На фоне парадно-официозных новостей разной степени конкретности об укреплении сотрудничества и приходе в Казахстан инвестиций из Китая, ФРГ (712 млн. евро), Малайзии, Катара, Нидерландов (накоплено $120 млрд. инвестиций!) и Южной Кореи, а также растет государственное инвестирование в производство редких и редкоземельных металлов, обращают на себя внимание немногочисленные статьи о существующих трудностях. Обобщая их массив, сравнительно маленький, можно отметить следующее.
– Правовая база, особенно в части защиты прав миноритарных акционеров и интеллектуальной собственности, в Казахстане недостаточно совершенна. Это не фатально, но требует знания узких мест, и мер предосторожности, предпринимаемых на упреждение.
– Несмотря на катастрофические наводнения этой весной, ряд регионов Казахстана испытывает нехватку воды. При этом 44% ресурсов поверхностных вод Казахстана пополняются из источников, расположенных за пределами страны. Это порождает длинный список проблем, которые следует учитывать при инвестировании в сельское хозяйство.
– За 10 лет, с 2013 по 2023 г.г., доля внешних вложений сократилась с 33,5% до 18,9%, что связано с завершением строительства крупных нефтегазовых проектов в западных регионах. Чтобы изменить ситуацию с привлечением инвестиций в несырьевой сектор, и отойти от сырьевой модели развития, нужно существенно реструктурировать экономику, и поэтапно локализовать высокотехнологичные производства. А это упирается в длинный ряд проблем: кадровых, бытовых, налоговых и т.п.
Иными словами экстенсивный этап развития экономики Казахстана, в основном, пройден. Новые инвестиции имеют смысл только в интенсификацию производств, а этот этап ещё не запущен, и сейчас возникла пауза. Инвестировать по старым схемам стало некуда, а новые пространства для инвестиций в полной мере ещё не созданы и не заработали. Так, инвестиции в основной капитал в сфере железнодорожных грузовых перевозок в Казахстане в первом квартале 2024 года снизились вдвое по сравнению с 2023 – наступило насыщение. Нужен переход экономики в новое качество – как на общетехнологическом уровне, так и по длине технологических цепочек.
Политически Казахстан сложно балансирует, притом, в ситуации, когда однозначно удачного решения просто нет. Так, Астана вывела движение «Талибан» из списка террористических организаций, «исходя из соображения важности развития торгово-экономического сотрудничества с современным Афганистаном» – а также, хотя об этом не было сказано прямо, и с Китаем, где к Афганистану проявляют большой интерес. Несомненно, этот шаг вызовет ответные действия в соседних странах – в первую очередь в Таджикистане.
Также Казахстан отказался выдать Украине киллера, покушавшегося на получившего в Киеве убежище оппозиционера Айдоса Садыкова, и затем добровольно сдавшегося казахским властям.Правда, Токаев обещает помощь в расследовании, но выглядит это скорее отпиской.Вопрос о том, кто был заказчиком Садыкова остаётся открытым, но наличие российского следа весьма вероятно.
С другой стороны, казахские власти вынуждены пресекать пророссийскую сепаратистскую деятельность, вызывая скрежет зубов в России, но, по возможности, не доводя ситуацию до серьёзного обострения. Так, в начале июня двух пророссийских активистов, призвавших в феврале 2024 года в Интернете провести референдум по отделению Восточно-Казахстанской области от Республики Казахстан приговорили к пяти годам тюрьмы «за призывы к государственному перевороту и сепаратистскую деятельность”. Казахские власти не могут себе позволить не реагировать на такие призывы, имея 7500 километровую слабо охраняемую границу с Россией, российские ракетные полигоны и площади отведенные для падения частей российских ракет на своей территории, а также три миллиона этнических русских из 20-миллионного населения Казахстана.
Узбекистан
Если Казахстан является экономическим лидером региона, то Узбекистан занимает прочное второе место, что с учетом его размера, является отличным показателем. Общая картина в этой стране, в целом, сходна с казахской: налицо стремление диверсифицировать инвестиционный портфель и экономическое сотрудничество, разбавив влияние Китая; есть взаимный интерес сторон, есть и некоторый рост инвестиций. Но всё идет медленно, и Китай пока остаётся партнёром №1. Из нового: 17-19 июня делегация их Хорезмской области во главе с руководителем территориального управления ТПП посетила Польшу. Но это, опять-таки, пока только прикидки и взаимное прощупывание.
Интересно также то, что в Узбекистане успешно функционируют 4 филиала ведущих южнокорейских университетов, а в Южной Корее обучаются более 11 тысяч узбекских студентов. Это также несколько размывает влияние КНР, хотя и в этой области его масштабы пока остаются наибольшими.
Пытается удержать позиции в Узбекистане и Россия. 27 мая Путин, комментируя российско-узбекские переговоры в Ташкенте, заявил, что прямые российские инвестиции в Узбекистан достигли почти $10 млрд, и растут с каждым годом. На практике, никаких перспектив, кроме поставок российского газа в Узбекистан через Казахстан, и выстраивания каналов поставок в Россию подсанкционной продукции, которые будут выявляться и закрываться под давлением западных стран, у России в Узбекистане нет.
Меняются, уходя от России и направления трудовой миграции из Узбекистана.
Во-первых, зарплаты в самом Узбекистане, особенно в строительной отрасли, выросли настолько, что ехать в Россию стало невыгодно. Число узбекских трудовых мигрантов в России сократилось в настоящее время с 4–6 до примерно 1 млн.
Во-вторых, узбекские гастарбайтеры открывают для себя рынок труда ЕС, пока, в основном, латвийский и польский. Так, Латвия сейчас проводит организованный набор 600 узбекских водителей-дальнобойщиков.
Источник: Анвар Рахимов, Newssky.
