Девушек из регионов Северного Кавказа похищают родственники, их насильно выдают замуж, признают недееспособными, ограничивают в образовании и профессии, иногда — убивают.
Правозащитники и друзья не оставляют попытки выяснить, что произошло с 27-летней чеченкой Седой Сулеймановой. В 2023 году она сбежала в Петербург, чтобы, по словам друзей, избежать навязанного брака. Ее нашли силовики и отправили в Чечню. Жива ли она — неизвестно.
19-летней чеченке Лии Заурбековой удалось уехать из России 17 марта 2024 года. Ранее она скрывалась в Москве от родственников, которые, по ее словам, оказывали физическое и психологическое давление. Отъезд Лии — редкий случай спасения, потому что силовики не сдали ее семье и согласились помочь.
«7х7» зафиксировал, какие права человека, принятые в России и в мире, не действуют в регионах Северного Кавказа — и почему. Для этого мы поговорили с правозащитницей и основательницей кризисной группы «Марем» Светланой Анохиной.
По мнению Анохиной, проблема прав женщин и проблема насилия над женщинами актуальны для всего мира, а для России после декриминализации домашнего насилия — особенно. При этом на Северном Кавказе есть специфика:
«Здесь действуют совершенно другие законы, женщине на Кавказе намного сложнее найти помощь. В своих республиках они не защищены».
Нарушение права на свободу: похищение и насильное удержание
Ст. 22 Конституции РФ. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность.
Ст. 27 п. 1 Конституции РФ. Каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства.
Ст. 13 п. 1 Всеобщей декларации прав человека. Каждый человек имеет право свободно передвигаться и выбирать себе местожительство в пределах каждого государства.
Девушек на Северном Кавказе похищают с разной целью, например, чтобы насильно выдать замуж. Но именно такие случаи правозащитники фиксируют редко. В 2013 году власти Ингушетии приняли постановление о том, чтобы наказывать похитителей штрафом 200 тыс. руб. и браки после похищений не регистрировать.
«Принимали закон мужчины, и они были озабочены не столько судьбами девушек, сколько тем, что им приходится потом с этим разбираться. А если похитят их сестер, дочерей? Такие были аргументы. Из разговора полностью исключены ужасы и травмы девушек, говорилось о переживаниях семьи, в частности мужчин», — рассказала Светлана Анохина.
16-летнюю Марем Алиеву из Ингушетии (в честь нее названа кризисная группа «Марем») в 1994 году Мухарбек Евлоев похитил с намерением жениться. У 36-летнего мужчины уже было шесть детей от двух жен, которых он позже выгнал. Марем некому было защитить — ее родители умерли. Сразу после свадьбы Евлоев стал избивать девушку, издеваться над ней. Она сбегала, но под давлением родственников возвращалась из-за страха за детей. В июле 2015 года Евлоев обрил голову Марем, грозился плеснуть ей в лицо кислотой, а позже отрезал ей фалангу большого пальца на левой руке. Когда девушка снова пыталась сбежать, ее уговорили вернуться — старейшины села гарантировали Марем безопасность. В том же году она исчезла. Ее так и не нашли. Силовики не возбудили уголовное дело.
Украсть и насильно удерживать девушку могут и родственники — это распространенная практика. Девушку, которая якобы опозорила честь семьи, забирают из крупных городов домой на воспитание.
«Дальнейшее развитие ситуации возможно в двух направлениях: либо тебя отвезут в родную республику и посадят под замок, либо, если ты сильно провинилась или у тебя совершенно дикие родственники, тебя могут убить. И нет никаких способов себя защитить», — сказала правозащитница Анохина.
Марине Яндиевой из Ингушетии разрешили поступать в московский университет только на медицинский факультет. Проучившись несколько курсов, девушка захотела уйти в режиссуру. Матери Марины это не понравилось. В 2015 году родственники — почти вся семья Яндиевой оканчивала высшие учебные заведения — поместили Марину в подмосковный исламский центр, где с ней проводили обряды экзорцизма. После центра Яндиева хотела жить отдельно, но ее забрали в Ингушетию. В 2016 году девушка сбежала, ее нашли и стали за ней следить. В первые годы Марине не позволяли зайти одной в ванную и туалет, не разрешали закрывать дверь, ночью рядом всегда кто-то спал. Девушка доучилась на врача в университете в Ингушетии, устроилась на работу в больницу вместе с матерью. И в вузе, и на работе ее всегда сопровождали родственники. Яндиеву даже признали недееспособной на основании сфабрикованных, по ее словам, документов о психическом расстройстве. Ее не били, но лишили возможности жить, считает Анохина. Так прошло семь лет. В 2023 году она сбежала.
