Борис Николаевич Родин был известным человеком в КГБ. Работая офицером разведки в Лондоне с 1947 по 1951 год, он помог организовать побег Гая Берджесса и Дональда Маклина – членов печально известной кембриджской пятерки британских двойных агентов, которые тайно передавали критически важную информацию Советскому Союзу. Более известный под псевдонимом «Коровин», он также принимал непосредственное участие в вербовке еще одного из крупнейших предателей Ее Величества – Джорджа Блейка, офицера Секретной разведывательной службы, который добровольно вызвался шпионить в пользу Советского Союза после попадания в плен во время Корейской войны.
В начале 1960-х годов этот советский ветеран-агентурщик получил свою последнюю задачу в КГБ – возглавил 13-й отдел, занимавшийся планированием диверсионных операций против самых ненавистных противников Кремля. Вместе с союзниками в Праге и Восточном Берлине во время холодной войны Москва разработала десятки планов нападения на западные объекты или выведение их из строя.
Благодаря недавним открытиям в Архиве Службы безопасности Чехии, мы теперь можем реконструировать доктрину, лежавшую в основе диверсий советского блока на протяжении большей части 20-го века, и провести параллели с множеством подозрительных диверсионных атак, наблюдаемых в Европе и США с момента российского вторжения в Украина. Хотя свидетельства перебежчиков, правительственные, аналитические и журналистские расследования позволили заглянуть в мир саботажа и диверсий путинской эпохи, мы все еще очень мало знаем об истории планов Кремля по использованию этих разрушительных инструментов. Это проблема, поскольку нынешние диверсионные операции похоже во многом имитируют московскую доктрину времен холодной войны.
Внимательное изучение бывших сверхсекретных чехословацких документов по вопросам безопасности и разведки позволяет предположить, что выбор государств-мишеней определяется теми же соображениями, что и во время холодной войны. Все типы оперативных целей, которые поражаются сегодня, фигурируют в диверсионном списке советского блока времен холодной войны. В то время, как мы наблюдаем важные изменения в вербовке, Москва продолжает полагаться на так называемых «агентов-диверсантов» для проведения этих операций с высокой степенью риска. Эти параллели впечатляют – и если Владимир Путин решит тщательно следовать сценарию холодной войны, то нас впереди ждет еще больше проблем.
Спустя 60 лет после того, как Родин возглавил диверсионное подразделение КГБ, в 2024 году таинственные пожары начали опустошать гражданские и военные объекты по всей Европе. Они последовали за другими, казалось бы, случайными инцидентами, в результате которых были повреждены оптоволоконные кабели, железнодорожные системы, GPS-сигналы, универмаги и заводы по производству боеприпасов, которые участились после российского вторжения в Украину.
Недавно три высокоскоростных железнодорожных линий во Франции были взорваны на рассвете в день церемонии открытия Олимпийских игр. Объекты в США также получили удары: в апреле мощный взрыв повредил завод по производству боеприпасов в Пенсильвании, а в июле произошел еще один взрыв на оружейном заводе в Арканзасе. Хотя в некоторых случаях страны-мишени все еще выясняют причины или ищут виновных, Польша, Германия, Чехия и Дания арестовали лиц, связанных с этими атаками. Правительства упомянутых стран с разной степенью уверенности открыто заявили об ответственности России.
Более двух лет после начала войны в Украине угроза спонсируемых Россией диверсий продолжает нависать над безопасностью Запада. НАТО создало специальные подразделения по мониторингу и защите критически важной инфраструктуры. Некоторые правительства вводят новое законодательство, другие обновляют стратегии национальной безопасности, осознавая серьезность угрозы. Правоохранители европейского континента теперь тесно сотрудничают, когда речь идет о поджоге или подозрительном движении кораблей.
Благодаря усердию чехословацких спецслужб, которые архивировали детальные оперативные планы, пособия по диверсиям, фотографии и результаты диверсий и саботажа, спустя три десятилетия после окончания холодной войны, мы получаем видение диверсионной доктрины Советского блока: мотивы, выбор целей и тех, кому они доверяли выполнение миссий.
Деморализовать, унизить и подорвать
Согласно доктрине, которой КГБ поделился со своими чехословацкими коллегами в январе 1963 года, диверсионные операции преследовали тройную цель. Они должны быть направлены против противника, чтобы влиять на его политику и военные планы, которые рассматривались как антагонистические интересам Москвы. В идеальном сценарии диверсионные операции должны деморализовать правительство, повредить реализации его политики или подорвать ее поддержку со стороны общественности. Кремль также рассматривал такие провокации как эффективный инструмент подрыва единства противника.
Шпионы советского блока надеялись посеять раздор между национальными политическими партиями. Москва считала это мощным инструментом для создания раздора внутри НАТО – французско-американские, греческо-турецкие и британско-германские противоречия должны быть использованы и усилены. Наконец, как сообщал своим союзникам КГБ, на тактическом уровне этот саботаж считался эффективным способом нанести экономический ущерб или подорвать военный потенциал – цель, особенно важная во время эскалации или полномасштабной войны.
