В нескольких приграничных сёлах Курской области и райцентре – городе Судже, который граничит с Сумами – с 6 августа идут бои между украинскими и российскими военными. По данным регионального МЧС, из районов на границе с Украиной эвакуировали более 76 тысяч человек. Большинство из них направились в Курск. Что сейчас происходит в городе и о чём говорят приехавшие туда беженцы – в репортаже «Новой вкладки».
С 10 августа режим контртеррористической операции (КТО) введён в Белгородской, Брянской и Курской областях. В ночь с 10 на 11 августа Курск попал под обстрел. По словам врио губернатора Алексея Смирнова, одна из сбитых ракет задела многоэтажку на окраине города, пострадали 13 человек. Власти предложили жильцам дома на время переехать в ПВР, но те разместились у родственников.
Жители Суджанского района 8 августа записали видеообращение к Путину, в котором они сказали, что поддерживают «СВО», а им теперь никто не помогает.
Без света
Вечером 9 августа чуть западнее Курска поднялось огромное облако чёрного дыма. Оно быстро ползло к трассе М2 «Крым». Это горела электрическая подстанция «Южная» в Октябрьском районе, который находится между Курском и Курчатовым (там стоит атомная электростанция). По словам врио губернатора региона Алексея Смирнова, подстанция загорелась из-за падения обломков сбитого украинского беспилотника.
В Курчатове, Октябрьском, Беловском, Большесолдатском и Обоянском районах Курской области из-за пожара пропало электричество. На тёмных дорогах справа от крымской трассы было видно лишь огни фар, работающую от бензогенератора заправку и инверсионный след от ракеты ПВО в небе.
– За окном снова завыла сирена, в какой-то момент у соседской девочки началась истерика. Она стала плакать и кричать, что нас сейчас завоюют. И вот орёт сирена, орёт эта девочка, а вдалеке валит чёрный дым. Мама стала собирать вещи. Соседи быстро уехали из дома, но на следующий день вернулись, – рассказал журналисту «Новой вкладки» о пожаре на подстанции очевидец.
Жители упомянутых районов остались на несколько часов не только без света, но и без мобильной связи.
– Я гулял, когда увидел, как откуда-то из-за полей в небо взлетела ракета, – рассказывает другой очевидец. – Потом она резко развернулась и полетела в другую сторону. Я побежал в машину, у меня не было заряда на телефоне. Еду, смотрю – облако чёрного дыма. Ну, думаю, пи*да – [от дома] руины остались. Попросил у друга телефон набрать родителям – связи нет. С трясущимися руками доехал до дома: всё нормально, все целы.
Электричество восстановили к десяти часам вечера 9 августа. Почти сразу после этого в регионе ввели режим контртеррористической операции (КТО). К этому моменту бои на западной границе Курской области длились уже четыре дня.
Украинские Telegram-каналы 9 августа сообщали о взятии Суджи, глава города Виталий Слащев в тот день это отрицал.
Беженцы
У входа в курский супермаркет дешёвых цен 10 августа стоит большая корзина с крупами, консервами и коробками печенья: куряне собрали их для российских солдат. В самом супермаркете очереди: работает лишь одна касса, потому что остальные сотрудники магазина выносят воду и продукты для военных, проезжающих мимо на БТР.
– Пропустите, тут [военные] гуманитарку несут, – обращается кто-то из сотрудников к очереди.
– А вот ребята раненым [беженцам из приграничья несут], – отвечает на это одна из покупательниц.
Для беженцев из приграничья в Курске организовали несколько точек выдачи гуманитарной помощи. Одна из самых крупных – на улице Белинского, недалеко от центра города. Её организовала группа помощи бездомным «Домик добрых дел».
Улица Белинского застроена старыми зданиями, пережившими Октябрьскую революцию, и относительно новыми частными домами. Проезд для машин здесь перекрыт. На въездах дежурят сотрудники ДПС в касках и бронежилетах. Тротуар у начала улицы усыпан неспелыми раздавленными зелёными яблоками, от них в воздухе веет кислотой и свежестью.
За яблоней виднеется большая шумная очередь длиной около 50 метров: беженцы из Суджи, Рыльска, Коренево и других населённых пунктов приграничья ждут продукты, одежду и спальные принадлежности. Люди в очереди нервничают. Чувствуется недоверие, общаться с незнакомцами боятся.
