Сериал «Предатели» от ФБК представляет 1990-е как годы, когда реформаторы все отняли у народа. Но полезно помнить и о тех вещах, которые они народу дали.
Колбаса, или Товарное изобилие
Про дефицит в СССР ходило немыслимое количество анекдотов. Покупатель спрашивает продавца: «У вас колбасы нет?» – «У нас нет мяса, а колбасы нет в соседнем отделе». Или: «Вы можете нарезать 250 граммов колбасы?» – «Конечно. Приносите – нарежем».
Вареная колбаса была символом отчаянного дефицита потребительских товаров в СССР. Не хватало не только колбасы – мяса, рыбы, сыра, круп, овощей, пива, сигарет… А также одежды, бытовой техники, мебели, автомобилей, стройматериалов – всего, что сейчас свободно продается.
Дефицит проявлялся по стране неравномерно. Москва, Ленинград, некоторые крупные областные города, моногорода снабжались лучше других. Из еды там можно было купить почти всё, если поискать и постоять в очереди. Поэтому туда ехали за покупками из соседних городов, была даже шутка: «Длинная, зеленая, колбасой пахнет – что это? Электричка из Москвы». Но столицы были исключением. А правилом – что базовый ассортимент продуктового магазина состоял из соли, сахара, спичек, чая, постного масла, томатного сока, водки, перловки и каких-нибудь диковинных консервов вроде варенья из лепестков роз. И из хлеба: он был почти всегда, почти везде и по копеечной цене (поэтому им кормили скот – комбикорм ведь тоже было купить негде).
Но и в Москве урвать, например, диван, чешскую стенку или автомобиль (если накопил) было проблемой. Нужно было записаться в очередь и ждать месяцами и годами. Или купить сперва такую запись. Поэтому тогда гораздо чаще, чем «купить», говорили «достать» – как шутил гениальный советский стендапер Аркадий Райкин, «через завсклад, через директор магазин, через заднее крыльцо».
Для чиновников существовали спецраспределители, где они в зависимости от статуса могли более или менее свободно «отовариваться» – было и такое слово. Именно борьба с привилегиями, среди которых первой была возможность регулярно покупать дефицит, сделала в 1980-х популярным Бориса Ельцина. Свободный доступ чиновников к простым благам вызывал у народа большую ярость, чем сейчас дворцы, яхты и наворованные миллиарды.
Реформаторы покончили с дефицитом, отпустив цены. Инфляция за 1992 год составила 2600%, но в магазинах по всей стране появились товары, и вскоре россияне забыли, что такое дефицит. С переходом к рынку проблемой стало найти не товар, а деньги на его покупку.
Сумка челнока, или Свобода предпринимательства
В СССР частная торговля была запрещена. За спекуляцию – скупку или перепродажу товаров с целью наживы – можно было получить до двух лет с конфискацией (в крупном размере – до семи), а на заре советской власти спекулянтов, которых тогда называли мешочниками, иногда и расстреливали.
В 1990-е появилось множество стихийных рынков, где люди, чтобы свести концы с концами, продавали и перепродавали кто что мог – от лежалого барахла до дешевой одежды, продуктов и алкоголя. Для многих это стало бизнесом.
Появились огромные пестрые пластиковые сумки, которые легко складывались и почти ничего не весили, – в них можно было впихнуть огромное количество одежды и другого ширпотреба. В них часто перевозили товар так называемые челноки.
В 1992–1993 годах можно было занять у соседа $300, поехать в Турцию или Китай, вернуться с товаром и на его продаже на рынке заработать за полтора-два месяца $1500–2000, в такой челночной торговле тогда участвовали миллионы людей. Одни занимались этим вынужденно: на прежней работе перестали платить зарплату или она настолько обесценилась из-за инфляции, что прожить на нее было нельзя. Другие увидели в этом возможность заработать и стали челноками, чтобы работать на себя, а не на государство.
Некоторые из них впоследствии стали крупными предпринимателями, как, например, Олег Тиньков (создатель одноименного банка) или Дмитрий Каменщик (создатель современного аэропорта Домодедово).