Сбежавших девушек объявляют в розыск и ищут, несмотря на их заявления, что они приняли самостоятельно приняли решение уйти. По мнению Светланы Анохиной, кавказские девушки бы так не бежали, если бы к их мнению хотя бы иногда прислушивались, если бы их слушали силовики и они сами могли оспаривать родительские решения.
«Но кавказское воспитание завязано на контроле и строгости. Девушки постоянно находятся под жестким давлением. Родители считают, что надо постоянно давить, запугивать, кричать, грозить, что отправят домой в село», — рассказала правозащитница.
При этом похитителей не привлекают к уголовной ответственности, несмотря на незаконность этой практики.
«Мы не знаем ни одного случая, особенно если это родственные похищения, когда дело было бы принято к рассмотрению», — отметила Анохина.
Нарушение права на достоинство и безопасность: домашнее насилие
Ст. 21 п. 2 Конституции РФ. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.
Ст. 5 Всеобщей декларации прав человека. Никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению и наказанию.
Бытовое насилие на Северном Кавказе, как и в целом в России, нормализовано. О его применении публично упоминал, например, глава Чеченской республики Рамзан Кадыров. «Когда замужем, бывают и споры, и ссоры, и бывает, что муж побивает», — сказал он матери погибшей в 2020 году в Чечне 23-летней Мадины Умаевы. Родственники подозревали, что Мадину убил муж — он регулярно избивал ее. Девушка пыталась уйти, но возвращалась в семью под давлением родственников.
Светлана Анохина рассказала, что девушки часто обращаются к правозащитникам из-за домашнего насилия. По этой же причине они сбегают из семьи.
В 2021 году чеченка Халимат Тарамова, дочь одного из приближенных Рамзана Кадырова, директора торгового центра «Гранд Парк» Аюба Тарамова, сбежала, потому что подвергалась побоям и насилию из-за своей сексуальной ориентации. Родственники насильно выдали ее замуж, угрожали убийством, если она попытается сбежать. 10 июня 2021 года чеченские силовики ворвались в кризисную квартиру движения «Марем» в Махачкале и увезли девушку с собой. В отделении полиции ее обманом передали родственникам. В сентябре 2021 года в соцсетях появилось видеосообщение, в котором Халимат рассказала, что с ней все в порядке, и попросила не распространять ложные слухи о ее притеснениях в семье. По словам Светланы Анохиной, девушка живет в Чечне, периодически ее видят в салонах и бутиках Грозного.
Нарушение права на образование и профессию: диктатура фальшивой свободы выбора
Ст. 43 п. 1 Конституции РФ. Каждый имеет право на образование.
Ст. 37 п. 1 Конституции РФ. Труд свободен. Каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию.
Девушкам с Северного Кавказа родственники могут предоставить мнимую свободу выбора. Лии Заурбековой разрешили поступить университет, но только на медицинский факультет. В противном случае она должна была остаться дома.
«Все это видимые свободы, и в любой момент это может быть отнято. Ты не можешь спорить, куда тебе поступать в университет. Ты не можешь сказать ни слова для того, чтобы отстоять свое видение ситуации, отстоять какие-то свои льготы или свободы», — говорит правозащитница Анохина.
Иногда родители не разрешают девочкам окончить школу. Так, дагестанку Патимат Идрисову отец забрал из школы в седьмом классе. Классная руководительница попыталась добиться возвращения ученицы, приходила к Патимат домой с директором, участковым, но ответ отца был один — «писать-читать умеет, больше ей ничего не надо».
Часто девушки не могут выбирать, чем им заниматься — они постоянно находятся под пристальным контролем родственников. Чеченка Аминат Лорсанова училась на четвертом курсе на педагога английского языка, но не смогла доучиться: родители сначала посадили ее под домашний арест, а потом поместили в психоневрологический диспансер. Аминат удалось сбежать из Чечни с третьей попытки. В 2019 году она уехала из России.
