Вот уже больше недели украинские войска удерживают часть Курской области и более того – расширяют зону боевых действий. За это время им удалось занять, по разным оценкам, от 500 до 1100 кв. км и захватить сотни пленных. Наступление ВСУ пересекает красную линию по использованию западной военной техники на международно признанной территории России и наглядно показывает, что наличие ядерного оружия не гарантирует защиту от наземных операций на территории государства-обладателя. Но каковы конечные цели Курской операции? The Insider рассматривает основные сценарии развития событий.
Что случилось
В ночь на 6 августа группировка ВСУ в нескольких местах атаковала границу с Курской областью, прорвала ее и начала развивать наступление по расходящимся направлениям к райцентрам Суджа, Коренево и Льгов. По официальной версии Минобороны РФ, в атаке принимали участие всего 300 военнослужащих из состава 22-й ОМБр при поддержке 11 танков и свыше 20 ББМ. В тот же день в ведомстве отчитались, что «разбили» украинскую ДРГ, правда, потом отредактировали пост, удалив пассаж о том, что украинские военные «понесли значительные потери и отступили на территорию Украины».
Уже 7 августа подразделения ВСУ заняли до 11 населенных пунктов на участке глубиной до 15 км и шириной 10–11 км, выйдя к Судже и, по всей видимости, захватив значительную часть города. В первые же дни операции украинские войска вышли на оперативный простор и действовали рейдовыми группами на значительном удалении от границы. Лишь к 9 августа, по оценке Z-источников, ВС РФ удалось стабилизировать обстановку на отдельных направлениях.
Тем не менее, инициатива до сих пор находится в руках украинского командования, а сплошная ЛБС пока не сформировалась. По официальной информации Минобороны РФ, ВСУ продолжают попытки расширения плацдарма вплоть до стыка с административной границей с Белгородской областью.
Площадь зоны боевых действий в Курской области оценивается в диапазоне от 480 кв. км до более чем 1000 кв. км. Врио губернатора Курской области Алексей Смирнов 12 августа рассказал, что потеряны в общей сложности 28 населенных пунктов, прорыв достигает 12 км по глубине и 40 км по ширине (то есть, 480 кв. км по площади), причем на этих словах Владимир Путин оборвал его.
В то же время главком ВСУ Александр Сырский отчитался (1, 2) Владимиру Зеленскому о контроле над свыше 1100 кв. км территории и 82 населенными пунктами. По информации DeepState, украинские военные контролируют примерно 800 кв. км, а еще 230 кв. км можно отнести к «серой зоне», то есть ситуация там неизвестна.
Эти успехи объясняются достижением «оперативной внезапности» путем скрытного сосредоточения на границе значительных сил под легендой подготовки отражения российского наступления на Сумскую область и подавляющим преимуществом в военно-технических средствах вроде систем РЭБ и БПЛА. Для украинского наступления было собрано достаточно много бронетехники, в том числе западной, а также инженерных машин и дефицитных систем ПВО. Также в операции задействованы вертолеты и, по всей видимости, самолеты – носители западных управляемых авиационных боеприпасов.
Кроме того, в отличие от предыдущих ограниченных рейдов в Брянскую, Курскую и Белгородскую области, на этот раз в боях принимают участие не диверсионно-разведывательные подразделения ГУР, а «линейные» бригады ВСУ. Многие комментаторы сравнивают текущие маневры на курском направлении с операцией под Харьковом осенью 2022 года, а именно – с прорывом под городом Балаклея. Примечательно, что, как и тогда, украинским войскам под командованием Александра Сырского противостоит группировка под командованием генерала Александра Лапина.
Какие цели преследует украинская операция
На этот счет идут споры. Обсуждаемые цели сводятся к четырем возможным вариантам.
Отвлечение российских войск с других направлений
Минимальной целью может быть создание кризиса такого масштаба, который отвлечет от ТВД на международно признанной территории Украины все свободные силы ВС РФ. В таком случае наступление на Донбассе, где российские войска продолжают добиваться тактических успехов, выдохнется само собой. Максимальная цель, вероятно, заключается в том, чтобы заставить напрямую ослабить те направления, где идет текущее российское наступление, и нанести там контрудар.
