Причиной вступления России в Первую мировую войну стала Галичина – единственная территория, где украинский язык полноценно жил во всех сферах. Всю украинскую литературу печатали здесь, действовали “Просвіти”, которые после 1905-го появились и в Приднепровье. Московиты вполне резонно решили, что, захватив Галицию, они наконец покончат со всей Украиной. Оккупация края продлилась чуть меньше года — с августа 1914-го по июнь 1915-го — и показала полную нежизнеспособность этих намерений.
Новая Албания
Россия основательно готовилась к захвату Галиции. К этому ее побуждали политики и публицисты. Некто Иван фон Зек считал, что нужно немедленно остановить польский и мадьярский «гнет» в крае и начать идейную борьбу “с украинофильством, иначе мазепинством, с подпитываемыми немецкими деньгами русским предательством в пределах нашего отечества”. Решить этот вопрос могла бы война, которая имела бы целью “присоединить к России всю территорию Габсбургской монархии, на которой говорят по-русски”. Но войну можно начинать только тогда, когда в ее успешности не приходится сомневаться. Фон Зек признавал, что страна пока к такому не готова — воевать нужно только тогда, когда Австро-Венгрия нападет первой.
Другой публицист по фамилии Васильев тоже предупреждал об украинстве. Мол, оно растет и зреет в Российской империи именно благодаря Галиции, откуда «ввозится в нас пропаганда новой украинской Албании с претензиями на большую южную часть Российской империи. Все это преследует цель расколоть, раздробить могущественный русский народ и таким путем его обессилить, лишить большой дозы сопротивляемости».
Эти призывы сделали свое. В 1909 г. Министерство внутренних дел и Министерство финансов России постановили, что надо регулярно выделять средства, чтобы помочь “прикарпатским русским”. Ежегодно на Галицию перечисляли 85 тысяч рублей. 14 тысяч из них назначались на издание газеты “Прикарпатская Русь”. Это были довольно значительные средства. Однако “общерусская идея” оставалась лишь на страницах той убогой газеты, редакция которой возмущенно отрицала, что получает средства из России. Даже российский консул во Львове Верховцев в своей докладной записке за год до войны назвал галицких москвофилов “отвратительными комиссионерами по инсценировке российского движения на Галичине”.
Шампанское под “Боже, Царя храни!”
Москвофилы заранее готовились к встрече царского войска. Как только началась война, их делегация уехала в Одессу. Якобы, чтобы отдохнуть, а на самом деле общались с черносотенцами. От Черного моря галичане отправились в Киев, где образовали “Карпато-Русский Освободительный Комитет”. Среди его инициаторов был Владимир Дудикевич – адвокат, редактор “Прикарпатской Руси”, депутат Галицкого сейма. Но предателей никто не любит. Когда Дудикевич сбежал из Львова вместе с оккупационным войском, то недолго радовался новой родиной — в 1922 году его расстреляли в Ташкенте.
Еще за 20 дней до наступления был составлен план и даже напечатана книжечка “Современная Галичина” с подробной инструкцией для российских офицеров. Особое внимание там обращено на москвофилов. Они-де представляют настоящий дух Галиции и с нетерпением ждут освободителей.
Россияне вошли во Львов 21 августа 1914 года. Корреспондент петербургского журнала “Нива” Всеволод Надеждин описывал тот день так: «Население растерялось, власть сбежала. Офицеры наших передовых отрядов, вступив в город, отправились обедать в зал одного из лучших ресторанов – ресторана Жоржа. Было обеденное время. При появлении русских офицеров местная публика поднялась со своих мест. Офицеры приказали подать шампанского, велели разнести бокалы всем присутствующим и провозгласили тост за здоровье Государя Императора и за русскую армию. Все собравшиеся кричали “ура”. Оркестру приказали играть наш гимн. Он его не совсем хорошо знал, но сыграл, хоть и с ошибками. Публика слушала гимн стоя».
Неправильный русский
Новая власть официально нарекла галицких украинцев “русскими”. Поляков объявили перекончиками, которые должны возвратиться в русское лоно. Первым делом оккупанты опубликовали список запретов. Туда попали все газеты и журналы, а с ними и афиши. Не разрешали книгоиздания, продажи украинских книг в книжных магазинах и чтение их в библиотеках. Без предварительной цензуры нельзя было показывать представлений и кино. Библиотеки не закрывали, но запретили издавать книги и прессу на польском и украинском языках. Даже требовали все это изъять. Тогда библиотеки прекратили работу сами.