Нарушение права на жизнь: «убийства чести»
Ст. 20 п. 1 Конституции РФ. Каждый имеет право на жизнь.
Ст. 3 Всеобщей декларации прав человека. Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность.
В худшем варианте развития событий родственники могут не только похитить девушку, которую подозревают в «неподобающем» поведении, но и убить с целью «реабилитации чести семьи». Это называют «убийством чести».
Согласно докладу проекта «Правовая инициатива» от 2018 года, с 2008 по 2017 год было зафиксировано 33 «убийства чести» на Северном Кавказе, в результате которых были убиты 36 женщин. Жертвами стали молодые незамужние либо разведенные девушки, реже замужние женщины в возрасте от 20 до 30 лет. Убийцам они приходились дочерьми, сестрами, женами, племянницами или падчерицами.
Правозащитники и друзья Седы Сулеймановой считают, что девушка могла стать жертвой «убийства чести». В августе 2023 года полицейские насильно вывезли ее из дома в Санкт-Петербурге, где она жила со своим женихом Станиславом Кудрявцевым. Седу задержали из-за кражи украшений в Чечне, хотя во время вменямого ей преступления она находилась в Петербурге. Петербургские полицейские передали Седу в руки чеченских силовиков, которые отдали девушку родственникам в Чечню. Сразу после этого уголовное дело исчезло.
В сентябре 2023 года появилась первая информация о Седе после ее похищения. Омбудсмен по правам человека в Чеченской республике Мансур Солтаев опубликовал видео, на котором он шел рядом с девушкой, в качестве подтверждения, что она жива и «находится в безопасности». Сама Седа на видео молчала. С тех пор никакой информации о ней не публиковалось. После многочисленных заявлений и обращений по инициативе подруги Седы и ее жениха было возбуждено уголовное дело по факту «безвестного исчезновения» девушки. При этом, по словам Светланы Анохиной, семья Сулеймановой выступает потерпевшей стороной. Правозащитница сомневается, что предполагаемое убийство Седы действительно будут расследовать. Чаще всего силовики ограничиваются тем, что звонят родственникам, те говорят, что с девушкой все нормально.
«Похитителей не наказывают, якобы они ничего не совершили. Всем понятно, что девушка у них в руках, она не может ничего сказать. На некоторых эфирах, которые Мансур Солтаев записывает, девушки не говорят ни слова, он все говорит за них. А что они могут сказать, если находятся там, где их потенциальные убийцы?» — подчеркнула Анохина.
Часто под «убийства чести» маскируют любые преступления против девушек, отметила правозащитница. Например, убийство по меркантильным соображениям: брат с сестрой не поделили имущество, оставшееся от родителей, и брат убил сестру, выдавая это за «убийство чести». Преступники пользуются этой формулировкой, чтобы сократить срок заключения. В судебной практике «убийство чести» неформально считается смягчающим обстоятельством.
Светлана Анохина привела в пример историю из Дагестана, когда пропала несовершеннолетняя девушка (имя правозащитница не назвала). Ее искали долго, отец активно принимал участие в поисках. Вскоре тело нашли в канаве. Отец испугался и пришел в полицию с повинной, заявив, что дочь вела аморальный образ жизни, и он, как честный горец, был вынужден ее задушить, чтобы сохранить честь семьи. Через пару дней в отделение пришла тетя девочки. За день до исчезновения племянница рассказала ей, что отец насиловал ее с восьми лет. Девушка набралась смелости и пригрозила ему, что если он еще раз к ней полезет, она расскажет о насилии всем.
В 2021 году Лизу Могушкову из Ингушетии убил родной брат Магомедбашир Могушков. За «убийство чести» мужчину приговорили к двум годам ограничения свободы. Суд решил, что преступление было совершено в состоянии аффекта.
«Один из пунктов наших планов — добиться того, чтобы мотивация «убийство чести» стала отягощающей, а не смягчающей, как сейчас. Иначе это же прекрасная возможность для любого мужчины, который хочет свести счеты с родственницей или скрыть собственное преступление или что-то на этом приобрести», — отметила Светлана Анохина.