Агентство AFP, ссылаясь на высокопоставленного украинского чиновника, пишет, что одной из целей действительно было «растягивание» сил противника. В то же время, как сообщает The Economist, российское командование не спешит отправлять на курское направление столько людей и техники, сколько хотелось бы Украине. «[Россияне] не идиоты. Они перебрасывают силы, но не так быстро, как нам хотелось бы. Они знают, что мы не можем растягивать логистику на 80–100 км», – сказал анонимный источник издания в украинском Генштабе.
Если из-за переброски резервов ВС РФ наступление на Донбассе действительно остановится, то это будет однозначным успехом, но пока существенных перемещений подразделений оттуда не наблюдается.
Усиление переговорных позиций
Мало кто обратил внимание, что накануне наступления на Курскую область Владимир Зеленский выступил с заявлением о подготовке «реального фундамента для справедливого окончания этой войны уже в этом году». Позже советник главы Офиса президента Украины Михаил Подоляк заявил, что операция ВСУ положительно влияет на возможные переговоры с Россией.
Владимир Путин, конечно, наоборот, пытается показать, что теперь вести переговоры не имеет смысла (чем косвенно подтверждает, что его переговорные позиции ослабли):
«Судя по всему, противник стремится к улучшению своих переговорных позиций в будущем. Но о каких переговорах вообще может идти речь с людьми, которые без разбора наносят удары по мирным людям, по гражданской инфраструктуре либо пытаются создать угрозы для объектов ядерной энергетики? О чем с ними вообще можно говорить?»
Исполняющий обязанности постпреда России при ООН Дмитрий Полянский и вовсе расценил события в Курской области как отрицательный ответ Киева на «щедрое предложение» о мирных переговорах. Напомним, «щедрое предложение» Путина состояло в требовании вывести украинские войска из Херсонской, Запорожской, Донецкой и Луганской областей, обязать Украину не вступать в НАТО и сохранять нейтральный статус, а также снять все санкции с России.
Что касается упомянутых Путиным угроз объектам ядерной энергетики, то речь идет (1, 2, 3) о гипотетическом захвате ВСУ Курской АЭС в городе Курчатов с целью последующего «атомного шантажа». Появлялись сообщения о приближении ДРГ на расстояние 18,5 км к Курчатову, но вряд ли захват атомной электростанции можно всерьез считать аргументом для переговоров. К тому же АЭС находится слишком далеко от границы, чтобы обеспечивать уверенный контроль над ней и над флангами потенциального прорыва в сторону Курчатова.
Повышение морального духа в украинском обществе и армии
С конца 2022 года ВСУ не добивались никаких заметных успехов на фронте, а война на истощение с постоянной потерей населенных пунктов пагубно влияет на настроения военнослужащих, что приводит в том числе к росту дезертирства. Корреспондент Financial Times, побывавший в приграничье Сумской области, рассказывает об улучшении морально-психологического состояния украинских военных, принимающих участие в операции.
Дестабилизация ситуации в России
Если верить официальным цифрам, из зоны боевых действий в Курской области эвакуированы 121 тысяча из попадающих под нее 180 тысяч человек, что чревато масштабным гуманитарным кризисом. Кроме того, почти все жители покинули прилегающий к региону Краснояружский район Белгородской области, не исключен и массовый выезд мирного населения из других приграничных территорий. До сих пор с такими вызовами сталкивались только в Украине, но не в России, и о том, как с ними справятся региональные и федеральные власти, судить преждевременно. Но украинское политическое руководство рассматривает задачу «переноса войны на территорию противника» со всеми ее издержками как самоценную.
В любом случае, следует иметь в виду, что в сугубо военном смысле операция ВСУ в принципе не могла достичь каких-либо значимых целей, поскольку в Курской области нет и не было ни крупных скоплений войск, ни важных объектов военной инфраструктуры, ни политических или экономических центров. Хотя, по некоторым оценкам, контроль над железнодорожным узлом в Судже повредит логистике группировки, ведущей бои на севере Харьковской области, и об этом же среди прочего говорит Подоляк.
Как реагируют в России
Довольно странно. Изначально группировка прикрытия границы в Курской области состояла из подразделений ограниченной боеспособности, в том числе так называемой территориальной обороны, срочников, пограничников и росгвардейцев. Они не сумели оказать продолжительного организованного сопротивления. Как минимум несколько сотен военных попали в плен (по некоторым оценкам, общее число пленных достигает 1000 человек). Насколько можно судить, военнослужащие чеченского подразделения «Ахмат» оставили позиции, практически не вступая в бой (1, 2). Не помогли и фортификационные линии стоимостью более 15 млрд рублей.
