оказался первого сентября в Беслане. Он рассказывал, что люди, успевшие выбежать из школы, кричали о тысяче заложников, и он пытался донести эту информацию до Москвы: “Именно это я сообщил и Олегу Добродееву, и Константину Эрнсту, когда я звонил на канал и примерно объяснял, что там происходит в школе. И администрации президента я такую цифру называл – более тысячи заложников. Мне же говорили, что я паникер и ввожу в заблуждение серьезных людей”.
Действительно, те, кого держали в школе, позже вспоминали: один из боевиков, услышав заниженную больше чем в три раза цифру, крикнул заложникам: “Если они думают, что вас 300 человек, то мы сделаем так, чтобы вас здесь столько и осталось”.
Освещением событий в Беслане занимался в том числе Дмитрий Песков, тогда еще заместитель пресс-секретаря Владимира Путина, а в прямые эфиры телеканала “Россия” включалась корреспондентка Маргарита Симоньян. Через полгода после Беслана ее карьера резко пойдет вверх, она станет главным редактором Russia Today.
Журналист из Северной Осетии Руслан Тотров, который много писал о бесланской трагедии, считает, что история с освещением теракта очень важна с точки зрения эволюции российской пропаганды.
“Любое тоталитарное государство, как правило, преуспевает в искусстве использования катаклизмов, природных или созданных руками нелюдей, как в Беслане, в своих интересах. Беслан послужил настоящим трамплином, катализатором бы я здесь назвал “Норд-Ост”, а трамплином, конечно же, послужил Беслан. Беслан дал российскому государству совершеннейшую индульгенцию в глазах его ядерной аудитории внутри России.
Дал абсолютную индульгенцию на очень-очень сомнительный постулат: государство всегда право”, – считает журналист из Северной Осетии Руслан Тотров.
“Путин перепутал сортир со школой”
Большинство заложников погибли в результате штурма школы силовиками. Родные тех, кто находился в здании, очень боялись потенциального штурма, который приведет к большому количеству потерь среди заложников.
Корреспондент Настоящего Времени Дмитрий Новиков в те дни был в Беслане, работал репортером. Вот что он вспоминает:
“Уже на второй день родные и близкие, а это были в основном женщины – несколько сотен матерей, – понимая, что власти все же готовятся к штурму школы, находясь в полном отчаянии, что он неминуем, а значит, будут жертвы, подходили к нам, журналистам, падали на колени и умоляли нас помочь спасти детей, помочь не допустить штурма. Мы обнимали их и плакали вместе с ними.
Я отчетливо помню: сперва был выстрел. Из какого-то тяжелого орудия. Словно выстрел из танка. Мы все пригнулись. И тут же началась хаотичная стрельба автоматными очередями. Это был штурм. Там, где находилась школа, где был спортзал, где были более тысячи детей – стреляли там. Затем из школы стали выбегать мужчины. Они держали на руках спасенных детей”.
По официальной версии следствия, спецназ и военные начали штурм вынужденно после того, как боевики взорвали две бомбы в спортзале.
Однако один из членов парламентской комиссии по расследованию теракта Юрий Савельев не согласился с доводами остальных и выпустил свой доклад. До того как стать депутатом, Савельев был специалистом по ракетостроению и разработке боеприпасов.
В своем докладе он пишет:
- Ни одно из взрывных устройств, установленных боевиками в спортзале не взорвалось перед началом штурма. По данным Савельева, взрывы произошли в результате обстрела школы с крыш двух близлежащих к ней домов. Комиссия обнаружила на крышах тубусы от огнеметов.
- Уже во время самого штурма, и по данным расследования депутата Савельева, и по словам очевидцев, школа обстреливалась из тяжелого вооружения и оружия “неизбирательного действия”. По зданию столовой, где в этот момент находились около 300 заложников, стреляли из танков.
Жертвы теракта и их близкие уверены, что многие заложники погибли из-за действий должностных лиц и силовиков.
“Начиная от Путина, все виноваты. Все виноваты. Вы помните интервью Путина до теракта. Когда он говорил: “Ни на какие уступки мы с террористами не будем идти, ни на какие условия мы не будем идти, мы их будем мочить…” Вы слышали где. Да – в сортире. Я даже повторю, вы извините, конечно. Только он перепутал сортир со школой, где находились наши дети”, – говорит Серафима Бекоева из комитета “Матери Беслана”.