На той же встрече Москва призвала своих партнеров сосредоточиться на странах, которые принимали институты, представлявшие западную власть, например Бельгия, где располагались штаб-квартира и военное командование НАТО. Франция и Германия были определены как главные цели из-за их ключевой роли в любой потенциальной войне под руководством Запада. Если бы другие государства считались жизненно важными для военной стратегии Запада, их бы добавили в список. Относительно более сложных или глобальных целей, таких как Соединенные Штаты, московские шпионы предлагали нанести удар по их объектам в других местах – в идеале, в Латинской Америке.
Оперативные цели
КГБ также представил своим союзникам подробную типологию оперативных целей. Обычно это были инфраструктурные цели: электростанции, трубопроводы, нефтеперерабатывающие заводы. В 1960-х годах диверсионное подразделение Чехословакии разработало планы нападения на нефтепроводы через немецкие реки Иллер и Рейн, а также на нефтепровод Гавр-Париж, эксплуатируемый компанией «Трапиль».
Инфраструктура связи, железные дороги, мосты, туннели, порты и автомагистрали также были наверху списка. Цель заключалась в том, чтобы либо физически атаковать эти объекты, либо вывести из строя системы связи и управления. Основное внимание было сосредоточено на двух крупнейших портах Европы – Роттердаме и Антверпене. Кроме их значения для западноевропейской промышленности и торговли, их избрали и из-за их роли в транспортировке товаров в Южный Вьетнам в разгар войны.
Другими достойными внимания целями были телекоммуникационные системы: телефонные узлы, кабели и радары. Их уничтожение, особенно в военное время, помешало бы врагу провести скоординированную контратаку. Объекты ключевого гражданского и промышленного значения также находились на радаре диверсионных планов Москвы. Среди потенциальных акций были резервуары с питьевой водой, химические заводы или склады – как, например, подземное хранилище в Мехернихе в Западной Германии.
Основное внимание уделялось военным объектам и территориям. За объектами с оружием массового поражения следили так же тщательно, как и за объектами, предназначенными для укрытия от потенциального нападения. Правительственные ядерные бомбоубежища, такие как расположенное в западногерманском районе Арвайлер, должны быть взяты под надзор, как и системы, управлявшие их вентиляцией и водоснабжением.
Советские диверсанты также стремились нанести удар по западным спецподразделениям, предназначенным для ведения партизанской войны в тылу врага в случае советского вторжения в Европу. Такими объектами были избраны 10-я американская группа специального назначения, дислоцировавшаяся в Бад-Тельце и Лэнгриссе, которую чехословаки ласково называли «Убийцы», а также одно из элитных подразделений французской армии – 11-я парашютно-десантная бригада, которая базировалась в Кальви-Корсике.
Наконец были разработаны планы диверсий против того, кого Москва считала западными пропагандистскими центрами или центрами «психологической диверсии». Главной целью была штаб-квартира Радио “Свободная Европа” в Мюнхене, а также десятки диссидентов со всего советского блока, работавших на вещателя.
Эти операции должны сопровождаться различными «активными мероприятиями» – пропагандистскими трюками или дезинформацией. В сочетании с деструктивными диверсионными операциями они могли еще больше усугубить существующие расколы в западных обществах и политике, спровоцировать беспорядки, посеять панику и таким образом подорвать доверие к правительству или склонить общественное мнение в пользу Москвы.
Между миром и войной
Для каждого этапа напряженности существовало доктринальное разграничение. Согласно подробным инструкциям Службы специальных задач, изложенным в октябре 1966 года, операция, которая проведена в мирное время, отличалась от той, которая проводилась во время кризиса, эскалации или войны. В мирное время идеологи диверсий советского блока сосредотачивались на менее масштабных, малозаметных атаках, которые должны были выдаваться за несчастные случаи. Это могли быть технические сбои на транспортных линиях, случайные пожары или случайное биологическое или химическое заражение. Более разрушительные операции, которые имели признаки умышленных действий со стороны государства, должны были проводиться в более широких масштабах во время эскалации или полномасштабной войны.
Виновники
Для этих чрезвычайно чувствительных операций была развернута сложная система подготовки офицеров и агентов разведки, которая была предусмотрена в уставе Службы специальных задач, утвержденном министром внутренних дел Чехословакии Любомиром Штругалом в апреле 1963 года. Согласно этому документу, офицеры, специально подготовленные для выполнения диверсионных миссий, в мирное время базировались в посольствах стран-мишеней под дипломатическим прикрытием и ставили задачу руководить сетью нелегалов – офицеров под глубоким прикрытием, находившимся за границей. Нелегалов учили определять соответствующие цели, разрабатывать оперативные планы, выявлять уязвимые места и обращаться со взрывчаткой. Во время эскалации или войны, как отмечалось в уставе, они, как правило, поднимались на вершину пирамиды и заменяли офицеров легального прикрытия, которые часто были известны их противникам и, как правило, высылались во время кризисных ситуаций
Основу пирамиды составляла сложная сеть агентов, которыми руководили нелегалы. Каждый из них вносил свой уникальный вклад в операцию. Нелегальные агенты – советские граждане или иностранцы, завербованные, обученные и обеспеченные иностранными документами – должны были поселиться в главной стране, предназначенной для выполнения спецопераций или в какой-то третьей стране, чтобы помочь в подготовке диверсий. Эта сеть также включала агентов поддержки, которые заботились о безопасности и жизнеспособности диверсионных групп на территории противника, и агентов-держателей, которые предоставляли конспиративные квартиры и адреса для прикрытия. «Агенты доступа» – охранники, инженеры или телефонные операторы – были ключевыми для получения информации о целях, которые иначе были бы недоступны.