Z-комментаторы признавали (1, 2), что в первые дни из-за отсутствия на направлении тяжелой техники и подавленной украинскими средствами РЭБ связи единственной силой, противостоящей наступающим, была авиация. Причем не только в небе, но и на земле: как утверждается, на подступах к райцентру Коренево в бой с передовыми отрядами ВСУ вступили мотострелки, набранные из состава ВКС РФ. Технику ВСУ поначалу удавалось поражать только оперативно-тактическими ракетами и «Ланцетами».
Владимир Путин назвал наступление ВСУ «масштабной провокацией», назначил ответственным за «ситуацию» в Курской области первого вице-премьера Дениса Мантурова и ввел на территории региона (и соседних Брянской и Белгородской областей) режим контртеррористической операции (КТО). Не вполне ясно, кто в таком случае должен руководить действиями по отражению украинского наступления: командование группировки войск «Север» во главе с генералом Лапиным, в зону ответственности которой входит регион, или ФСБ, согласно правовому режиму КТО.
Впрочем, Дара Массикот, исследователь российско-евразийской программы Фонда международного мира Карнеги, отмечает, что режим КТО, применявшийся в ходе Второй чеченской войны, стал примером успешного взаимодействия различных силовых структур, а глава ФСБ Александр Бортников, как и начальник Генштаба Валерий Герасимов, получили в Чечне соответствующий опыт. В то же время штаб КТО до сих пор не сформирован, и не совсем понятно, кто его возглавит, поскольку командиры российских военных округов (и по совместительству группировок войск) заняты операциями на территории Украины.
Помимо этого, вместо полноценной войсковой группировки в Курской области создается сборная солянка из подразделений с заведомо спорной боеспособностью и очевидным некомплектом личного состава (некоторые комментаторы называют их «россыпью огрызков»). Среди них выделяются бригада «Пятнашка» (она же «Дикая дивизия Донбасса») с Porsche Cayenne в составе воинской колонны и разнообразные добровольческие отряды – «Сармат», «Че Гевара» и другие.
По всей видимости, у российского командования не было развернутых оперативных и даже тактических резервов на курском направлении, и оно вынуждено импровизировать на ходу, но при этом всеми силами стремится избежать отвлечения боевых подразделений с линии фронта на Донбассе. Отсюда спешка и неразбериха, чреватая инцидентами вроде разбитой колонны под Рыльском.
Отдельного упоминания заслуживает хаотичная антикризисная кампания в медиа, с публикацией государственными СМИ поддающихся геолоцированию видео движения военного транспорта и фальсификацией кадров ударов в зоне боевых действий со стороны Минобороны РФ.
Как могут развиваться события дальше
Отношение к Курской операции менялось со временем. Tatarigami_UA в первый день резко раскритиковал операцию ВСУ в Курской области, указывая, что отвлечение сил на это направление на фоне критической ситуации в авдеевском операционном районе (во многом из-за нехватки личного состава) лишено стратегического смысла и, более того, «граничит с умственной отсталостью». Роб Ли сомневался в выборе направления удара, поскольку командование ВС РФ уже ведет в этом операционном районе боевые действия на севере Харьковской области и обладает налаженными цепочками снабжения. Аналитик OSINT-группы Black Bird Group Джон Хелин отмечал, что для удержания захваченных территорий в Курской области потребуется значительно больше ресурсов, чем имеется в распоряжении украинского командования.
Однако позже интонации стали меняться.
Эмиль Кастехельми из Black Bird Group не исключает вероятности подобных операций ВСУ и на других участках фронта, так как, создав оперативный кризис в Курской области, украинские войска получили возможность атаковать в другом уязвимом месте. В самом регионе значительного эффекта стоит ожидать только в случае глубокого продвижения в сторону Курска.
Мик Райан отмечает, что неожиданное украинское наступление поколебало сложившееся мнение о невозможности оперативной внезапности и наступательных действий как таковых на современном «прозрачном» поле боя. По его мнению, когда текущая фаза развития успеха операции завершится и фронт стабилизируется, командованию ВСУ предстоит выбрать из трех вариантов.