– Уважаемые друзья! – громко, чтобы перебить стоящих в очереди, кричит женщина в толпе. – Вы задавили маленького ребёнка! Вам не стыдно?
На фоне её крика раздаётся детский плач.
– Ребятушки, дорогие, роднулечки, – обращается к толпе через громкоговоритель волонтёр в зелёной жилетке. – Не напираем, иначе мы не успеем быстро работать.
Через несколько минут очередь снова начинает толпиться. Другой волонтёр угрожающе кричит, уже без громкоговорителя:
– Сделайте шаг назад! Вы шаг делать будете или нет?
Третий волонтёр, проходя мимо очереди, объявляет:
– Каждый, кто хочет пить, подходите вперёд к столу!
– По чекушке, да? – шутит худой пожилой мужчина.
– По стакану, – серьёзно отвечает волонтёр.
Мимо очереди проходит семейная пара. Полный лысый мужчина в майке говорит жене, что им нужно зарегистрироваться в общежитии, куда их поселили накануне. Иначе, констатирует он, они не получат выплат.
Им навстречу идёт другая семья – родители с ребёнком. Женщина в чёрном платье говорит по телефону на характерном для живущих на границе России и Украины «суржике» – смеси русского и украинского языков.
– А я не знаю, брать телевизор чи (или – ред.) ну его нахер.
Неподалёку под деревом стоят несколько человек, уже получивших помощь: пенсионерка, женщина помладше и молодой смуглый мужчина в сандалиях и носках. Он берёт из кучи вещей комплект постельного белья.
– Это моё! Не трогай! Ты куда? – кричит на него старушка.
– Да я не трогал, я просто посмотрел, – с латиноамериканским акцентом отвечает мужчина.
Там же чего-то ждёт ещё одна пенсионерка. К ней подходит женщина и предлагает взять простыни: «Вам такие не нужны?». Пенсионерка ничего не отвечает: она смотрит куда-то в пустоту.
Такой отрешённый взгляд и на лицах многих других беженцев. Женщина в цветастом платье, похожем на халат, держит под мышкой две большие подушки. На земле перед ней стоят пакеты с продуктами. Она получила гуманитарку и может идти в ПВР, куда её и приехавших в Курск людей из приграничья поселили власти. Громко начинает выть сирена. Женщина не двигается. Уголки её рта опущены, глаза смотрят куда-то в небо сквозь высокую гостиницу на улице Дзержинского.
Неподалёку, оперевшись о стену, плачет другая женщина, обсуждая с кем-то по телефону своё положение в очереди и в жизни:
– На старости годов… На старости годов такое…
Разговоры о приграничье
Рядом с очередью стоит лысый загоревший пожилой мужчина в клетчатой рубашке, из кармана которой торчит кнопочный телефон и бумажник. Вместе с ним – его взрослая дочь с мужем. Они выехали из села Мартыновка, которое находится на несколько километров восточнее Суджи.
– О, я вас встретил. Хорошо, что вы выбрались, – говорит подошедший к ним знакомый. – Ну что, вы в Курске останетесь или поедете куда-то?
– Да, в Курске останемся. Что нам на 10 тысяч делать?
– А я Сашке звонил [до эвакуации], спросил, будет ли он выезжать. Он сказал: «Да нет, зачем». А сегодня позвонил, спросил: «Ну что, выехали?». Он сказал: «Выехали. В последний момент».
– На чём ехали? – спрашивает его пожилой мужчина.
– На машине, а вы?
– О-о-о, мы полями-лесами. Машину взять не успели. Шли кучкой, – отвечает пенсионер.
– Всё пап, пойдём, – обрывает беседу дочка пенсионера.
Рассказы об эвакуации жителей приграничья в толпе – редкость. Куряне говорят об этом между делом, пока ждут своей очереди или когда встречают знакомых. Чуть чаще беженцы, особенно пожилые, обсуждают сам прорыв ВСУ и реакцию российской армии, которая, по их мнению, это не предотвратила. Об этом говорят и три пенсионера возле другого пункта выдачи гуманитарной помощи, который организовало отделение Российского Красного Креста.
– Все знали, что там [украинские войска] скапливаются, – говорит пожилой мужчина в камуфлированной кепке. – Уже два месяца!
– Они [ВСУ], говорят, даже скорую расстреляли, – внезапно вступает в разговор полный мужчина лет 50.
– Ну, женщину 24 лет беременную расстреляли, – отвечает ему пенсионер.