Легальный бизнес появился в России еще до распада Советского Союза: в 1987-м – кооперативы, в 1988-м – коммерческие банки. Но в Конституции была закреплена руководящая роль КПСС, а кооператоров часто считали чуть ли не классовыми врагами, многим кооперативное движение вообще казалось временным, как НЭП. Один из будущих олигархов, Михаил Фридман, начинавший с кооператива по мытью окон, вспоминал: «Когда мама узнала, сколько я зарабатываю, она сказала: “Срочно брось эту работу, вас всех посадят!”»
С челноков же начинался именно массовый бизнес. Миллионы челноков помогли преодолеть дефицит потребительских товаров, а сумку челнока можно считать символом свободы предпринимательства. Сейчас зарегистрировать компанию или ИП (их в России 4,3 млн) можно онлайн за день.
Квартира, или Право на жилье
Помимо чековой приватизации, от которой народ ничего не получил, в России была еще одна – квартирная: людям бесплатно отдали государственные квартиры, в которых они жили.
Такой закон был принят в 1991 году – каждый россиянин один раз в жизни может бесплатно приватизировать жилье. Это положило начало рынку недвижимости: квартиры стало можно покупать и продавать, они превратились в обычный товар, только очень дорогой. В начале нулевых появилась ипотека – сейчас ее выдано уже на 20 трлн рублей.
Те, кто эмигрировал из СССР, оставляли квартиры государству и уезжали ни с чем – у Сергея Довлатова есть сборник рассказов «Чемодан», названный так из-за чемодана, с которым он уехал. Нынешние эмигранты пока могут продать квартиру и забрать деньги.
Доллар, или Свобода финансов
Купить валюту для отпуска за границей, отложить несколько сотен долларов на черный день – сегодня это рутина. А в СССР свободное обращение валюты было запрещено, курс рубля – фиксирован. Поэтому существовал черный рынок и статья в Уголовном кодексе – до восьми лет с конфискацией (повторно – до 15, в исключительных случаях – расстрел).
Смягчение началось в 1990 году, на следующий год появились первые обменники, но по-настоящему валюта пришла в Россию с началом рыночных реформ, либерализацией внешней торговли и открытием границ. Челночная торговля была бы невозможна без свободной покупки и продажи валюты.
Доллар быстро стал второй, если не главной валютой страны (евро тогда еще не было и в проекте). Инфляция в первые годы реформ была бешеной, рубль постоянно падал, и экономика стала переходить на доллары. В них устанавливались цены, в них хранили сбережения, иногда платились зарплаты в конвертах (зарплата в долларах была удачей). Когда власти запретили рассчитываться за товары в валюте, цены стали назначаться в условных единицах, но все понимали, что это значит в долларах. Пункты обмена валюты были на каждом шагу. О масштабе долларизации говорит то, что появление в 1995 году новых 100-долларовых банкнот освещалось в выпусках новостей федеральных каналов.
Со временем рубль стал нормальной валютой. До войны примерно пятая часть сбережений населения в банках хранилась в валюте, но даже сейчас люди хранят в банках валюты примерно на $36 млрд (чуть более 8% вкладов) и еще больше – под матрасами: по оценке Центробанка, на руках у населения наличной валюты почти на $100 млрд.
Санкции запретили поставку в Россию наличной валюты, и Центробанку пришлось ограничить ее покупку и снятие со счетов, но председатель ЦБ Эльвира Набиуллина обещала не запрещать хождение долларов. Которые появились в жизни россиян в 1990-е.
Загранпаспорт, или Свобода передвижения
Из СССР не было свободного выезда – нельзя было просто взять и полететь по горящей путевке в Турцию на недельку или в командировку в Европу. Для выезда нужно было получить специальную визу. Железный занавес и закрытые границы – это не просто метафоры.
Пропаганда утверждала, что Советский Союз – лучшая страна в мире, и люди не должны были увидеть, что это не так. Выпускали только для работы (дипломатов, работников внешней торговли, спортсменов, артистов), а также редкие организованные группы туристов, в основном – в братские социалистические страны.