Далее запретили учить украинский и немецкий языки в школах. Польский пока оставили. Но ненадолго — в следующем месяце вышел указ генерал-губернатора, запрещавший функционирование всех научных заведений, кроме ремесленных школ. Причиной было то, что учителя обучали детей, не следуя российским указаниям. А когда инспекторы познакомились поближе с тем, как преподают в школах, то встревожились. Учителя-москвофилы имели довольно специфическое представление о русском языке, а точнее, не владели им вообще.
То же касалось языка в москвофильской печати и литературе. С русским она имела очень мало общего. Вот, к примеру, отрывок из стихотворения поэта-москвофила Дмитрия Вергуна:
И мнѣ жаль лишь, что на нашей юдоли
Такъ ничтожженъ нашь крестьянскій надѣлъ:
И, бывало, вотъ коровъ ты пригонишь,
Дашь имъ корму, мать доитъ, а ты склонишь
Отъ раздумья свою голову внизъ…
Власти начали наскоро организовывать курсы для учителей. Планы были грандиозны – открыть 9 тысяч народных школ с русским языком преподавания. Однако первая заработала только в феврале 1915 года в Запросове.
Забавные случаи
Россияне всегда были хвастливыми и плохими воинами, а все свои поражения упорно выдавали за большие победы. Первое, что львовяне услышали, когда те вошли в город, — это фантазии, что через 2–3 дня будут в Перемышле, еще через день — в Кракове, а там уже до Вены рукой подать. Московиты искренне верили, что через несколько недель Австрия не будет существовать. И громко удивлялись, когда оказалось, что на самом деле дорога в Вену намного длиннее.
Австрия оказывала достойное сопротивление. Ширились фантазийные истории с фронта. Раненые русские описывали странное войско: дикие черные полуголые воины-великаны, вооруженные копьями длиннее казацких, и карабинами и щитами на груди. Такой солдат, поцелованный пулей, подпрыгивал и снова оказывался на земле, громя всех подряд. Более интеллигентные львовяне решили, что это мурины из немецких колоний Африки. Даже рассказывали, что два корабля привезли диких гереров через Суэцкий канал в Триест, а оттуда – на галицкий фронт. Но это были воины-невидимки, потому что ни один из них в плен не попал.
На вечерних улицах Львова появилось много ярко одетых женщин, имевших задорное выражение лица. Они брали “в оборот” неразборчивых русских офицеров, с которыми слонялись по кондитерским и кафе. Каково же было разочарование тех офицеров, когда дамы, вкусно поужинав и угостившись шампанским, “делали ноги” – просто под разными предлогами исчезали. Были это бывшие служанки, которых оставили дома хозяева-беженцы, чтобы охраняли имущество. Средства, которые им дали хозяева, быстро иссякли — все же надеялись, что россиян быстро разобьют и выгонят. Так что девушки, лишенные средств к существованию, были вынуждены принимать угощение от окупантов.
Бежать, пока не поздно
Несмотря на уверения москвофилов в патриотизме, они не смогли мобилизовать на фронт даже роты солдат. На стороне Австрии воевали тысячи Украинских сечевых стрелков. Российских солдат, погибших или умерших от болезней, хоронили на новом кладбище, названном “Холм Славы”. Тела складывали в общих могилах, которые выкапывали мелко, слегка потряхивая землей. Ночью там громко жировали псы, растягивая по окрестным полям части трупов.
Весной 1915 года до Львова доносились звуки канонад, которые наполняли сердца горожан надеждой на освобождение. Перед отступлением москали стали арестовывать молодежь. Прежде чем вывозить в глубь России, заставляли копать шансы. Испуганные люди спали с открытыми окнами, чтобы при малейшей шумихе выпрыгнуть во двор или сад и там переждать облаву.
Отступая, российские чиновники, полиция, офицерня разграбили жилье, лавки и банки. Целыми повозками вывозили имущество, мебель, посуду. Даже “Прикарпатская Русь” призвала своих читателей убегать, пока не поздно. Полиция приказала уничтожить весь тираж. В Киеве журналистов оккупационных газет приветствовали тухлыми яйцами, зонтиками и палками.
9 июня российские войска покинули Львов. К концу месяца они отступили за пределы Галиции. Австрийских солдат здесь встречали как родных – с цветами и подарками. Однако и в этой империи недолго оставалось существовать.
Источник: Юрий Винничук, «Локальная история»