127 судебных инстанций
Пострадавшие потратили восемь лет на то, чтобы добиться справедливости в российских судах.
127 судебных инстанций, от североосетинских до Верховного и Конституционного суда, – все они вынесли решения против людей, потерявших близких в школе номер один.
Матери Беслана требовали допросить генералов ФСБ: Проничева, Анисимова и Тихонова. В попытках призвать к ответу виновных в гибели их детей бесланские матери дошли до Владимира Путина.
“Будем говорить о том, что нужно принять меры к тому, чтобы наказать виновных и рассказать всему миру, всем нам правду о том, что произошло в Беслане”, – говорит представительница комитета “Матери Беслана” Сусанна Дудиева.
Владимир Путин обещал тщательное расследование – но уже в 2024 году. Прилетев в Беслан после более чем 15-летнего перерыва, сказал матерям, что он не в курсе деталей, и посоветовал им обратиться к главе Следственного комитета Александру Бастрыкину.
За теракт и его последствия в итоге наказали единственного выжившего во время штурма боевика – Нурпашу Кулаева.
Его приговорили к пожизненному заключению. Судили и троих бесланских милиционеров – за халатность, но в итоге амнистировали как участников контртеррористической операции.
На ходатайства и требования родственников погибших никто не обращал внимания.
К десятой годовщине захвата школы матери Беслана отчаялись добиться правосудия в России. “Мы не можем загадывать, какое решение вынесет Европейский суд, но в Европейский суд мы представили все наши доводы, которые содержатся в материалах уголовного дела. И надеемся, что Страсбургский суд вынесет объективное решение в пользу погибших, и в пользу всех нас пострадавших, и в пользу всего народа России, который хочет знать правду”, – полагает Сусанна Дудиева из комитета “Матери Беслана”.
Европейский суд по правам человека признал, что действия силовиков нарушили право на жизнь заявителей и их родственников. Общая сумма компенсации составила почти €3 млн. Но самое главное – суд в Страсбурге рассмотрел огромное количество материалов и вещдоков, которые отказывались принимать следователи и суды в России. Только ходатайства потерпевших и судебные решения весили 43 килограмма.
Решение ЕСПЧ – первый документ, в котором разбирается вся информация, касающаяся бесланского дела, а не только официальная версия властей. В Страсбурге согласились почти со всеми доказательствами, которые собрали потерпевшие. Например, обстрел школы из танков и огнеметов.
“Это очень приятное чувство, когда суд соглашается, что российские власти не смогли защитить мирных жителей, лишили их жизни и даже не смогли это расследовать”, – говорит представитель заявителей в ЕСПЧ Кирилл Коротеев.
Российские власти, хоть и выплатили в компенсации, решением ЕСПЧ были возмущены. В Кремле называли формулировки суда “неприемлемыми” и пытались решение оспорить. Тщетно. Вердикт остался в силе.
На месте школы номер один сегодня мемориальный комплекс. Спортзал остался полуразрушенным, сейчас там висят фотографии погибших. Те, кто хотят почтить их память, приносят с собой не только цветы и игрушки, но и бутылки с водой. Боевики не давали заложникам пить.
Те, кто остался в живых, часто вспоминают невероятной силы жажду.
“Беслан катком прошелся по бытию и по сознанию моего народа. Последствия психологические, травма, которую осетины как народ поимели в 2004 году. 20 лет спустя мы все еще там. Мы все еще там, даже если не задумываемся об этом ежедневно. Беспомощность, которую мы испытывали эти несколько дней, неконтролируемая злость, ярость, ощущение, что от тебя ничего не зависит, и ощущение, которое как бы ни гнали от себя даже самые заядлые этатисты, ощущение того, что твое государство… А что оно сделало?” – задает риторический вопрос журналист из Северной Осетии Руслан Тотров.
Российские власти так до сих пор и не признали своих ошибок. Не признали, что более трехсот человек погибли в результате плохо спланированного штурма. Не призвали к ответу людей, принимавших решения в сентябре 2004 года.
Источник: Катерина Кочкина, «Настоящее время».