Наконец, для проведения операции нанималась специальная группа агентов – «агенты-исполнители» или «агенты-диверсанты». Обычно их вербовали за границей, но Москва и ее союзники также держали резерв у себя дома, готовый к развертыванию в случае войны. Это должны быть надежные, способные, смелые люди, имевшие определенные знания о том, как обращаться с разными средствами диверсий – химическими, биологическими, взрывчатыми или ядовитыми веществами. Для каждой операции эти так называемые «средства поражения» либо готовились в советском блоке специалистами, либо агенты-диверсанты учились производить их самостоятельно. Как правило, этих агентов активировали (привлекали к действиям) через радиосвязь, с помощью шифрованного письма, курьера или назначенного нелегала.
Длинная тень
Хотя во время холодной войны шпионы советского блока не смогли осуществить эти дерзкие планы, атаки, с которыми Европа сталкивается после вторжения России в Украину, похоже, во многом отражают диверсионную доктрину Москвы времен холодной войны. Они направлены против тех стран-членов НАТО, которые играют решающую роль или поддерживают украинские военные усилия – то есть против тех, кто наиболее враждебно настроен к России. Они усилились в то время, когда Запад повысил ставки, увеличив свою финансовую и военную поддержку Украины и дал согласие на использование своего оружия на российской территории – события, которые Кремль рассматривает как эскалацию. Они сопровождаются активными действиями или тем, что можно назвать «стратегическим вандализмом», примером чего является недавнее «дело гробов» в Париже (речь идет о пяти гробах с надписью «Французские солдаты из Украины», обнаруженных 1 июня 2024 года у подножия Эйфелевой башни в Париже – ред.), которая, вероятно, была инсценирована Россией с целью подорвать растущую поддержку Украины со стороны Франции.
Способ действий, который мы наблюдаем сегодня, похоже, тоже имитирует планы КГБ времен холодной войны. Типы целей, которые поражаются по всей Европе, фигурируют в списке Москвы 60-летней давности – то ли напрямую связаны с поддержкой Западом военных усилий Украины, то ли чисто гражданский характер. Агенты-диверсанты – лица, не имеющие формальных связей с Россией – продолжают вербоваться для выполнения этих миссий, хотя средства, посредством которых они подбираются, управляются или получают вознаграждение, возможно, изменились, демократизировались и переместились в киберпространство. Однако, несмотря на эти изменения, как заметил Джошуа Ровнер (доктор философии, помощник редактора Texas National Security Review; работал в Агентстве национальной безопасности и Киберкомандовании США, автор книги «Фиксация фактов: национальная безопасность и политика разведки») в 2022 году, мы еще не видели более стратегического поворота к мощным кибердиверсиям, требующим исключительного мастерства, организации, инвестиций и необходимой дозы везения.
Что будет дальше?
Эти параллели наводят на мысль, что длинная тень советской диверсионной доктрины продолжает определять путь Путина к скрытой войне. Если это действительно так, то нас ждет еще больше проблем. Агенты-диверсанты могут быть перенаправлены на политические цели, в том числе на правительственные штабы или штабы политических партий. Они также могут пытаться нанести удар по чувствительным объектам безопасности или школам подготовки разведчиков. Следующими могут быть СМИ или центры расследований, которые критически относятся к войне. С ростом напряженности в мире будет расти интенсивность и сила российских спецопераций. Возможно распространение диверсий и саботажа со стороны Москвы на объекты Глобального Юга.
Какую из этой плеяды целей Кремль выберет для последующего удара, зависит от возможностей, способностей и приоритетов – то ли тактических, направленных на подрыв военных усилий Запада, то ли стратегических, направленных на сеяние раздора и распространение паники на Западе. Действия Путина, однако, не существуют в вакууме. Они будут определяться развитием событий в Украине.То, что будет делать другая сторона, также будет иметь ключевое значение: увеличит ли Украина эскалацию использования обычных или нерегулярных войск на российской территории; как Запад решит реагировать, индивидуально или через НАТО; насколько хорошо каждая из сторон будет понимать пороги эскалации своего оппонента.
Источник: Даниэла Рихтерова, War on the Rocks (перевод «Главком»).