– Ну а у вас где бомбили? – спрашивает у мужчины в кепке третий собеседник, пенсионер в рубашке.
– На станции и в городе.
– Я вернулся брату сказать, мол, дёргай оттуда. А то он думает, что сказка будет, – отвечает ему пенсионер в рубашке.
– Там три вертолёта сбитых, – продолжает свои рассуждения о ходе боёв мужчина в кепке.
– Смотрим: самолёты, вертолёты, ракеты. Они [ВСУ] стреляют, значит, через 40 минут жди ответку [от ВС РФ], – говорит полный мужчина.
– Мы всё равно победим, – убеждённо заявляет пенсионер в рубашке.
Возле отделения Красного Креста тоже собралась очередь: она меньше, чем у «Домика добрых дел», гуманитарку здесь выдают по талонам и паспортам. За углом дома, где работает отделение, на траве сидит семейная пара, уставшая ждать очереди. Рядом с ними курит мужчина. Напротив них – металлическая калитка, ведущая во двор старой двухэтажки. На ней чуть выше домофона маркером нарисованы символы Z и V. Ниже, под домофоном, надпись в столбик: «Нет войне!».
Жизнь города
В квартале от отделения Российского Красного Креста находится самый крупный торговый центр Курска – Central Park. В эти дни он работает, как обычно: открыты магазины, супермаркет, кофейни. На четвёртом этаже дети играют в бассейне с шарами. С сильным грохотом проносится по рельсам состав американских горок.
Однако для субботы здесь очень мало людей: их нет в магазинах одежды, на фудкорте пустынно. Кинотеатр в торговом центре не работает. Площадка на крыше седьмого этажа, откуда открывается панорамный вид на город, тоже закрыта. Судя по объявлению, бассейн на ней не работает с 7 августа.
– У нас ракетные опасности каждые 15 минут, – разговаривает с подругами возде детского тира девушка-подросток. – И автобусы по часу надо ждать, а то и по три.
В нескольких сотнях метров от пунктов выдачи гуманитарной помощи ощущение близости войны как будто отступает. По центральной улице Ленина три девушки в нарядных платьях идут к Красной площади, где после наступления ВСУ начала работать станция переливания крови. Возле торгового центра «Пушкинский» играют свадьбу: невеста в белом платье и жених в клетчатом костюме идут фотографироваться.
В супермаркете недалеко от «Пушкинского» беседуют сотрудницы за кассами. Одна из них сомневается в том, что в Судже идут бои.
– Да у меня знакомая из Суджи уехала позавчера (7 августа – ред.). Сказала, что там всё нормально, дома целы, паники нет. И по телевизору это же говорят, – говорит одна из них.
– Да враньё это, – отвечает другая.
– Ага, только в интернете правда, – иронично отвечает первая.
Курский бар «Угол» на своих страницах в соцсетях анонсировал сбор гуманитарной помощи для беженцев. Её собирают и раздают и в местном креативном пространстве «Веранда». Возле пункта выдачи продуктов и одежды от «Домика добрых дел» сеть кофеен «Донат Бар» открыла точку с напитками и эклерами под открытым небом.
Вечер
К вечеру субботы очередь возле «Домика добрых дел» стала чуть меньше, около 20 метров. Теперь сюда приезжает всё больше машин: жители и волонтёры привозят на склад и раздают прямо на месте подушки и одеяла для беженцев: многим из них не на чем спать на новом месте. Возле склада шум и суета.
На низком металлическом заборе возле места, куда подъезжают выгружаться машины, сидит старая женщина в синем халате. Она поднимает уставший взгляд на волонтёрку в зелёном жилете. Та без вопросов говорит ей: «Я про вас помню».
Старушка обращается к своему внуку – худому мальчику, который держит уже наполненную чем-то сумку.
– Внучек, мне щас пообещали одеяло ды (да – ред.) подушки, и я пойду. Я так устала уже. – пенсионерка делает паузу и снова говорит мальчику: – Внучек, ты поможешь же мне донести их?
В этот момент старушке передают только что привезённый комплект постельного белья. Та благодарит, берёт подушки, медленно встаёт и уходит. Рядом улыбаются мама с сыном, получившие подушки.
Чуть в стороне возле многоэтажки курят трое друзей. Они обсуждают, когда смогут вернуться в свои дома.
– Вы думаете, это [наступление ВСУ] закончится, и можно будет возвращаться? Там же всё будет заминировано, – говорит женщина.
Источник: «Новая вкладка».
