19-летний солдат срочной службы из Забайкалья Захар Соснин, по словам своих бабушки и дедушки, отказывался от контракта минимум трижды. По словам друзей, Захара заставили его подписать под угрозами. Весной Соснин его подписал – в августе погиб в Курской области. Его бабушка признается, что хочет искать справедливости, но не в силах – еще не отошла от гибели своей дочери и младшего внука.
Матери других срочников подтверждают редакции «Окна» о том, что их сыновей, выживших при наступлении ВСУ в Курской области, заставляют подписать контракт.
«Мальчишка совсем»
В забайкальском селе Николаевское на тысячу человек Захара хорошо знают – он каждое лето приезжал в бабушке с дедом. В декабре 2023-го Захар ушел служить в армию солдатом срочной службы. Родные признаются, что уже тогда «на сердце было неспокойно».
– Понятно, что срочником пошел, но все же. Он трижды за первые три-четыре месяца звонил и признавался, что принуждают подписать контракт. Но он стоял на своем, отказывался. И вот внезапно согласился, оказалось, что на контракте, – недоумевает его бабушка Валентина.
Друзья Захара говорят, что он не хотел беспокоить бабушку и дедушку, растивших его последние 4 года.
– Мама у него погибла вместе с младшим братиком. Он не хотел их еще больше нагружать, не жаловался особо. Но в марте на него так надавили, так угрожали, что он все-таки подписал контракт, хотя сам собирался вернуться из армии поскорее, в декабре ему дембель светил. Хотел в Чите работать, бабушке помогать, родни много, – говорит его друг Игорь.
Другая подруга Захара утверждает, что при принуждении подписывать контракты срочников не били, но «давили профессионально».
– Говорили, что, если откажется и останется срочником – поставят на самое опасное место у границы – мол, тебя тогда так и так убьют. Хоть срочник, хоть не срочник. А контарктником, мол, отсидишься в тылу. Ну, вранье. Я ему так и сказала. Он сказал, что понимает, но «страшно все равно». Потом на боях в Курской мы же видели, как их [срочников] кидали вперед, и никто их не вытаскивал из окружения, – говорит Наталья (имя изменено по ее просьбе). – Действительно, получается, и срочником могли убить. Но так родные хоть могли бы искать справедливости, а сейчас…
Валентина Трубицына признается, что на поиски справедливости у нее в любом случае «сил нет».
– Я уже не хочу ничего, у меня просто сил не осталось, – говорит она.
29 августа в Чите прошли похороны Захара. Его родные говорят, что народу было «прилично», приехало много родственников из Улетовского района.
– Сказали, что погиб «при исполнении воинского долга в боях за Курскую область». 17 августа это случилось. Бабушка его безутешна, – говорит одна из родственниц на условиях анонимности. – Старший внук ее, самый любимый. Его не любить было невозможно. У Захарки было множество друзей, что в Чите, что в Николаевском, что в Улетах. Он добрый очень мальчик был. Всегда улыбался, заботился о родных. Ему самому после смерти матери 15 лет не было, а он больше о бабуле волновался.
Собеседница «Окна» говорит, что подписал контракт Соснин «при непонятных обстоятельствах».
– Мы неблизкие родственники, поэтому узнали про это сильно позже, уже нельзя было повернуть. Может, давили, конечно, потому что он не хотел изначально, был категорически против. Ну, и куда ему воевать, он же ребенок совсем, – говорят его родные.
Украинская армия вошла на территорию Курской области России 6 августа. С того дня в регионе продолжаются бои. ВСУ заявляют о контроле над десятками населенных пунктов, включая райцентр Суджа. Российские власти такую информацию либо отрицают, либо не комментируют. В Курской области объявлен режим чрезвычайной ситуации федерального масштаба. Из региона на данный момент эвакуированы свыше 100 тысяч человек. Эвакуация проходит также в приграничных с Украиной территориях Белгородской области.
«Контракт не хотел подписывать»
Ранее редакция «Окна» писала о другом солдате срочной службы – 20-летнем Владиславе Кычкове из Тюмени. Он пропал еще 5 августа – накануне наступления ВСУ в Курской области он находился на границе с Украиной и предупреждал мать, что, возможно, у них отберут телефоны. Владислав предупредил друга, что оставил себе «запасной» телефон, но 6 августа не вышел на связь.
– Через два дня прислали видео, там Влад просит о помощи, говорит, что устал от всего, – говорит его мать Светлана.