Первый – строить оборону на достигнутых рубежах и удерживать их до неких переговоров. Хотя при таком сценарии ВСУ по-прежнему будут представлять серьезную угрозу, вынуждая ВС РФ перебрасывать дополнительные резервы, Райан считает его наиболее рискованным, поскольку образовавшиеся многочисленные «выступы» украинских позиций можно достаточно легко «срезать», что приведет к большим потерям.
Второй вариант – отойти на более выгодные позиции на территории России и строить оборону там. Это выглядит менее рискованным, для обороны потребуется меньше ресурсов, а высвободившиеся силы можно будет перебросить на другие направления. В то же время такой вариант развития событий всё равно принесет стратегические и политические дивиденды, в частности, укрепление переговорных позиций.
Третий вариант – полностью покинуть российскую территорию, отойдя к государственной границе. Таким образом удастся сохранить украинскую группировку и использовать ее на других участках. В то же время Россия (как и западные партнеры Украины) получит сигнал, что Киев способен проводить наступательные операции такого масштаба и сложности на территории противника.
Как бы то ни было, украинское командование открыло новое операционное направление, которое будет требовать сил и средств, ротаций, снабжения. По текущим оценкам, в операции принимают участие отдельные подразделения более чем шести бригад ВСУ (но не бригады целиком!), то есть речь идет о группировке численностью несколько тысяч человек и почти наверняка не более 10 тысяч – даже с учетом тыловых и вспомогательных частей в Сумской области. В то же время это одни из самых боеспособных и хорошо оснащенных подразделений украинской армии, и пока неизвестно, что представляют собой силы второго и третьего эшелонов (и есть ли они вообще, и при каких условиях предполагается их ввод в бой). Для наблюдаемой группировки ВСУ максимальными достижимыми целями выглядят выход к трассе Рыльск – Курск и расширение зоны контроля в районах с коротким логистическим плечом, непосредственно прилегающим к украинской территории.
Если исходить из того, что ЛБС установится примерно по текущей линии уверенного контроля украинских войск в Курской области (без зоны рейдовых операций), то это означает появление около 150 км нового участка фронта. Считается, что батальонный район обороны занимает от 5 км до 10 км по фронту, соответственно, ВС РФ потребуется привлечь от 15 до 30 батальонов со всеми необходимыми средствами усиления. При численности батальона примерно в 500 человек необходимый наряд сил составит от 7,5 тысяч до 15 тысяч человек, не считая артиллерийских, авиационных, разведывательных и прочих подразделений.
Однако захват настолько большой части российской территории представляет скорее политическую, чем военную проблему, и украинское руководство может предполагать, что Кремль постарается максимально быстро и не считаясь с потерями выбить ВСУ из Курской области. Для контрнаступления российскому командованию придется формировать группировку как минимум в два раза больше (до 30 тысяч человек), причем со значительными артиллерийской и бронетанковой компонентами.
Один из важных и уже очевидных результатов курской операции ВСУ – красные линии в применении западной военной техники (БТР Stryker, БМП Marder, РСЗО HIMARS) пересечены без особенных последствий.
В Пентагоне назвали действия ВСУ «соответствующими американской политике» и отметили, что Украина может «защищать себя от атак» с помощью американского оружия в том числе таким образом. Власти Германии тоже дали понять, что не против использования немецкой военной техники. В то же время Великобритания так и не разрешила применять ракеты Storm Shadow / SCALP-EG. Как пишет The Washington Post, украинские чиновники снова запросили разрешение бить ракетами ATACMS по международно признанной территории России для достижения целей наступления в Курской области.
Еще один примечательный промежуточный итог – на наших глазах происходит девальвация российского статуса ядерной державы, поскольку вооруженные силы неядерного государства вторгаются на территорию страны, а та оказывается неспособна остановить противника при помощи обычных вооружений.
Начав операцию по созданию «санитарной зоны» в Харьковской области в мае 2024 года, чтобы обезопасить российское приграничье от обстрелов ВСУ, Владимир Путин сначала добился увеличения в пять раз ракетных атак по Курской области, а теперь получил и «санитарную зону» на собственной территории – по крайней мере, именно так обосновывают наступление в МИД Украины.
Источник: The Insider.