Зарубежная поездка была привилегией. Небольшие квоты на туристические поездки распределялись по ведущим предприятиям, путевками награждали передовиков и активистов. Чтобы получить выездную визу, надо было пройти несколько собеседований и комиссий, которые спрашивали обо всем – от семейного положения до политических взглядов – и решала, достаточно ли кандидат благонадежен, чтобы представлять лучшую страну мира за границей (вот история, как известному актеру Льву Дурову не разрешили поехать на съемки в ГДР, вот рассказ о том, как доставали визы, а вот как спел об этом главный советский бард Владимир Высоцкий). Отказать могли любому, многие становились «невыездными» из-за политической неблагонадежности (еще одно слово из советского прошлого). Иногда появлялись «невозвращенцы» – люди, попавшие за границу и решившие там остаться. Поэтому в любую отправлявшуюся за границу группу для присмотра входил агент или осведомитель КГБ.
В 1991 году выездные визы отменили, и граждане новой России начали массово получать загранпаспорта и ездить по миру. Сейчас изготовление загранпаспорта – обычная госуслуга. Летом 2022 года примерно четверть опрошенных сказали, что у них есть действующий паспорт; за два года войны россияне оформили еще 5 млн паспортов.
В последние годы ограничения возвращаются: многие силовики де-факто становятся невыездными. И все же открытые в 1990-е годы границы пока не закрылись, в чем мы убедились после объявления мобилизации.
Православный крест, или Свобода совести
Один реформатор, побывав в начале 1990-х годов в российской глубинке, удивлялся тому, что многие пенсионеры в деревнях хоть и оказались в нищете, поддерживают Ельцина. Их объяснение было простым: «Он разрешил ходить в церковь».
СССР был атеистическим государством: Гагарин летал – Бога не видал. После большевистской революции тысячи священников были репрессированы, а после Второй мировой войны церковь допустили существовать в полуподполье. Власти внимательно следили за тем, кто ходит в храмы, участие в церковной жизни воспринималось как неблагонадежность, сулило неприятности на работе и в общественной жизни.
Освобождение религии началось еще в перестройку. На 1988 год пришлось 1000-летие крещения Руси, и это стало событием. Генсек Михаил Горбачев встретился в Кремле с патриархом Пименом, разрешил строительство в Москве храма Христа Спасителя в честь юбилея. Это был сигнал, и 1000-летие крещения Руси праздновали фактически официально (патриарх Алексий II позже назвал это началом второго крещения Руси). На следующий год был принят закон о свободе совести.
Сейчас в России строится по три храма в день. Церковь ведет себя позорно, но это ее собственная заслуга. А возможность не скрывать свою веру, ходить в церковь, крестить детей без последствий – наследие 1990-х.
Газета, или Свобода слова
По лживости советские газеты и телевидение мало отличались от сегодняшних, но были гораздо скучнее. А интернета тогда не было.
Гласность стала главным лозунгом, с которого во второй половине 1980-х началась горбачевская перестройка. Газеты, журналы и телевидение стали позволять себе все больше – сообщать не только о победах советского строя, но и о реальном положении дел. «Московские новости», «Огонек» и другие общественно-политические издания скупали на корню в день выхода и зачитывали до дыр; в толстых литературных журналах каждый месяц появлялись произведения, за которые еще месяц назад легко могли посадить – вроде «Архипелага ГУЛаг» или «Чевенгура». В конце 1991 года закон о СМИ запретил цензуру, а Конституция 1993 года гарантировала свободу мысли, слова и массовой информации, а также запрет цензуры.
В России реально существовала свобода слова. Ошибки и преступления 1990-х, которые вспоминают сегодня, стали известны уже тогда благодаря расцвету журналистики. Отсутствие цензуры позволяло рассказывать и о реалиях войны в Чечне, и о несправедливых залоговых аукционах, и о коррупции. А зачаточная демократия, частью которой был разгул олигархов, позволяла даже чего-то добиваться – прекращения войны в Чечне или отставки правительства.
Источник: «Важные истории».