Часто преступники остаются на свободе. Погибших девушек хоронят в день убийства без заключения патологоанатома. Родственники делают справку у своего врача, который подтверждает, что девушка с детства страдала сердечными болезнями. Этот документ и отдают участковому.
Согласно данным доклада «Правовой инициативы», из 33 случаев «убийств чести» только 14 дел дошли до суда. В 13 из них обвиняемых осудили, в одном оправдали. Убийц приговорили к срокам от шести до 15 лет в колонии строгого режима.
Нарушение права на защиту: пособничество полиции
Ст. 19 п. 1 Конституции РФ. Все равны перед законом и судом.
Ст. 46 п. 1 Конституции РФ. Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.
Ст. 52 Конституции РФ. Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.
Ст. 7 Всеобщей декларации прав человека. Все люди равны перед законом и имеют право, без всякого различия, на равную защиту закона.
Ст. 10 Всеобщей декларации прав человека. Каждый человек, для определения его прав и обязанностей и для установления обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения, имеет право, на основе полного равенства, на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом.
С 2019 года кризисная группа «Марем» зафиксировала 24 случая, когда полицейские помогали похитителям девушек.
«Мы знаем, что полицейским дано распоряжение свыше: в кавказские кейсы не вмешиваться, заявления на родственные похищения не принимать», — рассказала Светлана Анохина.
Силовики используют разные способы для удержания девушек и возвращения в семьи. Например, фабрикуют дела. Чаще всего заявления пишут сами родственники — о том, что сбежавшая девушка взяла с собой ювелирные украшения. Тогда ее объявляют в уголовный розыск. При этом дело рассматривают не по месту пребывания предполагаемой похитительницы, а в родной республике — ее отправляют туда и передают родственникам. Родители забирают заявление, дело заминают. Такое заявление написали на Лейлу Гирееву из Ингушетии, которая бежала в Санкт-Петербург. Девушку в итоге вернули в республику. Чеченку Селиму Исмаилову задержали в аэропорту и обвинили в краже 85 тыс. руб. Ее вернули в Чечню. Сбежавшую Седу Сулейманову записали свидетельницей по делу о краже ювелирного украшения.
Родственники нередко подделывают справки о недееспособности. Уже в Ингушетии Лейлу Гирееву признали недееспособной, и в результате отец стал ее официальным опекуном. Марину Яндиеву из Ингушетии признали недееспособной на основании сфабрикованных, по ее словам, документов о психическом расстройстве, чтобы она не могла обратиться в полицию за помощью.
«Это совершенно незаконно, справки о недееспособности не могут быть выданы просто так. Но если полиция их принимает в работу, не требуя никакого подтверждения, то мы понимаем, на чьей она стороне», — отметила Анохина.
Женщин из Чечни могут поставить на маячок системы «Магистраль». Она фиксирует любую попытку купить билет на транспорт по своим документам. В 2019 году Аминат Лорсанова бежала из дома и попыталась улететь в Москву из Минеральных вод. Девушку не пустили в самолет. Ранее Аминат написала заявление в полицию на изгонятеля джинна, к которому ее водили родственники. Мужчине-изгонятелю ничего не предъявили, а девушку полицейские поставили на маячок. Так силовики узнали о купленном на ее имя билете и приехали вместе с отцом Лорсановой забирать ее в Чечню.
Силовики из других регионов часто передают информацию своим коллегам из республик Северного Кавказа. Светлана Анохина привела пример, когда нескольких кавказских девушек, вышедших на митинг за Навального в 2021 году в Москве, задержали и привезли в отдел. Когда они заполнили документы, полицейские сообщили о задержании их родственникам в Дагестане, Чечне, Ингушетии. Одна из девушек назвала свой реальный номер телефона и адрес, по которому она живет — полицейские передали эти данные родственникам. Через полторы недели они ее похитили.
«В нашей практике бывают случаи, когда полиция помогает [пострадавшим], но это скорее исключения из-за шумихи», — отметила Анохина.
В случае Лии Заурбековой полицейские смеялись над ней, пытались выпроводить на улицу, где ждали ее родственники, говорили: «У вас так принято, чего ты ожидала?» Ситуация изменилась, когда к отделению приехали адвокат и журналисты. Только тогда силовики помогли Лии скрыться.
Источник: «7х7»