На видео, на котором родные опознали Владислава, солдат-срочник в военной форме, с перемотанной скотчем головой, рассказывает, что находится в плену и очень хочет вернуться домой.
– Он не собирался подписывать контракт, прямо мне это говорил: отслужу – и домой, – говорит Светлана.
До армии Владислав закончил кулинарный техникум, а после службы собирался, по словам родных, работать поваром. Его призвали в конце ноября 2023 года.
Мать срочника говорит, что сначала он служил в Смоленской области, а после, как и Соснин, был передислоцирован в марте в Курскую область.
По ее словам, перед этим их «тестировали» на то, смогут ли они «выдержать службу на границе с Украиной». О том, что солдат срочной службы держать у границы под обстрелами незаконно, родные Кычкова не знали, поэтому никуда не обращались с требованием вывезти Владислава. Затем они стали собирать подписи под петицией с требованием обменять пленных срочников. Звонки и письма в Минобороны оставались без ответа.
О том, что военные не отвечают на запросы родных о пропавших срочниках, редакции «Окна» подтвердили родственники более десятка солдат срочной службы. Многие из них говорят, что уже боятся «лишней огласки», потому что, с одной стороны, личную информацию стали использовать мошенники, а с другой – им начали угрожать военные.
Ольга Ф. из Пензы, безуспешно пытающаяся добиться вывоза сына-срочника из Курской области, говорит, что открыто публиковать посты с данными пропавших солдат не рискует половина родственников пропавших срочников.
– Вы просто не знаете, сколько их. Только мне десятки написали. Спрашивают, что делать. А я знаю? Я за огласку, хоть мне уже прилетело послание от военной прокуратуры, что я своими постами с требованием обеспечить безопасность срочников якобы «нарушаю». А другие родители насмерть перепуганы. Они не готовы идти до Москвы и чего-то требовать – боятся навредить сыновьям и внукам, – говорит Ольга Ф. – Просят «через свои каналы» как-то пробить данные. Боятся, что власть на их детях отыграется. И вместо отправки домой отправит на фронт.
Другая мать солдата, составившая одну из петиций с требованием вывезти срочников из Курской области, подтверждает давление на родственников солдат и цитирует отправленное ей накануне очередное сообщение с данными пропавших срочников.
– Не могут до сих пор найти мальчишек-срочников! Иванов Андрей Александрович, 22 февраля 2004 г. р., позывной Камаз. Трофимов Максим от 2002, позывной Ждун. Саакиан Ваик, позывной Калибр, – перечисляет собеседница. – С ними был Канышев Владимир, еще Коробов! Родители с ума сходят!
В ответ на запросы родных пропавших срочников губернатор Тюменской области Александр Моор посоветовал все вопросы «адресовать Минобороны».
«Это вопрос к военным. Любые взаимодействия по вопросу пленных – это вопрос компетенции Министерства обороны», – заявил он во время пресс-конференции на вопрос о судьбе другого пленного срочника из Тюменской области – 19-летнего Ярослава Типусяка.
Ранее редакция «Окна» писала, что семья 19-летнего срочника из тюменского сел Ермаково узнала о том, что Ярослав в плену, случайно. Интервью с пленным опубликовал проект «Хочу жить» (по этическим соображениям мы не публикуем ссылку на это интервью и не приводим прямые цитаты). Российские военные с ними до сих пор не связались.
24 августа Россия и Украина обменялись пленными – группами по 115 человек. Среди них были и российские срочники, в числе которых Ярослав Типусяк, Сергей Коробов, Владислав Кычков. Остальных пропавших срочников, упомянутых в этом материале, в списках на обмен нет.
В первые дни прихода ВСУ на территорию России появилась информация о том, что во время атаки украинские военные взяли в плен военнослужащих, в том числе солдат срочной службы. Точное число попавших в плен было неизвестно. Русская служба Би-би-си сообщала, что как минимум 81 российский срочник перестал выходить на связь с родственниками с начала наступления ВСУ в Курской области и как минимум 38 призывников попали в плен.
«Важные истории» установили личности 45 пленных и 84 пропавших без вести солдат срочной службы. В основном это бойцы 488-го мотострелкового полка (Клинцы, Брянская область). Срочникам от 18 до 24 лет, многие из них родом из Коми и регионов Сибири, а также Башкортостана, Татарстана и Кавказа.
Источник: «Окно».
